– Трогал? – Кристиан невесело засмеялся. – А может, сказать тебе, где была твоя рука, когда я проснулся?

Дейдра покраснела от унижения.

– Только животное может воспользоваться тем, что девушка спит.

– Только животное может отнять у человека жизнь, когда он спит, – передразнил ее капитан.

– О чем ты говоришь?

Он кивнул на валяющийся нож для бумаги.

– Видимо, нож упал с моего стола, да? Или его принесла собака?

– Может, я и хотела убить тебя, а может, и нет. Думаю, мне не стоит напоминать, что на этом корабле у тебя полно врагов.

– Значит, ты признаешься?..

– Да, я пыталась убить тебя, но не сделала этого, хотя теперь жалею. А после того, что ты сделал со мной прошлой ночью…

– Ничего я тебе не сделал, – рассвирепел капитан, невольно подумав о том, что теперь он вообще не способен овладеть женщиной.

– Ты меня трогал.

– Мне это даже не снилось.

– А что же ты видишь во сне? Отчего так громко стонешь? Может, представлял свою драгоценную жену, когда целовал меня?

– Я не трогал тебя! – Его голос звенел от ярости. – И не собираюсь этого делать.

По лицу девушки пробежала тень, но капитан оставался безжалостным.

– Твоя драгоценная добродетель в безопасности: я не испытываю никаких чувств к женщинам после смерти жены. И ты, невоспитанная, бессердечная девчонка, не можешь обвинять меня в том, на что я попросту не способен.

Эти слова больно ранили Дейдру.

– Не испытываешь никаких чувств? Почему? У тебя что-то не работает?

Кристиан побагровел, затем побелел. Она ликовала:

– Я права, да? Высокомерный лорд и хозяин, герой Квиберона, гордость британского флота, капитан самого быстрого корабля – не мужчина!

Откинув голову, Дейдра истерично захохотала. Только на душе у нее не было радости от того, что она оскорбила его мужскую гордость.

Издав какой-то странный звук, капитан выбежал из каюты.

– Говорил я вам, что это будет путешествие в ад, – ворчал Сканк, пиная аккуратную бухту каната. – Сначала он заставлял нас драить палубы, мучил тренировками с парусами, а теперь выгнал Дилайт из ее гнездышка. Дьявол! Оставался бы лучше в чертовой Англии!

Прошло больше трех недель после выхода фрегата из Портсмута, но обстановка так и не изменилась. Правда, вахтенного, поставленного у каюты, где поместили дам, оказалось нетрудно уговорить, поэтому, когда Дейдра куда-нибудь уходила, Дилайт тут же принимала «гостей». Но мятежный дух команды был утрачен.

Соблюдением «правил квартердека» и морского устава капитан довел их до того, что все сожалели, что Лорда не отправили командовать другим судном. Только у Дилайт было хорошее настроение, только она заставляла мужчин улыбаться.

Иначе обстояло дело с молодой ирландкой, которая днями стояла на палубе, прижимая к себе драгоценную сумку и глядя в ту сторону, где за три тысячи миль находилась ее любимая Ирландия.

Отдраив палубу, матросы угрюмо поглядывали на капитана, но теперь уже мало кто решался ему перечить. Необычные наказания сразу приводились в исполнение. Хибберт, несколько раз замеченный на палубе в грязной форме, вынужден был стирать одежду всех офицеров. Сканку, осмелившемуся сквернословить при дамах, капитан велел целый час перед строем читать Библию. К тому же наказания проводились под рокот барабанов, при полном сборе всей команды, за исключением вахтенных. Это казалось матросам до того унизительным, что они уже не решались испытывать терпение капитана.

Но это не заставило их любить его.

– Твоя правда, Сканк, – буркнул Тич, поглаживая чисто выбритый подбородок. Он стал брить его не в угоду капитану, а из-за Дилайт. – Какого дьявола мы должны этим заниматься? Разве он не капитан военного корабля?

– Не верится, что все его медали получены за военные заслуги, – пробормотал Венам. – Небось понаделал где-то ошибок, вот Адмиралтейство и решило избавиться от него, а мы теперь должны мучиться…

– Подумаешь, герой! Да кто хоть раз слышал, чтобы капитан военного судна носил парик?

– Может, у него большая лысина?

– Или он вообразил, что его куриные мозги вытекут, если он не придержит их париком?

– Ну да! В парике он кажется себе красавцем и носит его, чтобы произвести впечатление на девушек.

– Да, у него это хорошо получается.

Все расхохотались, вспомнив кровоподтек на виске лорда и хозяина. Вся команда знала о последней ссоре Дейдры с капитаном, но только Дилайт была известна причина их размолвки, хотя она, как подруга Дейдры, предпочитала помалкивать.

– Герой он или нет, но ставлю последний шиллинг, что он в жизни не бывал в деле. Может, все медали куплены?

– Сканк, попридержал бы ты язык, – нахмурился Йен. – Как ты можешь об этом судить, когда ни разу не участвовал в сражении?

– Никто из нас не участвовал, Йен, так ведь мы не носим золотых побрякушек и не бряцаем нарядными шпагами. Уверен, если наш фрегат окажется в дыму битвы, то храбрый капитан первым бросится вниз.

– А мы останемся сражаться, – заявил Родс. – Наверняка лорд и хозяин запрется у себя в каюте, попивая чай и расчесывая свой парик.

Хибберт выступил из-за спины Венама, подражая выправке капитана.

– Ага, он будет пить чай. – Венам раздул ноздри и принялся расправлять складки на мундире.

Команда расхохоталась.

– Покажи нам его, парень!

В это время почти у линии горизонта к небу поднялись два странных белых облачка, но их никто не увидел, как не услышал отдаленных пушечных выстрелов. Даже вахтенный, потому что одетая в мужской наряд Дилайт поглаживала его живот, и матросу было не до службы.

– Давай, Хибберт! – закричал Сканк, хлопая себя по бедру. – Надо же нам хоть как-то развлекаться!

Хибберт кокетливо поправил тонкую косичку и двинулся по палубе, копируя походку капитана.

– Мистер Макдаф, должен сказать, нас накрыла дьявольская буря… Не будете ли вы так любезны забрать рифы?

Со всех сторон раздался гогот, правда, некоторые матросы с опаской поглядывали на носовой кубрик, куда удалился старший лейтенант. Йен Макдаф больше не веселился со всеми и не отпускал шуточек в адрес капитана.

Ухмыльнувшись, Хибберт заложил руки за спину, потом угрожающе нахмурился:

– Кстати, мистер Сканк, будьте любезны позаботиться о том, чтобы палуба была отдраена до того, как я поднимусь наверх.

Сканк зашелся от смеха:

– Ловко, у тебя получается, в точности копируешь мерзкого аристократишку.