Через пару часов Ларкин не без ехидства сказал ему, что прокладку они, конечно, сменят… Но это — их последняя. После этого — хоть вручную скручивай асбестовые жгуты, чтоб проложить между блоком цилиндров и его крышкой. Да и плунжеры в насосе высокого давления — пропускают, гады!.. Ох.

Затем прямо к нему в каюту по интеркому позвонил кок.

Кархо пришлось идти в камбуз и десять минут пытаться вникнуть, почему духовка не желает «в левой нижней части» пропекать нормально. Кончилось тем, что Кархо приказал сержанту Михаилу Протасову, помощнику Ларкина, разобраться с горелками, форсунками и термопарами. Через полчаса тот доложил, что всё в порядке, только кок сильно гневается, и запрещает вблизи теста и хлеба применять обычные при ремонте слова…

Затем оказалось, что у женщин в пошивочной мастерской сломался оверлок. Туда он отправил второго помощника Ларкина — Олега Рассудова.

Наконец он смог хозяйственные проблемы немного «разгрести».

Однако это не снимало с Кархо обязанностей по обучению младшего поколения.

Он вёл курс «Природоведения». Так они решили назвать объединённые природоведение, зоологию, ботанику и географию. (Общую биологию, анатомию, физиологию позвоночных, и основы врачевания «всего-чего-можно-сейчас-встретить», преподавал доктор. Чему Кархо был несказанно рад. Объяснять на примере пестиков и тычинок, как происходит размножение тех же позвоночных… Выше его терпения. Да и попросту — стеснялся он.)

Предмет оказался сложным. И в объяснении, и в усваивании. Поскольку они не могли позволить себе роскошь везти на всех нынешних и будущих учеников чистой бумаги или тетрадей, (А их сейчас и не найдёшь нигде!) приходилось неоднократно повторять, объяснять, растолковывать буквально до мелочи всё, что он преподавал. Обобщая то, что помнил, и изредка заглядывая в какую-то старую брошюру по строению клетки, и толстый медицинский справочник-энциклопедию, и богато иллюстрированную книгу для специалистов: «Ландшафты». Заставляя то, что помнил и знал чётко — попросту зазубривать.

Он где-то слышал, что раньше так преподавалось Слово Божье в Духовных Семинариях. Правда, в их самой большой каюте, выделенной под класс, наглядных пособий оставалось немного: глобус, карта мира, плакаты со схемами — деления клеток, атомных ядер, и фотосинтеза, и атласом звёздного неба северного полушария. Чучела оленя, барсука и совы пришлось выбросить — они пересохли и рассыпались в труху.

Все ученики сидели на четырёх ближайших к доске партах, (Кархо предпочёл их — столам) и как Полковник и другие преподаватели не старались, на крышках периодически появлялись надписи ручкой, и даже вырезанные буквы. Похоже, этого не отнять у любых учеников, ну ни в каких экстремальных условиях!..

Семеро учащихся, от пятилетней Лизочки до тринадцатилетнего Салавата, Кархо слушали внимательно: многие уже понимали, что это нужно для выживания в будущем. Или, как Лизочка, просто доверяли ему: сказал командир, что нужно — значит — нужно!..

Хотя… Нет, преподавать природоведение на планете с ядерной зимой — задачка не из лёгких! Вот например на вопрос Николая о приливах, пришлось использовать драгоценный мел, чтоб на доске нарисовать землю, луну, условную волну пучения вод океанов. На самом деле покрытых до сих пор почти до сороковых «ревущих» широт льдами и вмёрзшими айсбергами. И всё равно его поставил в тупик вопрос Георга:

— Кахрамон Куркмасович! А почему вода на противоположной стороне земли тоже поднимается вверх? Ведь её-то луна, получается, тянет хоть и сквозь землю, но всё равно — к себе?! — с дикцией у Георга были проблемы: щёку и рот пересекал безобразный шрам, оставшийся от осколка взорвавшегося на служебной палубе баллона с кислородом.

Подумав, и посопев, Кархо, вроде, нашёл логичный ответ. И решился:

— Нет, рядовой Хоффман. Луна сквозь землю тянуть не может. Наоборот: земля как бы экранирует воздействие притяжения Луны (Ну, помнишь, как лейтенант Ларкин показывал вам: стальная пластина экранирует действие радиоволн!). Поэтому вода поднимается как раз оттого, что на неё теперь не действует притяжение нашего спутника, и она не столько поднимается, сколько успокаивается. Принимает свой, так сказать, естественный вид. Так что ты кое в чём прав. Я нарисовал слишком сильно это выпучивание. Сейчас подправлю…

Но хуже всего дело обстояло с погодными явлениями. Когда проходили круговорот воды в природе, Кархо весь язык отболтал, объясняя, что такое парниковый эффект, дождь, муссоны, и циклоны с ураганами… Ничего этого никто из рождённых на корабле никогда, разумеется, не видел. Как и элементарно, самого главного двигателя «процесса» — солнца.

Лучше всех тогда с циклонами и смерчами ему помогла Лизочка:

— А я видала торнадо! Оно бывает в унитазе, когда смываешь за собой!..

Кархо ухватился за идею:

— Точно, Лизочка! Ах ты, умничка! Класс! Рядовая Москалёва привела отличный пример: силы и течения там действуют абсолютно сходно, только масштаб гораздо…

Утешало только то, что за конкретные навыки — ремонт и принципы работы моторов и прочих механизмов — отвечает Ларкин. Старик он, конечно, вредный и ворчливый, зато — педантичен даже в мелочах. И педагог — от природы!

А для них сейчас куда важней не абстрактный «круговорот воды в природе», а ремонт закапризничавших двигателей, или замена сгоревших конденсаторов в рациях…

Кархо порадовался, что к расчётной точке, указанной ему призраком на карте, долетели днём. Хоть «причаливать» будет удобно!

Причалили капитально: спустили сразу три дюймовых причальных троса, с носа, кормы, и от гондолы, и закрепили за громадные полуметровые балки-двутавры, составлявшие когда-то скелет надстройки горловины шахты, и цеха обогатительной фабрики.

А вот крышу над жерлом шахты пришлось разобрать. Как и демонтировать огромные проржавевшие колёса-шкивы тросов подъёмников.

Со спуском в ствол шахты дело решилось просто: туда завели их тонкий подъёмный трос, и лебёдка точно так же, как четыре дня назад к заправке, доставила троих, а затем — и весь дежурный взвод к штреку с засыпанными шахтёрами.

На этот раз Кархо спустился и сам. Знал — так оно будет правильно.

Завал разобрать оказалось легко, но заняло много времени: на тачках, спущенных с «Надежды» щебень и крупные обломки пустой породы отвозили к основному вертикальному стволу. И попросту ссыпали на его дно — благо, до него было добрых полкилометра!

Однако тут не обошлось без проблем: поднялась настоящая туча мелкой угольной пыли. Пришлось найти шланги, и подключить переносной насос: воду взяли из водоёма-отстойника, сохранившегося, к счастью, поблизости — покрытый сверху толстой коркой льда, снизу он, по счастью, оттаял: вероятно, тепло шло из глубины земли… После этого с пылью удалось почти справиться. Но она капитально въедалась в кожу — не отмоешь!

Крепить те места, где обрушился при взрыве свод, оказалось не нужно. Женщина-призрак сказала, что позаботилась и об