— Варис.

— Разговор окончен, Калеб, если тебе так неймется — иди вымой посуду.

Калеб наконец прекратил препираться и обратил внимание на меня.

— Прости, Софи, у нас тут свои семейные разборки.

— Вы родственники?

— Нет, не совсем. Когда мы попали сюда, нужно было адаптироваться. Варис, как и некоторых, просили сидеть в убежище, чтобы не рассекретить наше существование. Дети также первое время сидели там, пока большинство взрослых анализировали этот мир и пытались в нем прижиться. Так и получилось, что пока я был маленьким, она была моей нянькой.

— Мне казалось, что вы с ней общаетесь слишком уж неформально.

— Ну, когда ты в буквальном смысле этого слова пару лет проводишь у юбки какого-то оракула, вы с ней уже не можете говорить как-то по-другому.

— Когда мы разделились и каждый стал жить своей жизнью, вдали друг от друга, я все же наведывался к Варис, особенно в моменты ссор с родителями, между приступами юношеского максимализма. Она успешно вправляла мне мозги. На самом деле, несмотря на то, что иногда мы решаем сугубо деловые вопросы, к ней я отношусь как к дальней тетушке, которая может и за щечку потрепать и по голове погладить. А когда нужно — надает по шее или возьмет за шкирку и отправит к родителям мириться.

Когда Калеб так запросто говорил о родителях или о том, какие теплые отношения его связывали с Варис, у меня начинало щемить в груди. Такое далекое забытое чувство, из самого детства. Когда я сидела на кроватке в приюте и думала о родных. Мне было бы интересно познакомиться с родителями Калеба. Еще раньше я видела что оракул как-то трепетно относится к парню, давая ему полный контроль и ни в чем его не ограничивая, но как бы издалека приглядывая за ним, чтобы ничего не натворил. В детстве мне не хватало такого наставника.

Что бы не говорили в Аркадии, узы семьи для меня были одними из самых священных. Чувствовать заботу и поддержку.

— О чем ты так задумалась, — перехватил мой взгляд оборотень.

— О семье. Мне ее никогда не хватало.

— Можешь считать нас своей семьей.

— Да, конечно, — я безразлично пожала плечами. Калебу не понять меня, у него есть родители и Варис.

— Послушай, Софи, — парень взял меня за руку, — Я знаю, что твою семью не вернуть, но я рядом с тобой. И Варис тоже. Мы сделаем все, чтобы ты была в безопасности. И возможно однажды, ты будешь с человеком, кто станет твоей семьей по-настоящему.

Глава 15

Все то небольшое время, что я провела в мире людей, я страсть как прикипела к здешней еде и напиткам. Каждое утро ароматный кофе, омлет, круассаны или сэндвичи на завтрак. Паста или пицца на обед и лёгкие салаты на ужин. В перерывах мы с Калебом уминали чипсы или картошку фри. Но главным открытием для меня стал ресторан быстрого питания. После очередной тренировки, парень завёл машину и повёз меня в город. Мы припарковались у ярко-красного одноэтажного здания.

— Это святая святых мира людей. Здесь едят все. От школьников до генеральных директоров компаний.

— Здесь так вкусно?

— Не то слово, — ответил мне парень.

Открыв дверь, я почувствовала невероятный аромат. Смесь жареной картошки с приправами, мясом и ещё чего-то неизвестного мне, но очень вкусного.

Слюнки потекли сами собой, и пока я рассматривала заведение, оборотень уже делал заказ на кассе.

— Картофель по-деревенски большой, две большие фри, три сырных соуса, два чесночных и один соус барбекю. Два бургера с беконом, один с говядиной и фреш-ролл. А ещё наггетсы и две колы.

Я заняла место в зале и огляделась, публика действительно была очень разношёрстной. Здесь были и пожилые люди и совсем малыши. Больше всего было подростков. Интерьер был самый простой — пластиковые столы и стулья, белые стены с рекламными плакатами и плафоны под потолком.

Рядом со мной плюхнулся оборотень с огромным красным подносом.

— Вот, угощайся. После стольких стрессовых ситуаций мы заслужили поощрение.

— Это та самая вредная еда для студентов? — припомнила я статью в каком-то журнале, где рассказывалось о вреде фастфуда.

— Поверь мне, это пища Богов, здесь ее едят все: и богатые и бедные, и студенты и бизнесмены. За колу вообще убить можно. Я сейчас не шучу, — и оборотень картинно поиграл бровями, — Начни с наггетсов, только сначала обмакни их в соус, так вкуснее.

Я взяла в руки небольшой масляный кусок желтого цвета. Местами он был чуть зажарен и имел специфический запах. Ну что ж, убить меня оборотень точно не хочет. Здесь куча людей, если бы он хотел меня убить, нашёл бы менее людное место.

Открыв небольшую пластиковую банку, которую кинул мне Калеб, я принюхалась. Где-то на подсознании сработал инстинкт: только я вдохнула пряный аромат соуса, как тут же потекли слюнки. Ладно, надо пробовать, вон Калеб как все аппетитно уминает, так и до моей порции скоро доберётся.

Я зачерпнула соус наггетсом и откусила.

Пища Богов! Как же был прав парень, когда дал ей это название. Так, а где там моя кола?

— У меня есть идея, если ты, конечно, не против, — сказал Калеб, дожевывая свою картошку, — Сходим в кино?

— Кино?

— Да, Варис сильно тебя нагружает, пора развеяться. Посмотрим что-нибудь веселое.

Признаться, каждый вечер я включала телевизор и смотрела разные ток-шоу. Из них я узнала о том, как живут большинство людей. Часть из них постоянно жаловались на что-то, другая же часть благодарила за это же. Люди, что с них взять. В Аркадии жители вообще предпочитали помалкивать. Больше слов — больше опасности.

— Я думаю, не много ли впечатлений за последнее время?.. — я засомневалась.

— Ну, как знаешь, оборотни будут с минуту на минуту, я просто хочу оттянуть момент, когда они начнут тебя пытать о жизни в Аркадии.

— А я думала, ты меня на свидание хочешь пригласить, — поддразнила я парня.

Из романтических комедий, что я смотрела здесь, было понятно: все свидания начинаются с кино.

— Ну и это тоже, могу же я пригласить понравившуюся мне девушку?

Я поперхнулась картошкой.

— Эмм… Да, почему нет, давай сходим.

— Отлично, тогда пойдем купим билеты.

Все то время, что я общалась и тренировалась с парнем, он мне нравился все больше и больше, но жизнь в Аркадии научила никому не доверять, и в голове до сих пор сидел страх перед отношениями. «Твоя вторая половинка может оказаться преступником», — шептались отовсюду, пока мы росли. С другой стороны,