архиепископам Кентерберийскому и Нью-Йоркскому. Горький сделал так, что эти воззвания были переданы по радио в Москве, а через финское радио – в Европу и Америку, в города Чикаго, Нью-Йорк, Лондон, Париж, Мадрид, Берлин и Прагу. 18 июля воззвание Горького опубликовали во французской газете «Л’Юманите» и немецкой «Фоссише цайтунг». Откликнулась и эмигрантская печать, так, 10 июля 1921 года газета «Руль», выходившая в Берлине, писала: «Большевизм – это не то же, что русский народ, и тот факт, что формально в России еще большевики царят, не может заглушить голоса сострадания. Где миллионы страдают от голода, там должна быть помощь».

Для независимого и честного распределения поступающей помощи А.М. выступил с инициативой создания Всероссийского комитета помощи голодающим (Помгол). В состав комитета вошли как видные большевики (нарком здравоохранения Николай Семашко, заместитель председателя СНК Алексей Рыков), так и видные общественные деятели – Николай Кишкин (бывший министр государственного призрения Временного правительства), Сергей Прокопович (бывший министр продовольствия Временного правительства), режиссер Константин Станиславский, писатель Борис Зайцев, возглавлявший московское отделение Всероссийского союза писателей, Вера Фигнер, дочь Льва Толстого – Александра Толстая. Горький предложил также кандидатуры президента Академии наук Александра Карпинского, непременного секретаря Академии наук Сергея Ольденбурга, академиков Александра Ферсмана, Владимира Стеклова и др.

Советской власти, с одной стороны, невыгодно было предавать огласке истинные размеры катастрофы, но с другой – в правительстве понимали, что своими силами страна не справится. Горькому приходилось балансировать между этими двумя мнениями. В конце концов 21 июля ВЦИК принял решение о создании Всероссийского комитета помощи голодающим во главе с двумя председателями: один от правительства (Лев Каменев), другой – от общественности (Николай Кишкин). Неоценимую помощь в работе А.М. оказывал Фритьоф Нансен, который еще с весны 1919 года возглавлял Международную комиссию по оказанию помощи голодающим в России. Норвежский исследователь обратился к Лиге Наций с воззванием: «Во имя человечности, во имя всего благородного и святого, я прошу всех, у кого есть дома жена и дети, подумать о том, каково видеть миллионы умирающих женщин и детей. С этого места я обращаюсь за помощью к правительствам, к народам Европы, ко всему миру. Давайте действовать, чтобы не раскаяться, когда будет поздно!»

Политики все еще колебались, и тогда Нансен сам подготовил и отправил первый поезд с продовольствием в Советскую Россию. Помощь ученым России оказала и Финляндская университетская комиссия помощи России, организованная профессором филологии Иосифом Юлиусом Микколой. В Петроград, в Дом ученых, отправили вагон с продовольствием. А.М. немедленно ответил: «Позвольте выразить Вам сердечную благодарность за Вашу горячую помощь русским ученым, – прекрасное дело делаете Вы!»

Но на серьезную помощь, как считал Нансен, хорошо знавший настроения, царившие в Европе, можно было рассчитывать только со стороны США. И Америка готова была предоставить помощь: но только на определенных условиях. Их озвучил Герберт Гувер, глава Американской администрации помощи (American Relief Administration – ARA), оказывавшей продовольственную помощь разоренным войной странам: все американские пленные должны быть немедленно освобождены, а сотрудники ARA должны получить право свободно передвигаться по всей «территории голода».

Ленин был взбешен: «Подлость Америки, Гувера и Совета Лиги Наций сугубая, надо наказать Гувера, публично дать ему пощечины, чтобы весь мир видел, и Совету Лиги Наций тоже!» Но, успокоившись, уступил и уже 25 июля А.М. от имени советского правительства принял предложение Гувера. 21 августа 1921 года в Риге заместитель наркома по иностранным делам Максим Литвинов подписал официальный договор с ARA о предоставлении помощи продовольствием, посевным зерном и медикаментами для борьбы с эпидемиями.

Герберт Гувер, будущий президент США, в 1908 году работал горным инженером на Киштымском медеплавильном заводе, создал акционерное общество Киштымских горных заводов, скупив предприятия у наследников купца Расторгуева. После октября 1917 года собственность Гувера была национализирована, так что особых симпатий к советской власти он не питал. На Парижской мирной конференции Гувер говорил так: «Большевизм – это хуже, чем война». Но он принял решение и не отступил от него: «20 миллионов человек – при смерти. Они получат продовольствие, независимо от их политических взглядов». По некоторым сведениям, помощь ARA спасла в России десять миллионов жизней.

Советская власть не доверяла представителям общественности, приглашенным Горьким на работу в комиссию Помгол. Большевики считали совместную работу с идеологическими противниками оскорбительной. «Кукиш» или «Прокукиш» – так издевательски назвали Помгол по первым буквам фамилий Кусковой, Кишкина, Прокоповича. Из общественной организации, как это было задумано Горьким, Помгол хотели превратить в государственный комиссариат. В протоколе Всероссийского комитета от 19 июня 1921 года говорилось: «Особо уполномоченным за границей (для сбора пожертвований и организации пропаганды) назначить товарища Горького, снабдив его соответствующим мандатом, но пока этого назначения не опубликовывать. М. Горький во время пребывания своего за границей находится в непосредственном сношении с Президиумом (товарищ Каменев). Все поступающие пожертвованные средства передаются АРКОСу…»

Чиновники настаивали на том, чтобы переговоры с Нансеном и Гувером также вели представители советской власти. В письме Ленину в конце июля 1921 года А.М. решительно против этого возражал. Сыну Горький писал: «Как просто М. Горький я сделаю гораздо больше, чем как “особо уполномоченный” по сбору милостыни в Европах и Америках. “Особо уполномоченного” меня особо будут травить товарищи белые, а как просто М. Горького – меньше. Лично для меня – все едино – меньше или больше, но для дела – это существенная разница».

А.М. 1 августа создал Петроградское отделение Помгола под своим председательством и предложил ввести в его президиум видных ученых. Однако из Петросовета незамедлительно последовала телефонограмма, запрещающая деятельность отделения, ввиду того, что его состав не согласован с советской властью. Горький, невероятно уставший от этих политических игрищ, отбил Каменеву телеграмму с заявлением о выходе из Всероссийского комитета помощи голодающим. Об этом он сообщил Екатерине Павловне: «Утром во вторник вернулся в Питер и узнал, что Петросовет, сиречь Зиновьев – приказал “немедленно прекратить” деятельность обл[астного] комитета борьбы с голодом… Я прекратил и послал в Москву заявление о моем выходе из членов Всероссийского коми[те]та. Сегодня был вызван – в вежливой форме, с двумя провожатыми, Бакаевым и Евдокимовым – к Зиновьеву для “ликвидации инцидента”… Марр и Карпинский – как члены Всерос[сийского] комит[ета] и инициативной группы Петрограда – отказались работать в рамках поставленных Петросоветом условий, и таким образом, комитет не существует, – пока, “впредь до” – чего? Не понимаю».

Конфликт продолжал развиваться. 23 августа президиум комитета принял резолюцию: «Комитет сочтет себя вынужденным прекратить свою работу, если правительство не изменит своего решения относительно немедленного выезда делегации». Воспользовавшись этим, Ленин 26 августа 1921 года попросил Сталина поставить вопрос на политбюро: «Предлагаю, выразив возмущение “наглейшим поведением Нансена” и поведением “кукишей”, сегодня же, в пятницу 26.8 постановлением ВЦИКа распустить “кукиш” – мотив: их отказ от работы, их резолюция». Комитет был ликвидирован, все члены – кроме видных большевиков и самого Горького – арестованы. Прокоповича Ленин распорядился посадить,