– О господи! – не выдержал Гаррет.

Она стоически улыбнулась.

– Я бросилась туда, но это не имело значения. Он был уже мертв. Оказалось, что он арестовал в тот вечер главаря банды, ограбившей магазин. Знак той банды был вырезан на нашей входной двери. Вероятно, один из них, кого не арестовали вместе с другими, ждал Рика возле полицейского участка и пошел за ним до самого дома. И застрелил его, когда тот открывал дверь.

Теперь понятно, почему Эллен нервничает, когда отвечает на звонок в дверь, подумал Гаррет.

– Ох. Не знаю, что и сказать. И не понимаю, как вы сумели увидеть в этом лучик надежды.

Она пожала плечами.

– Когда все улеглось худо-бедно, я сменила квартиру, и тогда я решила, что все-таки возьму на воспитание ребенка, стану приемной матерью. Вот только Рик хотел мальчиков, и мы так бы и сделали… Но за эти два месяца, свободные от работы, я решила, что для матери-одиночки лучше растить девочку. С такой мыслью я и вернулась на службу и в самый первый вечер встретила маленькую девочку, которая нуждалась в матери больше, чем кто-либо. В течение следующих месяцев я часто звонила, спрашивала о ней, давая понять, что я готова при необходимости заботиться о ней и в состоянии это делать. Потом распалась одна из ее приемных семей, когда глава семьи умер от инфаркта, и тогда сотрудники социальной службы привезли мой лучик надежды прямо к моему порогу. – Она опять помолчала, и Гаррет увидел на ее глазах слезы. – Я потеряла Рика, но получила Софи, а потом Эвалинн. Я понимаю, что, может быть, сама я не казалась тогда девочкам лучиком надежды, но для меня это было все.

Гаррет медленно выдохнул, обдумывая услышанное.

– А как получилось, что вы никогда не рассказывали им о том, что случилось с Риком?

– Мне не хотелось, чтобы девочки боялись любого подошедшего к нашей двери. Боялись бандита с пушкой. А еще у меня болело сердце при мысли, что выпало на долю этих девчушек. Мне казалось несправедливым говорить им, что их величайшие беды обернулись для меня величайшими радостями. Мне было стыдно даже думать об этом, не то что им говорить… Ну сам подумай…

Гаррет кивком показал, что все понял, но не произнес ни слова.

После недолгого молчания Эллен протянула ему полицейский отчет.

– Извини, я совсем тебя заговорила. Тебе все еще интересно взглянуть на это?

Слушая рассказ Эллен, он почти забыл об отчете.

– О, да. – Он раскрыл папку. В ней лежали десять страниц записей, где были и показания свидетелей, и подробности об автомобилях, попавших в ДТП, и ущерб, понесенный ими, имена и возраст ехавших в каждой машине. При оценке причин было сказано: «ненастная погода, скользкое дорожное полотно, плохая видимость».

Ведя пальцем от одного пункта к следующему, Гаррет просмотрел первые несколько страниц за минуту. Потом замедлил темп и оставшиеся страницы читал вдумчиво, вникая в каждое предложение. Его лицо пылало, и он надеялся, что Эллен не заметит этого. Закончив чтение, он закрыл папку и вернул ее Эллен.

Она слегка качнула головой.

– Теперь ты лучше понимаешь ситуацию.

Он кивнул.

– Да. Спасибо. И спасибо, что вы рассказали мне про вашего мужа. Софи действительно повезло, что у нее есть вы. Надеюсь, она когда-нибудь поймет, какое счастье, что ваши пути пересеклись. – Он встал. – Я пойду. Вам надо выспаться.

Она проводила его до двери.

– Спокойной ночи, Гаррет.

Он оглянулся, и странная печаль разлилась по его лицу.

– Прощайте, Эллен.

Если вам казалось, что ваши дела идут в гору, вы просто стояли на голове.

На следующий вечер Гаррет позвонил Софи после работы и объяснил, что ему нужно остаться в офисе еще на несколько часов, чтобы с легким сердцем взять затем отпуск для медового месяца. Софи прекрасно его понимала – ее ситуация была схожая. Оставалось всего две недели, а список вещей, которые надо было привести в порядок в кафе, чтобы она могла спокойно оставить Рэнди на целую неделю за главного, был бесконечный.

Так что то Гаррет был занят, то Софи не могла бросить дела, но так или иначе все эти дни они почти что не виделись. Софи скучала, однако напоминала себе: осталось всего чуть-чуть – и она будет видеть его каждый день до конца своей жизни, и это делало оставшиеся до их свадьбы дни без него более-менее сносными. К тому же они каждый вечер перед сном разговаривали по телефону – хотя бы некоторая компенсация.

В среду вечером, умаявшись на работе, Софи неожиданно для себя уснула раньше обычного, не дождавшись вечернего звонка Гаррета, и телефонный сигнал среди ночи подбросил ее в постели. Половина второго. Она не сразу проснулась и не успела еще осознать, что слышит мелодию Гаррета, и сонно ответила в трубку:

– Алло?

– Нам надо поговорить, Соф, – услышала она его голос. Голос звучал до странности отчужденно.

– Сейчас? – Она мгновенно проснулась.

– Я не могу ждать.

– Хм-м. Хорошо. Я тебя слушаю. У тебя все в порядке?

Он помолчал, словно искал ответ на этот простой вопрос, почти риторический.

– Ты можешь спуститься? Сюда ко мне. Я в машине возле твоего дома.

– Гаррет… что происходит?

– Спустись ко мне, Соф.

Тревога стиснула ее грудь. Сердце обдало страхом. О чем бы там ни хотел говорить с нею Гаррет, в душе она уже знала: это все не к добру и это связано с ней.

– Сейчас, – прошептала она.

И, отогнув край шторы, взглянула вниз, на дорогу. Со второго этажа она не видела лица Гаррета, а только его руки, лежащие на руле. Хотя на улице было сыро и холодно, она даже не сообразила надеть халат или тапочки; спеша выяснить, что же стряслось, чтобы он приехал к ней среди ночи и вызвал ее на улицу, она босиком и в пижаме выскочила за дверь и через несколько секунд была у его машины.

Дрожа, плюхнулась рядом с ним на сиденье и заставила себя улыбнуться, будто такие встречи стали у них доброй традицией:

– Рада видеть тебя! С добрым утром, красавчик.

Руки Гаррета остались лежать на руле. Он обернул к ней лицо. Оно не выражало никаких чувств, глаза были пустые – и это его глаза, которые вспыхивали радостью в первую же секунду, едва он взглядывал на нее! В фонарном свете она увидела слезы, блеснувшие на его ресницах.

– Два часа, – проговорил он непослушными губами, – битых два часа я сижу тут и ломаю голову, что мне делать…

Его тон обжег ее.

– Что происходит, Гаррет? Ты не успеваешь… если ты о…

Ее слова повисли в воздухе.

– Гаррет, – взмолилась она, – что там у тебя? Скажи, и мы все обсудим!

Он отвернулся и прошептал: