Мы на полпути к цели.

Собравшиеся волки обезумели от моего смелого шага.

Было не время праздновать. Теперь я безоружна, Элиза в процессе обращения позади меня, а Иванна, полная ярости, намеревалась вонзить сталь мне в шею. Я едва успела увернуться, когда лезвие просвистело у меня над головой. Я нырнула Иванне под живот, повалив ее на землю и молясь, чтобы она при этом выронила меч.

Но нет. Мы рухнули на твердую землю, а затем она взяла рукоятку оружия и несколько раз ударила меня им по спине. Агония пронзила мою спину, когда я попыталась прижать ее руки к земле, но она была подобна дикому зверю, набрасываясь на меня со всех сторон.

Поторопись, Элиза!

Запрокинув голову, я врезалась лбом в лоб Иванны, и она вскрикнула от боли, а толпа одобрительно взревела. Внезапно бедра Иванны дернулись вверх с такой силой, что меня отбросило от нее на бок.

Я ударилась о твердую землю, и тогда Иванна попыталась выставить меч между нами. Протянув руку, я схватила пригоршню мелкой земли и бросила ей прямо в лицо. Она закашлялась и отплевывалась, и тогда я с трудом поднялась на ноги.

Элиза подбежала ко мне в своем гигантском волчьем обличье, и я вздохнула с облегчением.

Иванна стояла перед нами, высоко подняв меч и быстро моргая, чтобы очистить глаза от грязи.

Элиза предупреждающе тявкнула, но я уже увидела, что Иванна начала наступать, и повернулась в ту сторону.

Она направлялась прямо на меня с поднятым мечом, и я знала, что мне придется принять несколько ударов, чтобы Элиза смогла прикончить ее. За эти годы мы с братом проработали сотни сценариев сражений. Мы проводили тренировки с тех пор, как я была маленьким щенком. Я была создана для этого. Но этот сценарий – застрять в человеческом обличье, когда кто-то нападает на тебя с клинком, когда ты безоружен, – был худшим.

Реши сама, куда твой противник нанесет удар, – всплыл у меня в памяти совет брата, словно воспарив на облаке воспоминаний.

Будет чертовски больно, но у меня не было выбора. Протянув руки, я схватила лезвие пальцами и сжала так сильно, как только могла, чтобы оружие не вонзилось мне в живот. Толпа ахнула, и среди них я различила даже голос Аксила. Раскаленная докрасна боль вспыхнула между моими пальцами, и я не смогла сдержать вопль агонии, вырвавшийся из моего горла. Моя волчица хотела вырваться на свободу, но я должна подавить ее согласно правилам боя. Моим естественным инстинктом было отпустить лезвие и покончить с мучениями, но я заставила себя держаться за него, пытаясь сохранить свои кишки в желудке.

Я выдержала убийственный взгляд Иванны, когда она закричала мне в лицо, изо всех сил нажимая на рукоять лезвия. Когда тень Элизы упала на Иванну, ее лицо обмякло, и я отвела взгляд, когда Элиза заключила голову Иванны в свои гигантские челюсти и оторвала ее от тела.

Ее череп с глухим стуком ударился о землю, а тело Иванны на мгновение замерло, что привело меня в ужас.

Я выронила клинок, мои окровавленные руки дрожали, когда ее ноги наконец подогнулись и ее тело упало на пол.

Образ жизни нашего народа сохранялся веками. Это было грубо, по-животному и инстинктивно, но это не значит, что не травмировало меня.

Я посмотрела на Элизу, на кровь, залившую ее рот, и прочла ужас на ее лице. Мы выжили, но после этого уже никогда не будем прежними.

Медовуха целого королевства не сможет стереть это воспоминание, но я была уверена, что, во имя Гадеса, попытаться стоит. Толпа скандировала наши имена, а затем появился Сайрус с чистыми льняными кусочками ткани, в то время как Элиза принимала человеческий облик. Я вздрогнула, когда он перевязывал мои ладони, прижимая лоскуты кожи обратно. Затем я перевела взгляд на Аксила. В его глазах была гордость, но к ней примешивалось что-то еще.

Страх.

Чего он боялся? Наш следующий бой будет не самым простым из-за моей травмы, но я слышала, что девушки почти при смерти, так что, думаю, все не так плохо.

Аксил прочистил горло, чтобы сделать объявление, и волки притихли.

– Третья команда, которая вернулась из мертвых земель и должна была сразиться с победителями, сбежала на Пепельную гору, сдавшись…

Пространство заполнило возмущенное «у-у-у-у», и сквозь меня словно пропустили электрический разряд.

– Теперь они считаются изгоями, и их разорвут на части, если они когда-нибудь вернутся. Это значит, что Элиза и Зара наши финалистки.

Теперь я знала, почему он выглядел испуганным.

У меня закружилась голова, когда я осознала, что мой следующий бой будет против нее. Моей сестры по стае.

Нет.

Кажется, в тот же момент осознание обрушилось и на нее.

– Я не стану, – тихо сказала она рядом со мной, и мой брат напрягся.

Я кивнула.

– Я тоже. Не думай об этом. Сегодня мы празднуем.

Она опустила подбородок, но подступающая к горлу тошнота не покидала меня.

Медовуха текла рекой, и стаи отовсюду начали вливать ее мне в горло, так как я не могла пользоваться перебинтованными руками.

Каждый час нас с Элизой поднимали в воздух и носили по усеянному палатками полю, скандируя:

– Финалистки.

К четвертой пинте медовухи мы с Элизой уже покатывались со смеху из-за любого пустяка. Даже Аксил присоединился к компании, собравшейся у костра перед моей палаткой. Будучи оборотнем, было трудно напиться: мы слишком быстро трезвели, но сейчас я была по-настоящему подшофе.

– То, что ты бросила горсть земли ей в глаза, было так круто! – сказала мне маленькая девочка-волчонок. – Однажды я воспользуюсь этим приемом, когда меня выберут участницей.

Я улыбнулась ей.

– Мы позаботимся о том, чтобы у тебя был хороший тренер. – Я постаралась не сболтнуть лишнего, и маленькая девочка кивнула.

Ее мать понимающе улыбнулась мне и сказала ребенку, что пора спать.

К тому времени, когда прошло еще два часа, совсем стемнело, и почти все остальные легли спать. Элиза, Сайрус, Аксил и я топтались вокруг костра, распевая старые песни и потряхивая недопитыми кружками медовухи. Все казалось онемевшим и приятным, а пропитанная кровью ткань на моих руках была далеким воспоминанием. Несколько волков из моей стаи играли песни на барабанах, когда Аксил пригласил меня потанцевать.

Элиза была в курсе, что мое сердце принадлежит ему, и поэтому я знала, что она не будет возражать, если мы потанцуем. Хотя отношения с королем были запрещены, танец уж точно никому не навредит.

Я обвила руками его шею, заботясь о своих заживающих руках, когда он обхватил меня за талию, и мы закачались в такт музыке. Всегда, когда медовуха попадала в мои вены, я переставала фильтровать поток своих слов.

– Я никогда не переставала любить тебя, – прошептала я ему на ухо, когда он крепко обнял меня. – Даже