— Возможно, я был на дежурстве.

— Как видно, со временем у вас трудновато…

— Почему же? После дежурства у меня выходной. Как видите, даже имею возможность бывать в шахматном клубе. Кроме того, очень люблю посещать сауну. А вы не увлекаетесь? — спросил он, видимо, в поисках новых точек соприкосновения со мной.

В беседе со Штильманом я преднамеренно задал вопрос о его принадлежности к полиции, рассчитывая на психологический эффект. Своим нелепым вопросом я хотел произвести впечатление наивного простачка. Удалось ли мне это — сказать трудно. Во всяком случае, несколько недель спустя Штильман тоже, как бы между прочим, сообщил мне о переходе в другой шахматный клуб, где, как он сказал, более низкие членские взносы. Такое объяснение вызывало сомнение, поскольку разница в размере взносов в остальных клубах города по сравнению с центральным была невелика. Неуклюже замаскированный отход Штильмана укрепил предположение, что его временное членство в центральном шахматном клубе являлось инициативой спецслужб. Общение со Штильманом длилось чуть больше года.

С этим клубом связана еще одна примечательная история, когда контрразведка применила против меня классический прием, широко известный по детективной литературе и называемый «медовая ловушка», то есть подвели женщину.

Когда я впервые появился в клубе, членами его состояли только две женщины. Надо сказать, что городской центральный шахматный клуб являлся идеальным местом для завязывания первичных контактов: посещают его преимущественно состоятельные мужчины, здесь любители шахмат в течение нескольких вечерних часов находятся в отрыве от привычного домашнего или служебного окружения, отключаются от повседневных забот, чувствуют себя в своей тарелке и более открыты для общения.

Сейчас уже трудно вспомнить, когда там появилась новая шахматистка, но, определенно, это случилось после того, как Штильман окончательно оставил наш клуб. Как-то, войдя в зал, я заметил женщину, одиноко сидевшую за первым столиком от входа. Каждый входящий неминуемо должен был пройти мимо нее. Она занималась разбором какой-то позиции. Я вежливо поздоровался и задержал взгляд на доске. Ответив на приветствие, незнакомка с улыбкой пояснила, что мучается над сложной для нее задачей, и попросила помочь. Обычная ситуация. Я присел за столик, и мы быстро нашли решение. Сыграли несколько партий, шахматисткой она оказалась весьма слабой.

Жуже, как она назвалась, на вид можно было дать лет 25. Рассказала, что работает медсестрой, является реэмигранткой, то есть возвратилась на родину из Венгрии. Мы вместе вышли из клуба и направились к ближайшей автобусной остановке. Бросилась в глаза ее заметная нервозность, суетливость. Она постоянно оглядывалась по сторонам, без всякой причины отвлекала мое внимание на витрины магазинов. На том мы расстались. В автобусе, заняв удобное место, закрыл глаза и предался размышлениям: нет ли в новом знакомстве чьей-то преднамеренности, случаен ли этот контакт, может ли Жужа оказаться полезной для нашего дела? Обдумав ситуацию, я решил сторониться этой дамы хотя бы даже потому, что связь с реэмигранткой из-за «железного занавеса» может повредить моей репутации. Когда в клубе Жужа попадалась мне на глаза, ограничивался обычными приветствиями и садился за шахматы с другими, более интересными для меня партнерами. Один маленький эпизод подтвердил правильность линии поведения, занятой в отношении Жужи. Известно, что у официантов и метрдотелей ресторанов глаз наметанный. Наблюдательностью отличалась и официантка шахматного клуба. Иногда от нее можно было услышать остроумные характеристики «шахматным наркоманам». Когда речь зашла о реэмигрантке из Венгрии, официантка заметила, что Жужа, вероятно, посещает клуб, чтобы завести знакомства с мужчинами. Принял к сведению и такой вариант.

Минуло недели четыре, и вот, играя вечером в шахматы, я неожиданно услышал голос администратора, объявившего по громкой связи, что меня приглашают к телефону. Подумал, что звонит Жанна, возможно, возникла какая-то срочность, но в трубке послышался вкрадчивый голос Жужи:

— Извините за беспокойство, но мне необходимо поговорить с вами по очень важному делу.

— А что случилось, о чем идет речь?

— Это сугубо личный вопрос, — в голосе нотки отчаяния, — по телефону многое не объяснишь…

— Не уверен, смогу ли вам чем-то помочь…

— Мне сейчас очень необходим ваш совет, доброе слово, — настаивала она. — Я нахожусь в кафе «Натали». Не смогли бы вы подойти?

— У меня сейчас серьезная шахматная партия, миттельшпиль — середина игры, прерывать ее просто неудобно.

— Я не тороплю вас. Когда кончите, приезжайте обязательно. Буду вас ждать.

Снова возникли вопросы: почему Жужа обратилась со своим личным делом ко мне здесь, в клубе, и вообще чем вызван этот звонок, почему встреча назначена в типично русском кафе «Натали», которое мы с Жанной старательно избегали? Почему именно меня она выбрала в качестве советчика? Не кроется ли в этом какая-то связь? Пора было определяться с настойчивой дамой, и я весьма неохотно решил откликнуться на ее просьбу. По дороге я все еще сомневался, нужна ли эта встреча.

Жужа одиноко сидела за столиком кафе, где мы договорились встретиться, пила кофе с пирожным, курила. Увидев меня, она улыбнулась.

— Рада вас видеть, — сказала она, протягивая мне маленькую руку. — Вас, наверное, удивляет, зачем это вы мне так срочно понадобились?

Я молча пожал плечами, глядя на нее через стол. Затем заказал легкий коктейль, приготовился слушать. Однако она повела разговор о шахматах, переключилась на городские сплетни. Прошел почти час, подходила полночь, а о «сугубо личном» — ни слова. Хорошо, посмотрим, что будет дальше… Ну а дальше все складывалось точь-в-точь по законам детективного жанра.

— Пора уходить, уже поздно, — на лице лукавая улыбка. — Вы, как джентльмен, надеюсь, не откажетесь проводить меня домой, тем более что это совсем рядом.

Решение, собственно, мне было продиктовано. Направились пешком по боковым улочкам в сторону Южного вокзала. Жужа вела себя возбужденно, с прозрачным намеком вроде бы невзначай бросила фразу: «Ах, какая все же я глупая!» У подъезда трехэтажного дома попросила подождать «минуточку», ей, мол, нужно забежать в соседний подъезд, чтобы взять почту, что могла поступать по старому адресу, поскольку она недавно переехала.

Оставшись один, я закурил и стал анализировать создавшееся положение. Несомненно, раскручивается специально подготовленный сценарий, в котором Жуже отводилась роль статиста. Был готов к самому неожиданному повороту событий. Вернулась Жужа минут через десять и, конечно, без какой-либо почты:

— Извините, задержалась, пришлось посудачить с хозяйкой квартиры. Вы не сердитесь? Не надо, сейчас зайдем ко мне и я угощу вас отличным кофе, если, конечно, — тут она погрозила пальчиком — вы будете вести себя прилично.

Прогулка завершилась в частном студенческом общежитии с длинным, слабо освещенным коридором, по обеим сторонам которого размещались отдельные комнаты. История эта случилась в пору летних каникул, поэтому кругом было безлюдно