– Ну, в силе так в силе… Разве я спорю? Придет время, освобожу вашу квартиру, не волнуйтесь. Мой новый муж, знаете ли, человек не бедный… Мы скоро дом купим за городом, туда переедем.

– И как скоро?

– Ну, может, через полгода… Он наследство приличное должен получить, сейчас документы оформляет. Да он бы и сейчас квартиру нам купил, но обстоятельства так сложились, что не может пока… Он успешный бизнесмен, только-только в России свое дело начал. У него бизнес в Китае прогорел. Сами ж понимаете, какие сейчас времена… Так что придется вам потерпеть полгодика, пока мы с ним в Жениной квартире живем. Как-то так, в общем… А больше я ничего вам сказать не могу, уважаемая Ольга Васильевна. И не страдайте понапрасну, прошу вас. Не понадобится мне в будущем ваша квартира, не беспокойтесь.

Ольга Васильевна хотела что-то ответить, но услышала, как в прихожей хлопнула дверь – Женя пришел. Быстро нажала на кнопку отбоя, вышла его встретить.

Женя глянул на нее, спросил удивленно:

– Что с тобой, мам? Ты не заболела, нет?

– Нет… А почему ты решил, что я заболела?

– Да у тебя щеки горят, глаза блестят лихорадочно. Что-то случилось, да? Вроде я слышал, ты с кем-то разговаривала…

– Я… Я Марине звонила, Жень. Прости меня, пожалуйста. Я подумала, ты все равно не будешь… А если не требовать, то она никогда твою квартиру не освободит… Вот я и решила…

– Мам! Ну зачем ты? Ну кто тебя просил, мам? – с досадой произнес Женя, снимая куртку. – Я сам во всем разберусь, я не нуждаюсь в опеке! Сам, понимаешь?

– Конечно же сам, Женечка… Просто я думала, что так лучше будет… Что твоя интеллигентность против тебя и направлена… Я же хочу помочь тебе, сынок…

Женя только головой дернул, не решаясь грубо ответить матери. И быстро ушел в свою комнату, плотно закрыв за собой дверь. Встал у окна, задумался…

Наверное, зря он так с мамой. Ее переживания вполне можно понять, да и ему самому тоже… Тоже хотелось бы жить отдельно, своей жизнью жить. Пусть одинокой, но своей. Наверное, надо бы квартиру снять и уйти от мамы… Но ведь этим еще больше ее обидишь, а не хотелось бы. А еще было бы лучше – это забыть Марину, не страдать о ней больше. Вот взять и забыть к чертовой матери! Вытащить из себя силой все мысли о ней…

– Женечка, у тебя телефон звонит… – услышал он за дверью виноватый мамин голос. – Возьми, я его принесла из прихожей…

Шагнул к двери, открыл, взял из маминых рук телефон. И улыбнулся примирительно:

– Спасибо, мам…

Глянул на дисплей и удивился – Маша звонит… Подруга Марины. И тут же испуганная мысль ударила в голову – с Мариной что-то случилось! Вот прямо сейчас и случилось, сию секунду!

– Да, Маш… Что случилось? Говори… Что-то с Мариной, да?

– Привет, Жень… А почему должно случиться что-то с Мариной? Я с ней давно уже не общалась, не знаю… Я просто решила тебе позвонить, Жень… Просто так, понимаешь?

– А, ну да… Да, конечно. Как у тебя дела, Маш?

– Да все хорошо… Хотя не просто решила тебе позвонить, я соврала… У меня к тебе дело есть, если это можно так назвать, Жень…

– Какое дело? Тебе надо чем-то помочь?

– Да… И так тоже можно сказать…

– Да ты говори прямо, Маш, не стесняйся! В чем дело?

– Сейчас… Сейчас я скажу, Жень. Только ты не удивляйся, ладно? Я прямо скажу… То есть в продолжение той темы…

– Какой темы? Не понял…

– Ну, помнишь, на дне рождения у Дениса? Он еще тост сказал, что мы с тобой очень подходим друг другу. Помнишь?

– Да, помню что-то такое… И что?

– Жень… А может, нам и правда попробовать, а? Взять и попробовать придумать себе любовь… Согласись, надо ведь что-то делать с тем состоянием, в котором мы оба сейчас пребываем! Тебе плохо, я знаю. И мне тоже очень плохо… Если два этих «плохо» объединить в одно, то, может, уже что-то другое получится… Ведь никто не может запретить нам взять и попробовать…

Женя молчал, не зная, что ответить. Слишком неожиданным было Машино предложение. И еще дурацким каким-то было. И фраза эта дурацкая – давай придумаем любовь… Будто ее и впрямь можно взять и придумать! Чего это ей вдруг в голову пришло? Всегда казалась такой рассудительной, такой умненькой, такой правильной… И вдруг – давай придумаем любовь! Даже звучит дико. И странно. И неприемлемо…

– Что ты молчишь, Жень? Я сейчас глупости говорю, да? Прости, если так… Я не хотела, прости…

Телефон коротко булькнул в его руке – отключилась… Он так и не успел ей ничего сказать. Хотя и не смог бы… Ну что, что он должен был ей сказать? Нравоучение прочитать, что так не бывает? Что это неправильно? Что зря она все придумала? Но какой из него нравоучитель? Если он и сам не знает, как правильно…

Если бы он видел, что сейчас происходит с Машей, ему бы совсем неловко стало. Потому что Маша чуть не плакала от досады, глядя на погасший экран телефона. И такое у нее было лицо, будто по щекам ударили очень сильно. И больно.

Будто испугавшись, что Женя сейчас перезвонит, быстро отключила телефон и заплакала, размазывая слезы по горячим щекам. Что же она наделала, что… Как вообще ей такое в голову пришло – позвонить Жене и самой ему навязаться? Господи, стыдно-то как…

– Жень… Пойдем ужинать? Все готово уже…

Он повернул голову к заглянувшей в комнату маме, проговорил тихо:

– Да, мам, иду…

На кухне сел за стол, долго смотрел в тарелку с голубцами, будто не знал, что с ними делать.

– Жень, ты чего такой задумчивый? – спросила Ольга Васильевна, садясь напротив него. – Будто случилось у тебя что… Это Маша тебе сейчас звонила, да? У нее что-то случилось?

– Нет, мам, ничего… Просто я ее обидел, кажется…

– Чем ты ее обидел? Прости, конечно, что я спрашиваю… Но ты же знаешь, как я нежно отношусь к Машеньке! Я еще со школы ее люблю! Самая хорошая девочка из твоего класса, по моему мнению! Умница, красавица, добрая, чуткая…

– Да, она очень хорошая, мам. А я идиот, наверное. Если не сказать хуже.

– Да что ты такое сделал, не пойму? Чем ты мог ее обидеть?

– Молчанием… Просто молчанием, мам. Я подходящих слов не нашел вовремя. Представляешь, она мне предложила, чтобы мы…