Он размахнулся ногой ещё раз, но я, будучи в своё время не раз битым в приюте, в уличной драке понимал поболее блондина.

Я шустро перекатился по полу, швырнул под ноги Мэтту декоративную подставочку для ног и, пока тот, запнувшись, пытался не рухнуть на пол, вскочил на ноги.

Секунда, и об голову Мэтта с громким звоном разбивается массивная ваза для цветов.

Пока растянувшийся по полу Мэтт дезориентировано тряс головой и пытался собрать глаза в кучку, я активировал магию, отгораживая себя от Мэтта.

– Ну и чего ты добился, друг? – последнее слово сопровождалось самой мерзкой насмешкой, на которую был только способен Мэтт.

– Что-то мне подсказывает, что друга-то у меня никогда и не было. Я должен был ещё на втором курсе понять, какая ты гниль.

Мэтт рассмеялся и тяжело поднялся, прекрасно зная, что я его уже не трону.

– Мне плевать. Хочешь искать свою шлюху? Вперед и с песней! Я возвращаюсь в Англию. К чёрту всё!

Мэтт взял рюкзак, и, бросив последний взгляд на мое замершее тело, покинул раскуроченный номер.

Я ещё долго стоял посреди разгромленной комнаты, а потом потряс головой и прошёл в спальню, в которой, собственно, и лишил Элизабет девственности.

Я попытался почувствовать её запах или хотя бы его отголоски, но она капитально вычистила комнату магией.

Слова Мэтта, как и его удары, до сих пор звенели в голове. Я всё никак не мог определиться в своём отношении к произошедшему.

Как относиться к себе? Как относиться к Элизабет?

Как относиться к её последним словам, к её признанию в любви?

И, самое главное, вчера никто из нас не подумал о защите. Этот факт вносил в его сознание ещё большее беспокойство и смуту.

Чёрное и белое перемешивалось в его голове.

Я ощущал и вину перед ней, и злость на неё. Хотелось забиться в угол, как в далёком детстве, и рыдать, но беспокойство за Лиззи подстегнуло меня.

Я взял себя в руки, схватил рюкзак и, приведя комнату в порядок, выскочил из номера.

Слушать обе главы под песню Лазарева Сергея "Лови"

Я знал, что если Лиззи пожелает потеряться, то у неё прекрасно это получится. У неё вообще всё прекрасно получалось. И даже принимать в себя два…

Нет, об этом думать нельзя!

В доме, где раньше жили Уилкинсы, – бывшие Боунс, стоял стойкий запах недавнего присутствия Элизабет. И то, что она решила сбежать, зная, что я обязательно буду её искать, выводило из себя.

Хотя я и радовался, что с родителями у неё всё получилось. Раз уехали все вместе, значит она вернула им память и наша с Мэттом помощь ей даже не потребовалась.

Впрочем, неудивительно. Обычно это нам требовалась ее помощь. Она была всегда довольно надоедливой заучкой, часто поучала, ругала за нарушение правил Академии. Но стоило случиться беде, произнести не то заклинание или просто получить проклятие, то почти весь наш курс обращался к ней. В том числе и мы с Мэттом.

В какой-то момент мы стали воспринимать ее присутствие как данность.

Я вышел из дома, еще раз на него взглянув, чтобы запомнить магический образ Лиззи. Если я хочу ее найти, надо накладывать его на окружающее пространство. Но только в том случае, если она сама не окружит себя защитными заклятиями.

Тогда труба. Мне с моими знаниями даже близко с ней не тягаться. Я всегда отвечал за боевую магию, а он как раз за защиту.

Тяжело вздохнув и скинув от Австралийской куртку, я зашагал по многолюдной улице, чувствуя боль и тоску в душе.

Хотелось найти свою подругу и поговорить. Сесть и всё обсудить. Именно это я должен был сделать ещё в Англии. Еще тогда я должен был сказать, что люблю её. Связать Мэтта и уехать с Лиззи вдвоем. Должен был. А теперь придется расхлебывать последствия своих ошибок.

Я остановился посередине проезжей части и очнулся, только когда мне громко посигналили и погрозили кулаком из новенького Вольво.

– Чего застыл?! Проходи, давай!

Почти не чувствуя ног, я всё шёл и шёл по бесконечному лабиринту улиц, привлекая внимание прохожих к своему потерянному виду. Остановился, когда меня толкнули в плечо и извинились. Зашёл в полупустое кафе, которое медленно заполнялось посетителями, заказал кофе и раскрыл карту Сиднея. Пора действовать. Я всматривался в лица проходящих мимо людей с отчаянной надеждой заметить подругу.

Я надеялся, что Мэтт не будет молоть языком, рассказывая всем и каждому, как мы вдвоём развлеклись с Элизабет. Может, пять лет дружбы всё же не остались для него пустым звуком?

Впрочем, мысли о Мэтте ненадолго задержались в голове.

Пусть пи*дует своей дорогой, а у меня была своя. Я собирался остаться в Австралии и до победного искать Элизабет, а проблемы Англии, сейчас казавшейся столь далёкой, больше меня не трогали.

На карте не обнаружил ничего стоящего внимания. Расплатившись за кофе, я зашёл в проулок между домами и переместился к порталу, который перенёс меня в Сидней.

Оттуда, спросив дорогу, направился на поиски местной магической улицы.

Добравшись до неё, я поразился красоте и современности зданий. Обычно маги конкретно так отставали во времени от простаков. Но здесь всё сочеталось удивительно гармонично.

Я нашёл глазами огромную вывеску банка Грот, который был единственным банком волшебного мира, и вошёл.

Австралийский филиал почти ничем не отличался от английского, разве что гномы, почему-то, казались несколько приветливее своих северных коллег и с готовностью выдали мне требуемую сумму в золотых монетах с изображением Мерлина и австралийских фунтах.

Прогуливаясь по залитой ярким, солнечным светом улице, я также отметил, что никто не ходит в мантиях. Да и дети здесь не стояли у витрин с открытыми ртами, а спокойно держались за руки родителей.

Наконец, я остановился у места, о котором узнал у довольно вежливого, после небольшого пожертвования, гнома в банке.

«Т. Нэшвилл, – было написано на вывеске. – Детектив мира волшебного и простецкого».

Это подходило.

Если Лиззи хочет спрятаться, – подумал я, открывая дверь, – посмотрим хватит ли у меня денег, чтобы найти её?

В душном, тёмном помещении, окна которого, казалось, не знали влажной тряпки, за высоким столом сидел человек в простой белой рубашке и брюках. Он что-то записывал в толстую тетрадь, низко склонив над ней свою седую голову. Я очень надеялся, что там раскрытые дела.

– Не совсем, мистер, – прозвучал голос сбоку.

Я напрягся и активировал часы, выставляя вперед руку.

Внезапно человек за столом растворился в воздухе. Зато появился в центре комнаты, но уже более материальный и с ухмылкой на усталом лице.