– Нет, Герман, ты прямо скажи! Без утайки и унижающей моё человеческое достоинство жалости, – всё никак, и уже по второму, а то и по третьему-четвертому, кругу, не унимался Муха. – Вот согласись, раз уж эта мерзкая и кровожадная тварь положила на меня глаз, или что там ещё у неё есть в качестве органов зрения, то… То как всякий себя уважающий хищник, я уж молчу про легендарных вампиров, от своего она уже никогда и ни за что не отступит!.. И будет преследовать и при всяком удобном случае нападать на меня до тех пор, пока не убьет и тем самым не доведет своё чёрное дело до логического конца…

– Да брось ты себя на пустом месте накачивать всякой там ерундой и тупо заниматься самобичевание, Муха! Ну вот просто поверь мне, Муха, как бывшему бывалому охотнику и многоопытному боевому офицеру – Эмпуса о тебе уже давно позабыла… Да и хвост мы ей подпалили не хило… Так что, смею тебя заверить – на наш с тобой Рудник ни она сама, ни её недоросли-Ламии, уже точно никогда не вернуться… Ну вот просто и тупо – из страха!

– Нет, Герман, ты специально так говоришь, чтоб меня сейчас успокоить… Эта тварь хитрая… Может даже – разумная! Притом – почти как мы сами… Ну или наши доисторическо-примитивные предки – пещерные люди и австралопитеки… К тому же, ты сам видел, она запросто может читать все наши мысли и чувствовать страхи… И она неспроста сразу же, как только увидела, потянула ко мне, а не к тебе, свои клешни… И при всём при том – она типичный и безжалостный хищник, который уже почувствовал мой запах и даже, возможно, вкус моей плоти… Но при этом не солоно хлебавши остался ни с чем!.. Нет, она точно вернется за мной! Как за чудом от неё улизнувшей, но при этом однозначно законной, жертвой… И тогда…

– Всё, хватит с меня, Муха, твоего беспочвенного нытья! Не будет никакого «тогда» и «потом»! – окончательно потеряв терпение, когда они уже были в шахте Рудоуправления и фактически на расстоянии вытянутой руки от дверей пневмолифта, категорично отрезал Герман. При этом заботливо помогая напарнику забраться внутрь его спасительной кабины. – Поднимайся наверх и срочно приводи себя в полный порядок! А там уже, если захочешь, поговорим с тобой по-мужски и сугубо по-взрослому… И выбрось, наконец, из своей головы ты эту Эмпусу! Если тебе от этого станет легче, скажу честно – в том, что она потянула клешни к тебе, а не ко мне, прежде всего виноват ты сам! А не я… И, уж тем более, не она! Послушай мой совет – смелее надо быть, старик, смелее! И не надо так явно, тем более – всем и каждому, выказывать свои подсознательно-детские страхи!.. Тогда и люди, и звери – уж точно к тебе потяну… Тьфу ты ну-ты, уж точно будут тебя уважать и бояться!.. Тупо бери пример с меня, Муха… Тогда, точняк, никто тебя больше пальцем не тронет… Короче, жду с нетерпением твоего возвращения – здоровым, здравомыслящим и бодрым, напарник! Удачи… И к черту!..

Как только пневмокапсула, с Мухой чуть заметно вздрогнула и вьюном взвилась вверх, по направлению к Бытовке, Герман облегченно и уже с нескрываемой радостью выдохнул. Как если бы с его плеч, наконец, свалилась непомерно тяжелая ноша. Причем, как в прямом, так и переносном смыслах этого слова…

И уже только после этого, хладнокровно насвистывая себе под нос навязчивый мотив какого-то, им уже давно полузабытого, военного шлягера, твердой походкой направился к Командному Пульту Старателей.

Впереди его ждало целое море дел, единолично справиться с которыми он был твердо намерен ещё до возвращения в пещеру Рудоуправления своего незадачливого и иногда бывающего таким нестерпимо-занудным друга и напарника Мухи…

После злосчастной, но и вместе с тем вполне благополучно закончившейся для обоих Старателей, встречи с Эмпусой уже минуло более тридцати Дежурных Смен.

По крайней мере, транспортные дискообразные везделёты, которые Муха озорно-насмешливо называл «вертушками», а их пилотов – «крохоборами», прилетали с Космобазы на Рудник за свежедобытой «праной» и крупногабаритными контейнерами с уже демонтированным горнодобывающим оборудованием и вдруг ставшими ненужными роботами уже трижды.

Всё это время, которое пролетело для обоих Старателей как один бесконечно-непрерывный «миг», Герман с Мухой почти безвылазно провели в пещере Рудоуправления.

Более того, они теперь, в этом сумрачном и невыносимо шумном подземелье Плутона, ещё и, в буквальном смысле этого слова, жили!

То бишь: ели, урывками и вповалку спали на пыльных пластиметовых чехлах от роботов и оборудования, круглосуточно и в поте лица, а иногда и до полного изнеможения, «пахали» в шахтах полуразрушенного Рудника…

Причем самоотверженно, как ломовые лошади или даже доисторические рабы на галерах посреди штормящего моря, вкалывать Герману с Мухой теперь приходилось уже не только за себя, но и «за того парня»!.. Точнее, даже, за двух – тех самых, своих бывших Сменщиков, коим злодейкой-судьбой уже было более не суждено когда-либо вновь вернуться из шахт не только на Рудник, но и в общажную Бытовку Старателей.

По этой причине Муха даже вначале хотел перетащить из враз обезлюдевшей Бытовки вниз, в пещеру Старателей, их с Германом «гробы трамп-пампама». Само собой – с их мнемо-экшэн комбайнами и системами полного жизнеобеспечения.

Однако, из-за того что ни один из «гробов» так и не влез по своим габаритам в тщедушную капсулу пневмолифта, но изрядно при этом её помял и покарябал, от этой «супергениальной» идеи кибернесиста практически сразу пришлось отказаться. И в итоге ограничиться лишь тем, чтобы раз в десять дней, как раз во время очередного прилета и непродолжительного зависания над Рудником «крохоборских» «вертушек», один из Старателей должен был подниматься наверх, в объятья Бытовки. Ну, там, чтобы второпях принять освежающий душ в своем «гробу трамп-пампама» и пополнить запасы «пищевого концентрата», свежей воды и химического наполнителя для регенераторов кислорода – для себя и товарища.

И всё это выжившие Старатели делали даже несмотря на то, что Рудник, как и предсказывал Муха, Корпорация решила закрыть.

Причем, окончательно и бесповоротно!

Потому как его основная рудоносная жила и вправду уже практически истощилась, и теперь для завершения добычи «праны» на Руднике вполне достаточно было и всего шести-семи «рудокопов», вместо прежних семидесяти семи.

Ну а прокладывать с помощью роботов-бурильщиков и проходчиков новые стволы и штреки Рудника дальше, вглубь ещё не изведанных недр текущего каменного стоунсберга[25]

Плутона, стало как-то опасно. Причем не только по причине уже случившейся на Руднике катастрофы и последующей трагической гибели двух многоопытных и высококвалифицированных Старателей-Сменщиков Германа с Мухой, но и, прежде всего, из-за катастрофической близости к самой горной выработке подземного водно-аммиачного океана Плутона.