– И как мне только в голову могло прийти, что ты сядешь боком, скромно скрестив ножки?

– Ну извини, со скромностью у меня проблемы.

С этими словами она попыталась подняться, но Драко ухватил ее за бедра:

– Останься. И как только ты умудрилась дожить до своих лет с таким острым язычком?

Стоило ей лишь почувствовать его напрягшуюся плоть, как внутри ее все разом вспыхнуло.

– Дай подумаю… Я не грублю старушкам и не хожу под лестницами.

Сильные руки неторопливо скользили по ее телу, а его губы замерли всего в паре миллиметров от ее губ.

– Я безумно тебя хочу, Арабелла Даниэлс, с утра ничего не изменилось. Скажи, что тоже меня хочешь.

– Я тоже тебя хочу, – признала она, только для нее слишком много всего изменилось. Вчерашний вечер пробудил в ней те эмоции, чувства и желания, к которым она еще не готова. И возможно, предпочла бы вообще никогда их не открывать.

Несколько бесконечных секунд Драко пристально ее разглядывал, а потом его руки продолжили свое исследование.

– Я хочу тебя поцеловать. Так хочу тебя поцеловать.

– Так что же тебя останавливает?

– Через три минуты посадка.

Резкое разочарование, смешанное с потребностью узнать, где же они все-таки находятся, заставило Бунтарку посмотреть в окно, но ее ждали лишь мрачная пустота и отмеченная огнями посадочная площадка.

– Ты привез меня в ничто?

– Именно. Без моего желания нас здесь никто не найдет. Разумеется, если не решится наугад бороздить океан.

– Мы посреди океана?

– На моем эгейском острове.

– И долго мы здесь пробудем?

– Все в твоих руках. До отъезда еще есть время.

Драко отнес ее на диван, пристегнул ремнем безопасности, а затем уселся в кресло.

Как только самолет коснулся земли, он отстегнулся и встал:

– Арабелла?

– Да, товарищ сержант?

– Я тебя получу. Как только мы снова останемся наедине, я сделаю тебя своей. Если тебя что-то не устраивает, советую сказать об этом прямо сейчас, потому что потом твой язычок будет слишком занят.

– Я согласна. Я хочу тебя.

Кивнув, Драко пошел к трапу, у которого их уже ждала машина.

– Завтра сразу после тренировки устрою тебе экскурсию.

Когда в темноте показалась величественная вилла, Арабелла так и впилась в нее взглядом:

– Какая красота!

– Пусть не Мальдивы, но я очень люблю это место.

– Хижины над водой и пестрых рыбок переоценивают.

Пройдя сквозь колоннаду и двойные двери, они остановились у огромного бассейна.

– Воду ты все равно получишь. Если хочешь, можешь плавать тут обнаженной. Точнее, я настаиваю, чтобы ты плавала тут именно обнаженной, а сейчас пойдем.

Когда они поднялись наверх, в хозяйскую спальню, Драко крепко прижал ее к себе, даже не пытаясь скрывать своего возбужденного естества, его руки вновь принялись исследовать ее тело, а губы жадно впились в ее губы. Поцелуи перемежались стонами и непонятными ей греческими словами, а потом, запустив пальцы ей в волосы, он прижал ее к себе еще крепче и принялся целовать в шею.

– На вкус ты слаще рая. И самого желанного греха. И всего запретного, что есть между ними.

Гладя Драко по рубашке на спине и никак не в силах добраться до его тела, Арабелла почувствовала, как он легонько кусает ее в ключицу, и у нее сразу же задрожали колени… А ведь раньше она вообще даже не подозревала, что ключица может быть эрогенной зоной! Тая под его прикосновениями и с каждой секундой все меньше и меньше себя контролируя, она наконец-то запустила руки ему под рубашку, впиваясь ногтями в разгоряченное тело.

Зашипев, Драко оторвался от выреза ее платья:

– Хочешь меня пытать?

– Я всего лишь к тебе прикоснулась. Мне остановиться?

В ответ он лишь рассмеялся:

– Ни за что. Даже если бы за это мне жизнью пришлось заплатить.

Отстранившись на полшага, он одним рывком стянул через голову рубашку, и она наконец-то смогла не просто полюбоваться, но и впервые по-настоящему прикоснуться к литому подтянутому телу, и, чувствуя, как под ее руками он дрожит и напрягается, ощутила, как ее саму переполняет ранее неизведанная сила женственности. Грудь, живот. она спускалась все ниже, немного помедлила, опустилась еще ниже, сомкнула пальцы на его естестве.

– Арабелла, – хрипло выдохнул Драко.

Полностью погрузившись в переполнявшие ее ощущения, она слышала собственное имя словно издалека.

– Арабелла… – На этот раз он крепко перехватил ее руку своей.

– Драко… – шепнула она, и этот шепот был невероятно близок к всхлипу.

Развернув ее на месте, он одной рукой прижал ее к себе за талию, а второй ухватил за подол платья и потянул его наверх.

– Потом играй со мной сколько захочешь, но я должен тебя взять, прямо сейчас оказаться внутри тебя, иначе сойду с ума.

Она вздрогнула, когда умелые пальцы прошлись по ее обнаженному бедру, очертили краешек трусиков, и ноги как бы сами собой раздвинулись. И когда его пальцы наконец нашли ее самое сокровенное место, она невольно закричала, а стоило Драко сдвинуть влажные кружева и как следует ее приласкать, как она сразу же полностью отдалась в его власть.

Пару минут он умело ее ласкал, а потом погрузил внутрь один палец.

– Такая влажная, и вся моя.

Расстегнув стянутый на ее талии пояс, Драко слегка отстранился и развернул Бунтарку к себе лицом, и стоило ей только увидеть полное страсти мужское лицо, как ее покинули последние капли разума.

Неотрывно глядя ей в глаза, Драко неторопливо стянул с нее платье, затем расстегнул бюстгальтер, и стоило прохладному воздуху обжечь гиперчувствительную грудь, как ее соски разом затвердели. И Бунтарке сразу же захотелось прикрыться, чтобы вернуть себе хоть какой-то контроль над происходящим. Но при этом ей еще больше хотелось и дальше ловить на себе восхищенный взгляд Драко, и она не стала прятаться.

Стоило его взгляду скользнуть вниз, как с его губ сорвался невнятный звук, который в равной степени мог быть и проклятием, и ее именем. Но стоило ему податься вперед и вновь к ней прикоснуться, как ей стало все равно. Сорвав с нее трусики, Драко одним движением повалил ее на кровать, и не успела она еще толком вдохнуть, как он уже полностью разделся и придвинулся близко-близко.

И она разом очнулась. В отличие от большинства женщин, она никогда не рассматривала свою девственность как нечто святое, но в эту секунду с болезненной остротой осознала свою беззащитность перед великолепным мужчиной, что вот-вот станет ее первым любовником. Да и доказательство его мужественности было более чем солидным. Даже слишком.