Очнулся я с четким ощущением того, что просто видел дурной сон, а на самом деле все обстоит лучше некуда. Я лежал на лавочке, в избе у Яги. В открытое окошко лился утренний солнечный свет, слышались сигналы точного времени, издаваемые дежурной кукушкой. А еще сад листвой шелестел. Все как есть повторяло мое недавнее пробуждение, когда мы с Ягой наведались к Жажиле за яблочками! Не хватало только негромких голосов этой парочки, которые я очень хотел бы услышать сразу за входной дверью. Но, может быть, я смогу увидеть этих двоих? Если мне удастся встать и выйти на крыльцо. Я пошевелил кончиками пальцев, с радостью обнаружив, что они снова мне повинуются. Так же, как и кисти рук, и ноги, и все остальное мое тело, которым я воспользовался, приведя его в движение. Встал с лавки, пошатался, потом решился на то, чтобы пройти через горницу.

Жажила встретил меня сразу возле крыльца, но, к сожалению, один, без Яги. Густая и ухоженная поросль на его лице шевельнулась, дав мне знать, что леший улыбнулся в ответ на мое «доброе утро».

– Ну что, ожил, добрый молодец? – приветствовал меня Жажила уже словами. – Вот, кушай на здоровье.

– Спасибо, – я взял у него фрукт, снова будто материализовавшийся в его лапе. На сей раз это был персик, румяный, сочный и ароматный. Всем своим видом так и напрашивающийся на то, чтобы его съели, за что я и взялся, успев только спросить перед тем, как отхватил добрую порцию сочной мякоти: – А как я у тебя оказался-то? И где моя дама Яга?

– Дама Яга по-прежнему в твоем доме, жива и невредима, хотя ее обложили там и караулят. Других подробностей не знаю, связь у нас была совсем неважная. Да и главная тема для разговора у нас была совершенно другая. Когда изба мне тебя принесла сюда посредь ночи, я при первом-то взгляде вообще было подумал, что ты уже все, не жилец.

– Лакнаф пытался меня отравить. Это он пособник пришлого колдуна!

– Он не пытался, он отравил! Тем зельем, которое как раз колдун ему дал! Один раз в чай его насыпал тебе, а второй раз попал в тебя отравленной пулей. Это хорошо, что мы с Ягой уже работали над смертоносными чародейскими технологиями! Успели их составляющую изучить! Иначе не успели бы я тебя с того света вытащить, несмотря на все данные тебе обереги. Этот ведь яд – он и травит, и жизненные силы вытягивает, и саму материю преобразует. Одним словом, гадкое зелье, ты его действие еще на яблочках мог наблюдать.

– Ну, спасибо вам обоим за помощь! – сказал я с чувством. – Не хотелось бы мне в одно из этих почерневших яблочек превратиться!.. И тебе спасибо, что не бросила, да еще и сообразила, куда меня отнести, – обратился я уже к избе.

Изба фыркнула мне в ответ. Вот уж не знаю, как это у нее получилось, но, честное слово, не вру! Только бабкины кружевные занавесочки на окнах взметнулись! Я не очень понял, что она этим хотела сказать: что лежачих не бьет или что спасла меня исключительно ради возможности потом со мной самостоятельно рассчитаться? Одно было ясно: на обнуление ее ко мне счетов я могу не надеяться, не на ту напал. Но я и сам понимал, что у любых, даже у самых необыкновенных чудес есть свои пределы, так что и не надеялся. К тому же, сейчас у меня на повестке стояли куда более важные вопросы, чем дальнейшее развитие наших отношений с избой. Одним из главных был вопрос: а что там с ее хозяйкой? Судя по Жижилиным словам, ей у меня дома сейчас совсем не спокойно живется. Зная таланты Яги, я в одном пока был уверен: от голода она даже в моих холостяцких стенах не страдает. Но вот что касалось всего остального, то мне бы очень хотелось узнать подробности.

– Жажила, а ты с Ягой не мог бы связаться сейчас? – спросил я с надеждой.

– Нет, Тройчик. Кабы мог, так и сам бы уже все о ней знал, и тебе бы рассказал. Но после нашего ночного разговора кто-то нашу связь вообще взялся блокировать, одни помехи идут. Это раз. А два – не стоит мне вообще сейчас афишировать свой интерес к Яге. Сейчас развелось много спецов по прослушке, а вы с ней нынче у населения не в чести. Поэтому, вспомни сейчас кто про наши с ней добрые отношения, так и сюда, неровен час, припрутся толпой. А у меня здесь и ты нашел приют, и, опять же, изба вон пока что обосновалась. И если вас тут отыщут, то и вам будет худо, и мне, и, главное, сад мой весь не поленятся вытоптать. Так что притаились и ждем! Яга сама найдет способ с нами связаться, если припрет. Она сейчас опытами занята, пытается установить параллель. Порывалась все бросить и прилететь сюда ночью, да я ей отсоветовал. Сказал, сумею ей вызывающий импульс послать, если пойму, что сам не справляюсь.

– Жажила… – я даже растрогался, когда осознал, что лешак реально рискует, оказывая мне гостеприимство. Хотя и я на его месте точно так же поступил бы, но все же. – Спасибо тебе за все! Я-то у тебя долго не задержусь, надо двигать, выяснять, что у нас и как обстоит в поселке. А вот за избушку тебя попрошу.

– С избой и так ясно, останется пока у меня, если в ее дурной чердак какая иная мысль не взбредет. Тут-то я уж с ней воевать не смогу. Ты же никуда не уйдешь до тех пор, пока в баньке на этот раз не попаришься! И не ради удовольствия, а чтобы силы восстановить! Паром да травками! Чтоб ни крупицы того смертельного холода в теле твоем живом не осталось!

– Только побыстрее это как-то можно устроить? – попросил я, понимая, что на этот раз мне от бани не отвертеться. – Тревожно мне, знаешь ли. Да, кстати, еще и Васька со вчерашнего дня куда-то пропал из избы. Ты о нем, случайно, ничего сегодня не слышал?

– Слышать не слышал… – многозначительно протянул Жажила, глядя мне куда-то за спину, что заставило меня оглянуться. Вчера, строя предположения на Васькин счет, я допускал, что он мог пострадать либо от агрессивно настроенной толпы, решившей вершить «правосудие», либо от обманутых им котов. Сегодня, едва взглянув на этого гуляку, именно сейчас приближающегося к нам с Жажилой, я сразу подумал о том, что обе упомянутые мною компании успели где-то встретиться и договориться между собой, а потом уж наваляли полосатому бабкиному любимцу по полной. На Ваську было жалко смотреть! Его шикарные усы были оборваны наполовину, а вторая половина уныло висела вместо того, чтобы задорно топорщиться. Одно ухо приняло форму усеченного конуса, да еще и раздвоенного слегка. Нос распух, глаз подбит, шерсть вся всклочена! А главное, видневшийся из-за Васьки хвост, его главная гордость, был сейчас больше похож на прут, чем на роскошное опахало.

– Упс! – только и выдал я. – Ты откуда здесь такой взялся?!

– На себя посмотри! – огрызнулся кот, попытавшись нервно стегнуть хвостом по траве. Но тут же вспомнил, как некрасиво это теперь выглядит, стыдливо поджал драный хвостик и досадливо взвыл, полоснув воздух выпущенными когтями.

– Троя сюда вообще вчера изба принесла. Полумертвого, – вступился за меня Жажила. – Так что нечего тут выяснять, кто хуже выглядит. Давайте-ка оба в баньку, она у меня уж готова. Там новостями поделитесь. После баньки за стол, ну, а дальше будем решать, кому чем заняться.

Возразить было нечего. Ни мне, ни Ваське. Ему, потрепанному, парилка, может, была не совсем ко времени, но, судя по штрихам его внешности, он от погони какими-то сортирами уходил, так что первый к бане ломанулся. Ну, а уж я за ним. Как я уже говорил, после академии меня в этой жизни мало чем можно было смутить или отпугнуть, так что и соседство с Васькиной грязной шкурой сумею как-нибудь пережить. Главное, чтобы новости про Ягу мне сейчас рассказал. Он ведь наверняка был последним из нас, кто успел ее повидать.