непонимание собственного невежества – большая проблема тех, кто живет в соцсетях… И пригодилось мамино воспитание! Так неожиданно пригодилось…

Рита так рассердилась, что не хотела ехать с ними в кино. Потом все же согласилась, Олег уговорил. Но на остаток дня все же не убрала обиженного недовольства с лица, с Павликом больше никаких разговоров не заводила. Сидела в телефоне, поджав губы надменно. Как бы там ни было, а обруганные мальчишкой соцсети требовали ее постоянного присутствия, даже настаивали на этом, возмущались. Как возмущается любой повелитель, если его адепт вовремя на колени перед ним не упал.

После кино посидели в кафе, съели по порции мороженого. Олег шутил непринужденно, пытался быть легким и веселым, в то же время с виноватой досадой взглядывал на Риту. Домой возвращались уже вечером. Въехали во двор, и Павлик увидел, что у двери подъезда стоит мама – ждет его, наверное. И лицо у нее такое… Немного испуганное и в то же время печальное. И глаза грустные, как у спаниеля…

Выскочил из машины не попрощавшись. И не увидел, как вслед за ним выскочила с переднего сиденья Рита. Только услышал сзади ее голос, нервный, почти истерический:

– Постойте, Маша! Постойте, не уходите! Мне надо с вами поговорить!

– Да, слушаю вас… – растерянно произнесла Маша, обнимая за плечи подбежавшего к ней Павлика. И еще краем глаза увидела, что Олег тоже вышел из машины и тоже смотрит на все это слегка растерянно.

– Я хочу вам сказать, Маша, что ваш сын плохо воспитан! Он целый день мне сегодня хамил! Он мне заявил, что я тупая. И еще это… Как это, слово забыла… Что я невежественная, вот! Я думаю, что это вы научили его, чтобы он мне хамил! Это вы его так настроили, это же понятно!

Пока Рита произносила свои пламенные обвинения, успел к ним подойти Олег, не дав Маше ничего ответить, проговорил неуверенно:

– И правда, Маш… Ну зачем же ты так… Зачем ты его настроила, правда… Ему отец нужен, ты ведь должна это понимать! Не ожидал от тебя, правда!

Маша молчала, прижимая к себе Павлика, смотрела на Олега и Риту во все глаза. И молчала, молчала! Все слова подевались куда-то, в голове звенела обидная пустота. Вот всегда с ней так и происходит – когда надо отпор дать, будто кнопка какая-то в организме не срабатывает, и наступает что-то вроде короткого замыкания…

Так ничего им и не ответила. Только повернулась быстро, пошла к подъезду, уводя за собой Павлика. Не расплакалась, и то хорошо… Слезы, они ж всегда тут как тут, когда и не просишь.

Уже дома почувствовала, что включилась та самая кнопка. И слова вспомнились-воспроизвелись те самые, что надо было сказать. И злость появилась такая, что дрожит от нее все внутри!

Господи, да как он мог… Как мог при Павлике ее отчитывать! И за что? Да разве их сын и впрямь плохо воспитан, разве это на самом деле так? Ведь знает же, что это неправда! Почему, почему он не остановил свою женщину, почему позволил ей нахамить?

– Господи, Маш… Да что с тобой? – заглянула в комнату испуганная мама. – Что ты носишься из угла в угол, места себе не находишь? Случилось что-то, да?

– А ничего особенного не случилось, мам! – через слезу горячо проговорила Маша. – Просто я сейчас имела счастье поговорить с новой пассией Олега! Вернее, это она говорила, а я… Я не смогла ничего ей ответить…

– Да ты что? И какая ж она из себя, интересно мне знать? Молодая, да? Соплюшка совсем?

– Да это неважно, мам… То есть не в этом дело. Да, она молодая… Вся такая надутая, как сейчас модно – губы, грудь… Не знаю, что они там еще себе надувают…

– А, поняла! Сейчас таких фифочек много в телевизоре пасется, каждая норовит свой надутый пряник в экран сунуть! Да ну и бог с ней… Чего ты так разнервничалась-то, не пойму?

– А представь себе, мам, что твой любимый бывший зять позволил своей новой пассии отчитать меня за то, что наш сын плохо воспитан! Можешь себе такое вообразить?

– Кто плохо воспитан? Павлик плохо воспитан? – с возмущением всплеснула руками мама. – Да она что, ненормальная, чтобы такое заявлять?

– Не знаю, какая она, и знать не хочу. Выходит, я должна это терпеть только потому, что Павлику нужен отец? Да какой же он отец после всего этого!

– Ну да, ну да… – быстро закивала мама. – Неприятная история, я понимаю… А с другой стороны, Маш… Отец-то Павлику все равно нужен, как бы там ни было, правда? Хоть плохой, хоть хороший, без разницы… Да, Олег мало с Павликом времени проводил, мало с ним занимался, я знаю. Как-то второстепенно занимался, если можно так сказать. Но ведь от этого Павлик меньше любить его все равно не стал, ты пойми!

– Да я все понимаю, мам, все понимаю… Но зачем он позволил этой женщине мне хамить?

– А как ему надо было поступить, как? Ну, поставь себя на его место… Ему надо было ей потрафить, согласись! Если уж так влюбился, ум потерял… Ну да и бог с ней, с этой его женщиной, Маш! Я вот Павлику удивляюсь – как так… Он же такой тихий вроде, а смотри-ка! Взял и отыгрался на новой отцовской пассии! Видать, все-таки держит обиду на отца, не простил в душе-то… Весь в меня характером пошел…

– В тебя? Почему в тебя, мам?

– Да потому… Вот тебе кажется, что я защищаю Олега, но ведь это все на словах! А на самом деле я зла на него, в душе-то я очень зла.

– А почему ты тогда, мам… Почему мне все время говоришь – жди его… Что все равно вернется, мол…

– Да потому и говорю, что жалею тебя, доченька. Ты ж его так любишь… Я ж понимаю, что мои слова тебе как бальзам на душу, ведь правда? Нельзя ведь любящей женщине без надежды жить, вот в чем дело. Я ведь тебе мать, я все понимаю, не думай.

– А не надо меня больше жалеть, мам. Не надо. И надежды мне никакой не надо, без нее проживу. Все, мам, все! С этой минуты я его больше не жду… Не буду, не буду, не хочу, все! Сама проживу! Одна! А может, и не одна… Пусть он знает, да… Что я не одна…

– Ты что задумала-то, Маш? Не пойму?

– Да я и сама себя сейчас пока не пойму… Ты