смогла достойно перенести пожар, двухнедельную поездку по пустыне и последующее вымачивание в грязной воде. Шерсть из неё лезла как из лишайной собаки, и Дарт сомневался, что после стирки её останется хоть клок.

Ещё одним предметом, который Дарт с удивлением обнаружил у себя, был тот медальон, что отдал ему Тор Наркус незадолго до своей смерти. Он смутно помнил, что засунул его в потайной карман куртки, а потом забыл о нём в суете следующих дней.

— «Надо бы избавиться от него». — Подумал Дарт. — «Вот только не стоит выбрасывать, в конце концов, это знак уважения. Продам его в какой-нибудь лавке». — Решил он.

Тут к нему подошла хозяйка и принесла целый котелок еды. Дарт ощутил пленительный запах специй и понял, что зверски голоден. Он быстро набросился на жидкое варево, шумно хлебая его ложкой и закусывая хлебом. Женщина покачала головой и вышла. Через несколько минут она вернулась и подала ему длинную холщовую рубашку до колен, попросив дать ей одежду для стирки. Быстро сбросив отвратительно пахнущие шмотки, Дарт натянул предложенную одежду и вернулся к трапезе. Утолив голод, он растянулся на куче сена и опять ощутил сонливость.

Но уснуть ему не удалось. Тело его ныло и болело, левое плечо опухло, и Дарт с трудом мог шевелить этой рукой. Но ещё больше чем боль, его мучила тихая ярость. Он вспоминал события последних двух недель и начал замечать в сложившемся стечении обстоятельств чей-то дьявольски коварный план. И он даже не сомневался, кто стоял за этим планом — Райдзин, великий и всемогущий. Его даже передёрнуло от одного воспоминания этого имени.

Началось всё с того, что умер человек, пожелавший оказать ему помощь. Потом он не попал в караван Рашида, и все его дальнейшие планы рухнули. Следующим ходом было появление заброшенного города и статуи Райдзина в нём. Дарт подумал, что он как идиот таскал за собой изображение своего врага, думая извлечь из этого выгоду. А бог при этом мерзостно хихикал. Теперь он не сомневался в том, что это было именно мерзостное хихиканье.

Потом вероломная статуя отомстила тем, кто пытался повредить ей. Женг Ли, проверявший её прочность своим кинжалом на ноге, сам получил такое же ранение. А Палион, дважды пытавшийся срубить ей голову, дважды лишился своей. Подобная участь ждала и Дарта, но не получилось. Или бог и не собирался убивать его так скоро? Дарт скрипнул зубами.

И, наконец, действительно потрясающий финал: жрец храма Райдзина предлагает ему десять тысяч золотых за статую. Огромное состояние, на которое можно безбедно прожить до конца своих дней. Но в самый последний момент непонятное явление, в авторстве которого сомневаться не приходилось, обрушило все эти надежды, лишив его всей приобретённой за последние две недели собственности и заставив в течении суток бороться за выживание в волнах бурной реки.

Дарт весь затрясся от злобы и поклялся отомстить злопамятному богу за свои приключения. Отомстить так, чтобы ему больше никогда и в голову не пришла подобная мысль. Разрабатывая планы своей мести, Дарт не заметил, как погрузился в сон, в котором он крушил храмы и душил бога своими руками. В ответ бог смеялся и растворялся в воздухе, а его смех продолжал звучать со всех сторон.

Проснулся Дарт уже под утро, когда небо на востоке посветлело и начало гасить звезды одну за другой. Несмотря на беспокойный сон, чувствовал он себя уже гораздо лучше. Тело привычно справлялось с повышенной нагрузкой и, через пару дней, должно было прийти в норму. Рядом с собой он обнаружил выстиранную и высушенную одежду, к которой добавилась короткая рубашка, вроде той, что была сейчас на нём. Всё было в порядке, за исключением куртки, которая, как и предполагал Дарт, лишилась большей части своего мехового достояния. Теперь на бежевой поверхности кожи оставались лишь узкие полоски шерсти, извивающиеся в хитроумном узоре. Дарт подивился новому дизайну своей амуниции и, быстро переодевшись, вышел во двор.

Рассвет застал его за тренировкой, с помощью которой он пытался растянуть застоявшиеся мускулы и вернуть подвижность суставам. К концу тренировки из дома вышли хозяин с женой, и Дарт уведомил их, что собирается покинуть этот гостеприимный дом завтра. Остаток дня он провёл, штопая свою одежду, поглощая обильные завтрак, обед и ужин, тренируясь во дворе под пристальным взглядом хозяина и просто валяясь в сене, спрятавшись от полуденного солнца.

На следующее утро он позавтракал и, распрощавшись с хозяевами, направился в сторону Расфаха. До города было примерно десять километров, и он намеревался добраться туда часа за три. Разменяв золотой в одной из придорожных таверн, он напросился в телегу проезжавшего мимо крестьянина и вскоре после полудня миновал южные ворота. Ленивые стражники оглядели его сонными глазами и, не заметив оружия, даже не стали спрашивать, кто он такой.

Первым делом Дарт направился через весь город к караван-сараю, принимавшему караваны купцов и путешественников. Там он хотел разузнать последние новости. Примерно через час разговоров он пришёл к выводу, что обстановка здесь ничем не отличается от той, что он наблюдал в Ифирате. Все говорили о наводнении, караваны стояли на месте, ходили слухи об участившихся набегах разбойников, грабивших караваны.

Единственной разницей был новый слух о том, что дожди на севере пошли на убыль, но все маги упорно отказывались подтверждать или опровергать его, так что никто особенно и не верил в это. Были и печальные вести. Караван Рашида успел достичь города до начала наводнения, но в момент, когда он пересекал реку, его настигла неожиданная пятиметровая волна воды, и весь караван разметало в стороны. Лишь паре счастливчиков и десятку верблюдов удалось выбраться из реки уже в долине. Саи Абу Рашид был хорошим знакомым Дарта, и он сожалел о его смерти.

На берегах Хашруда скопились толпы наёмников, и найти хороший заработок здесь стало сложно. В то же время, в других областях охранников не хватало, и зарплаты там выросли почти вдвое против обычного. Это заставляло некоторых наёмников объединяться в небольшие отряды и самостоятельно отбывать на восток. В связи с этим, цены на верблюдов также подскочили. Купцы несли огромные убытки и беспокойно ждали новостей. Некоторые даже повернули назад, чтобы нанять в Илифахе корабль и вывезти груз морем.

Судоходство в районе устья Хашруда было опасным занятием из-за наличия большого количества мелей и рифов. Приливные течения постоянно меняли рельеф морского дна, и там, где ещё неделю назад был глубокий канал, сегодня могла находиться поднимающаяся над водой коса. Так