– Разбегайся!

Строй разомкнулся, лошадь сама туда ринулась. Тут же в бока животного вонзились глубоко два копья. Почти сразу колесница с раненым возничим остановилась. Возница – смертник, и он осознавал свою участь. Гоплиты прошили его копьями и буквально вырвали из колесницы, ведь она не имела заднего борта. Лошадь по инерции сделала несколько шагов, ноги ее подкосились, и она завалилась набок, опрокинув колесницу.

– Сомкнись! – отдал приказ Алексей.

Фаланга всегда держит плотный строй, чем и сильна; копьями ощетинилась. Фалангита македонцев впереди вступила в бой, судя по звукам. С македонцами сошлись греки-наемники, на то время самые сильные и организованные пехотинцы. Силы греков Дария и македонцев примерно равны. Не бой шел, а взаимная резня на уничтожение. Немного левее места, где стоял десяток Алексея, шеренга македонцев прогнулась, затем и вовсе коридор образовался. Если брешь не закрыть, туда ворвутся наемники, и прореха в фалангите будет расти вширь.

– Воины, за мной! – приказал Алексей и бросился к бреши.

Гоплиты побежали за ним. Он скомандовал:

– Сомкнуть ряды!

Это приказ для греков Александра. Чтобы ни произошло, фаланга должна стоять монолитом. Задняя шеренга сделала несколько шагов вперед и заняла место воинов Алексея. А он бежал вперед, слыша за собой топот своих гоплитов. Встали в шеренгу македонцев, выставили копья, как и другие. На них надвигались греки-наемники. Удар копьями, треск щитов и древков. В тесноте копьями уже невозможно драться, побросали, у кого они остались. Принялись биться на мечах. Наемников больше, убьешь одного – на его место другой становится, из задней шеренги. Ощущение скверное, как будто у наемников несколько жизней. Александр уже в крови весь, хвала Богам – чужой. Македонцы медленно пятиться стали перед превосходящей силой. Но в один миг все изменилось. Наемникам в тыл ударили гетайры Александра. Рубка пошла страшная. Наемники фалангу в бою развернуть не могут, оказались зажаты в клещи. Спереди македонцы, за ними фаланга греков, а сзади гетайры. И с каждой минутой боя наемников все меньше, а трупов все больше. Не выдержали наемники, стали разбегаться, а македонцы с боевыми воплями кинулись их преследовать, не давая отойти, перестроиться. В какой-то момент Алексей вперед прорвался. Виден был Александр в окружении своих всадников, прорывающийся к колеснице Дария. Золоченую колесницу царя персов с другими не спутаешь, да и личная охрана вокруг в сверкающие на солнце доспехи одета.

– Вперед! Дарий виден! – заорал Алексей.

В шуме боя сомнительно, что его услышали, но гоплиты следовали за своим командиром. Недалеко от колесницы Дария – схватка, личная гвардия царя рубится с гетайрами, самого Александра не видно, только шлем его. Алексей подхватил с земли брошенный дротик. Ему пробиться через заслон телохранителей невозможно, они конные и в броне. Как в поговорке: «Видит око, да зуб неймет». Алексей сделал короткий разбег, мощный бросок – дротик полетел в сторону колесницы. Бросок наудачу, однако явно в кого-то попал, поскольку со стороны колесницы крики раздались, больше тревожные, чем воинственные. Не предполагал Алексей, что этот дротик в возничего угодил, пробив защиту, поразил насмерть. Что такое смерть или тяжелое ранение возницы, когда рядом гибли сотни и тысячи? Если бы возничий был рядовым той же серпоносной колесницы, ровным счетом ничего не изменилось бы.

Левый фланг персидской пехоты стал отступать. Гоплиты Александра стали их преследовать. Алексей полагал, что Александр с гетайрами тоже будет рубить пехоту Дария или преследовать конницу царя, но полководец развернул конницу и бросился к правому флангу персов, где Парменион вел тяжелый бой. Бо́льшая часть потерь армии Александра как раз пришлась на отряд его давнего соратника, Пармениона.

Алексей, когда конница Дария развернулась, бросился туда в надежде подобрать еще дротик, но колесницу загородили всадники личной охраны Дария. К тому же пеший в броне и со щитом никогда колесницу не догонит. Пешие персы уже не столько о бое думали, сколько о бегстве, спасении жизней. Удивительно! Имея многократное превосходство, армия Дария бежала, бросая оружие, вырывалась с поля боя небольшими группами. Кто-то, будучи легко ранен или потеряв надежду на спасение, бросал оружие и поднимал руки, надеясь на милость победителя. Таких в действительности не убивали, а после битвы продали в рабство, и они принесли Александру немалый доход. За любой армией всегда идут обозы с продовольствием, запасами оружия, лекарями, кузнецами, шлюхами. Еще и работорговцы с многочисленными помощниками и мошной, полной денег. После боя рабы из пленных стоят дешево, ведь армии не надо их кормить, охранять, чтобы не разбежались. Самая малая цена именно сейчас, и работорговцы, перегнав их на побережье Средиземного моря, кораблями переправляли на материк, где продавали в пять-шесть раз дороже. На континенте молодые и здоровые мужчины ценились. А еще оружейники скупали трофейное оружие, тоже занятие прибыльное. Как всегда, для кого-то война – это лишения, страдания, кровь, а для кого-то – способ обогатиться.

Воины армии Александра тоже старались урвать свою долю добычи. С пленных и убитых снимали ценности, в основном это были перстни и кольца, забирали дорогое оружие. Среди персов были военачальники, предводители племен. Мертвым ценности или богато украшенные ножны к золоченой сабле ни к чему, а для торговцев трофейным оружием – слишком жирный и незаслуженный кусок. Кое-что из оружия себе оставляли, как и ценности. А на секиры, щиты, копья даже не смотрели. Это оружие простолюдинов, надежное, но простое и ценности малой.

И Алексей после боя ходил между павшими. В более поздние века на Руси это будет называться мародерством. Но так делали все, и он не хотел быть белой вороной. К тому же, не возьмет он ценность, уже вечером налетят, как шакалы на падаль, помощники работорговцев из обоза, жители недалекого селения. И будут драться между собой за каждый предмет. Так что особых угрызений совести он не испытывал.

Можно сказать, повезло. Из-под тел нескольких павших воинов торчала нога в красном сафьяновом сапоге, явно человека небедного. Алексей трупы сбросил, перед ним – персидский бек, не меньше. Хороший стальной нагрудник, залитый кровью из ран. На шее – золотая цепь, на пальце – перстень с изумрудом. Аккуратно цепь снял и перстень, не рубил палец мечом, как многие делали. Кто он, доверившийся Дарию? Только пленные могут сказать. Уже хотел дальше идти, как увидел часть ножен. Перевернул труп, а под ним и сама сабля, дивной работы и с арабской вязью по клинку. Сабля не персидской работы, у персов язык не арабский. Ножны снял с убитого, разрезав пояс, саблю в них вложил. Хорошая сабля стоит дорого, но продавать торговцам он ее не хотел: возьмут за бесценок. А вот показать грамотному человеку, чтобы вязь прочитал, необходимо, да еще мастерам-оружейникам. Они сразу определят, какой страны ковка и хороша ли сталь, заодно оценят в деньгах. Вернулся к обозу, а там разгром – всадники Мазея прошлись. Его раб оказался цел, сбежав от обоза при приближении чужой конницы. Долго пролежал в небольшой ямке и вышел, только когда чужаки были с боем выбиты. Что удивило Алексея, Крис прихватил с собой узел с вещами и трофеями хозяина.