просто уйти. Материализовав своих бабочек, я велю им окружить его. Тем временем Варис приходит в себя и, поднявшись на ноги, достает небольшой блестящий камень.

— Что ж, у меня тоже есть карты в рукаве. Софи, — подзывает меня женщина, — Я подвернула ногу, не могу быстро двигаться, этот камень, ты должна кинуть его прямо в оракула, запомнила? Только когда будешь кидать, отзови свои бабочек. Камень точно в оракула. Сработает всего раз, — и женщина, слегка прихрамывая, приближается ко мне.

Кинуть камень в оракула звучит слишком просто.

Я подбегаю к противнику и только лишь собираюсь размахнуться, как меня сбивает с ног лассо. Упав, я больно ударяюсь о камень ребрами, на секунду сбивается дыхание. Позади меня стоит Тэрон, он уже во всеоружии. Магическое лассо ходит ходуном, сверкая в его руках.

Я оглядываюсь по сторонам, хуже всего пришлось Калебу, он лежит без сознания. Двое против одного. Нечестно. Я снова призываю бабочек и разделяю их на группы — пока одна отделяет оракула от башни, вторая выстраивает щит вокруг Тэрона.

— Иди, я тут все доделаю, — кричит оракулу Тэрон и, размахиваясь, пробивает своим лассо дыру в щите. Тэрон силен, но у меня все еще есть оружие против оракула. Я перекатываюсь на земле и размахиваюсь. «Убери своих бабочек, камень должен попасть ровно в оракула», — вспоминаю я слова Варис. Только вот я пока не так хорошо контролирую свою силу, если уберу бабочек у оракула, то и щит, отделяющий Тэрона, пропадет.

Эх, была не была! Я встаю на ноги, замахиваюсь и снимаю всю защиту. Одновременно происходит две вещи: камень, летящий в оракула, трескается, а я ощущаю острую боль в районе шеи.

Из камня, что мне дала Варис, вылетают черные нити, опутывающие оракула и высасывающие из него жизненную силу. Я, несмотря на боль, не могу оторваться от зрелища. Это запрещенная магия, ей нет места в Аркадии, больше двух десятков лет она была изобретена, но тут же уничтожена, как только маги увидели ее мощь. Процесс создания этой магии был засекречен и стерт навеки. Но, как я вижу, у некоторых были особые права и возможности, достать себе экземпляр про запас. Горло начало жечь нещадно, я хватаюсь и ощущаю тонкую нить.

Тэрон схватил меня магическим лассо, секунда — и удавка прочно закрепилась на шее. Теперь, пока он сам не отпустит, ее не снять.

— Софи, — кричит мне Варис, но Тэрон делает щелчок руками и ее отбрасывает еще на метр.

— Вперед, — и император потащил меня наверх в башню оракула, на самую крышу.

Отсюда открывался вид на весь город. Завораживающе прекрасно и одновременно страшно, ведь с одной стороны башни — опасные скалы. И именно к этой стороне мы и двигались.

— Так и знал, что с этими парами будет одна сплошная проблема. Не зря я начал на них охоту.

— Что ты сделал, Тэрон, — я с ужасом смотрела на императора.

— Я лишь пытался очистить наш мир, сделать его сильнее, почему мы должны довольствоваться этим куском земли, когда можно захватить весь мир? Старейшины и прежний оракул так не считали, но я все продумал. И уничтожил их. А чтобы история не повторилась, мне всего-то на всего пришлось попросить оракула находить мне тех, кто по силе превосходит меня, вот и все. Некоторые, правда, действительно пострадали зря, их сила была мала, но если бы они нашли свою пару, то ребенок, родившийся в таком союзе, опять-таки мог претендовать на мое место. Вот и пришлось рубить на корню.

На моих глазах выступили слезы, не сразу, но я поняла страшную правду.

— Те люди, на которых начинали охоту, они…

— Он убил их, безжалостно убил всех старейшин, половину города и твоих родителей, а затем изгнал нас, — Калеб поднялся на крышу, готовый обернуться в любой момент.

— Лучше не принимай свою форму, или она, — император кивнул на меня, — распрощается со своей жизнью.

И, словно желая подтвердить свои слова, удавка на моей шее затянулась сильнее.

— Они умирали ни за что.

— Они умирали, потому что были сильнее меня, и могли оказаться потенциальной опасностью. Да как ты вообще не понимаешь? Если бы чертовы ворота не закрылись, сейчас бы мы правили обоими мирами. Моя сила была бы безгранична.

— Калеб, плевать, убей его, моя жизнь ничего не значит, но ты можешь освободить всю Аркадию.

Меня трясло от осознания того, в каком обмане жил весь город. Магия умирала не потому, что был закрыт портал. Мы сами своими руками убивали носителей магии.

— Да, Калеб, — издевательски передразнил меня Тэрон, — определись, что для тебя важнее, твоя мнимая родина, на которой ты не был уже больше десятка лет, или твоя суженая. Напомни-ка мне, разве оборотни не встречают ее один раз и на всю жизнь? Даю тебе минуту на размышление, я отпущу ее, и так и быть сохраню ей жизнь, она сильный маг, мне такие пригодятся, для моей новой армии, но ты слишком непредсказуем. Подойди к краю башни, твоя жизнь в обмен на ее.

— Пожалуйста, — я прошептала, смотря оборотню в глаза. Надежда еще жила во мне, но то, что я увидела в глазах парня, мне не понравилось. Он сдался. Сдался не потому, что признал силу Тэрона, а потому что любил меня. Именно он открыл портал в Аркадию, когда узнал, что мне грозит опасность, хотя на тот момент еще не был со мной знаком. Он был тем человеком, что повлиял на решение оборотней вернуться назад и бороться за свой дом. Он спас меня в самый первый раз, во время охоты, и не думая сделает это еще раз. С нечеловеческой скоростью, Калеб оказался у края.

— Произнеси клятву, что ты ее не тронешь.

— Клянусь, что не трону ее и пальцем, — Тэрон поднял правую руку, подтверждая магическую клятву.

Но я знала, о чем он думает. Пальцем не тронет. А вот его магия задушит меня. Калеб умрет ни за что. Я этого не допущу. Прошло время, когда кисейных барышень спасали принцы. Настало время самим принцессам брать в руки оружие, и уничтожить дракона.

— Я с самого начала не хотел ее убивать, но мой оракул настоял. Он смутно видел, что ее пара найдет ее, и тогда вы оба могли бы стать мне угрозой. Как иронично, не объяви я на нее охоту, ты бы не пришел ее спасать, и всего этого не произошло бы, — Тэрон злобно рассмеялся.

Калеб посмотрел на меня, словно прощаясь.

Нет милый, ты умрешь не сегодня.

Я резко вскочила