друга вошли в рубку центрального поста и предстали пред грозны очи командира экипажа.

Глаза корветтен-капитана действительно были грозны, но отдавали какой-то едва уловимой лукавостью. Пауль сразу проникся уважением к своему командиру, а Георг отметил про себя, что да, такой в обиду просто так не даст, если к тому же не любит эссесовцев. На вид ему было около тридцати лет, лицо умное, без тени высокомерия и заносчивости. С таким можно в разведку, подумал Георг, а сам заметил, как тот подавил в себе понимающую улыбку.

—Господа младшие офицеры, на вас поступил рапорт. Мне уже Курт вкратце рассказал причину, сейчас здесь появятся старший помощник и корректировщик глубины. Я должен буду официально при них вынести вам взыскание по службе. Представителя СС не будет, но ему доложат позднее. – Капитан проговорил это быстро, и тут же добавил: —Политические взгляды ваши не разделяю, но и в обиду постараюсь не дать: вы мой экипаж, и я в ответе за вас. – Он с хитрецой посмотрел на вытянувшегося по струнке Георга. – И дело тут вовсе не в вашей фамилии. Просто я терпеть не могу агентов из службы СС. На этом всё.

Он отошёл к вахтенному офицеру и о чём-то сосредоточенно заговорил.

Лодка шла своим курсом, и на друзей даже никто не взглянул, очевидно, получив насчёт этого недвусмысленные указания.

Георг с Паулем понимающе переглянулись, и с достоинством офицеров приготовились к худшему.

Через минуту в рубку вошли старший помощник с корректировщиком глубины – тем самым парнем, который никак не показывал при эсэсовце, что он что-то слышал в то злополучное дежурство.

Старпом был невысокого роста, с бегающими настырными глазами, властным подбородком и длинными волосатыми руками. Сразу стало ясно, что это полная противоположность командиру судна. Всякое отсутствие приятных манер, изящества, присущего офицерам его ранга, жёсткий взгляд, да ещё и запах вчерашнего коньяка.

—Вам предъявлено обвинение в клевете и подстрекательстве экипажа против нашего великого Адольфа Гитлера, —тут же выдал он без обиняков. – Есть, как минимум три свидетеля, которые слышали ваши крамольные высказывания во вред имперской безопасности, произнесённые вами во время ночной вахты. Потрудитесь подписать ордер на ваш арест, выданный мне гауптштурмфюрером СС. По прибытии в пункт назначения вы будете переданы местному командованию базы, то есть лично полковнику Фриксу – коменданту блока.

Командир экипажа подошёл к своему помощнику и с высокомерием спросил:

—С каких это пор, вы, минуя субординацию и обходя меня по иерархической лестнице, имеете дела с сотрудниками СС? Кто вам дал такие указания?

—Гауптштурмфюрер Заунбах.

—С Заунбахом я сам переговорю, а вам старпом напоминаю, что командиром подлодки являюсь я, и получать указания вы обязаны только от меня, и ни от кого другого. Впредь будьте любезны следовать уставу.

Он повернулся к Георгу с Паулем и отчётливо произнёс, чтоб слышали все, находящиеся в это время в рубке:

—Господа офицеры, по прибытии в зону карантина вы временно будете переданы коменданту базы, до вынесения решения по этому вопросу. Пока же вы остаётесь в моём распоряжении, и будьте любезны, не опаздывать на следующую вахту. На этом всё – вы свободны. Старший помощник примите центральный пост и командуйте экипажу на всплытие. Два часа свежего воздуха команде не помешает.

Он круто развернулся и отошёл к столу с картами.

Георг с Паулем отдали честь и поспешили на выход, за ними вышел и корректировщик. Старпом остался стоять на месте, бешено вращая глазами и кусая губы от только что, нанесённого ему унижения и справедливого взыскания. По всем его субъективным умозаключениям выходило, что выговор получил именно он, а не эти молодые сопляки в чине унтер-офицеров —да ещё и на глазах всей дежурной вахты.

Если в общих чертах, то, собственно говоря, так оно и было. Нечего лезть туда, где тебе быть не положено, учитывая ещё и то, что при инциденте он явным образом не присутствовал.

—Как тебе наш командир? – спустя несколько минут спросил Георга Пауль, свесив с койки, онемевшие от удивления ноги. – Это ж надо! Не побоялся выступить вразрез с желанием сотрудника аппарата СС. Интересно, что он скажет этому Заунбаху? Чем мотивирует отказ взять нас под стражу? Накличет себе ещё врагов среди эсэсовцев…

—А ему-то что? Он капитан, он хозяин на судне, и только он может отдавать приказания – тут к уставу не подкопаешься, сколько бы старпом не пытался. А они у него здесь только гости, как те гражданские лица в заднем отсеке.

—Сдаётся мне, что твоя фамилия всё же не последнюю роль здесь сыграла. Видел, как он хитро на тебя посмотрел? Остальные, видимо, даже не догадываются, чей ты племянник.

Георг кивнул: —Если выпутаемся из этой каши, нужно будет дяде Карлу за него словечко замолвить. Достойный командир, а честных подводников дядя уважает.

—Думаешь, выпутаемся?

—Не знаю. В карантине нас могут посадить под замок, затем отправят назад либо на Северный флот, либо в окопы России, а то и к Мюллеру в застенки. Вот тогда-то и будет нужна помощь фамилии Дениц. Давай не будем загадывать наперёд. Пойдём лучше на камбуз позавтракаем – нам ещё службу не один день нести, может что-нибудь изменится. Пока я знаю лишь одно: доверять здесь можно только командиру, Курту и Шомбергу. А там посмотрим.

—Ещё корректировщика забыли. Он ведь тоже ничего не подписал.

—Да. При случае выразим ему своё почтение. Идём?

До заступления на дежурство оставалось четыре с половиной часа…

№ 6.

Минуя в надводном положении Баб-Эль-Мандебский пролив и пройдя Аденский залив, эскадра остановилась у сомалийского побережья близ мыса Гвардафуй. Здесь по плану должно было произойти разделение кораблей: крейсеры «Принц Ойген» и «Роберт Лей» отошли на внешний рейд острова Сокотра ожидать возвращения каравана. Два же других крейсера «Вильгельм Густлов» и «Лютцов» в сопровождении эсминцев, огибая восточное побережье Африки, через Мадагаскар и мозамбикский порт Бейра должны будут обогнуть мыс Игольный, чтобы затем выйти в Атлантический океан.

В порту Диего-Суарес эскадра разделилась: крейсеры с эсминцами ушли к мысу Игольному, а караван остался на сутки, чтобы затем продолжить маршрут уже самостоятельно. Половине экипажа дали увольнительные на берег, так как следующая остановка планировалась только на острове Херд, принадлежащего австралийской колонии.

Георг с Паулем, разумеется, на берег не попали. Они хоть и несли вахты как положено и передвигались по лодке свободно, но всё-таки были под негласным арестом. Капитан