Кэрис вскочил с ковра, едва не опрокинув вино, растянулся в улыбке и выпалил:

- Каждый аррантский путешественник ведет дневники, а потом старается написать сочинение о своих приключениях. Если когда-то некая экспедиция из Арра, Лаваланги или, к примеру, Аланиола отправлялась исследовать Самоцветные горы, значит, ее следы мы можем обнаружить в записях. Драйбен, вспомни, как именно выглядел аррант, появившийся на стене пещеры?

- Оторочка тоги... - сдвинул брови Драйбен, вспоминая, - скорее всего, принадлежит к флавийскому стилю, принятому, если не ошибаюсь, в эпоху царствования басилевсов династии Аргистисов. То есть около шестисот-семисот лет назад. Может быть, чуть больше. Ни до, ни после кесарей из этой семьи флавийские узоры не употреблялись - слишком вычурны, а философия Аррантиады призывает видеть красоту в простоте. Следовательно, от пятисот пятидесятого до семисот тридцатого года нашей эпохи. Постойте-ка... - Нардарец рванулся к своему сундуку и извлек книгу в зеленой обложке. Заглянувший ему через плечо Кэрис присвистнул. Под заглавием стояла дата: 608 год.

- Есть! - воскликнул вельх. - Два совпадения! Твоя книжка переведена с аррантского, а, как ты утверждаешь, написана, именно в годы правления Аргистисов. Первоисточник Далессиния Коменида, который мы видели в библиотеке, написан лет на пятьдесят раньше. Сам Далессиний происходит родом из Лаваланги, однако, скорее всего, не участвовал в походе своих соотечественников на материк и записал историю с чьих-то слов. Далее. У нас уже есть три основные посылки, из которых можно делать дальнейшие выводы. Некогда я читал...

Драйбен фыркнул, и даже Фарр улыбнулся. Представить себе их приятеля читающим было почти невозможно.

- Нечего ржать! Так вот, я читал книгу известного философа (Драйбена начало тряси от смеха) Луция Астурдийского и запомнил принадлежащую ему чудесную мысль, каковая гласит: "Если допустить, что в мире Творения существует хотя бы одна отправная точка, которая не является символом чего-то иного или из нее не проистекает что-то иное, то мы ошибаемся, как никто во Вселенной".

- Это ты о чем? - удивился глубокомысленности сказанного Драйбен.

- О том, что на основании всего сказанного я могу делать следующие выводы: экспедиция аррантов в Самоцветные горы состоялась в конце пятисотых - начале шестисотых годов нынешней эпохи, что часть путешественников сумела вернуться в Аррантиаду и потешить Далессиния Коменида удивительным рассказом. Потому как сей ученый муж жил именно в Лаваланге, я заключаю: неугомонные островитяне отправились на материк именно из этого города. Теперь достаточно лишь посмотреть соответствующие летописи, и мы выйдем на след...

- Все твои рассуждения ничего не стоят, - возразил нардарец. - Хотя бы потому, что все необходимые нам рукописи с отчетами путешественников можно найти только на Великолепном острове, и то если они за столько лет не были похищены, не погибли в пожаре или их не сгрызли крысы. А даже если они и существуют, то арранты никогда не покажут тебе свитки хотя бы потому, что считают тайну Владыки Самоцветных гор своей собственностью. В этом мы убедились после рассказа Фарра: сам басилевс Ти-берис заинтересован в деле, и я осмелюсь предположить, что Царь-Солнце хочет использовать знания о Пещере в неких своих, одному ему известных целях. Следовательно, рукопись, которая в теории может существовать, хранится за семью замками, от любопытных взглядов таких пройдох, как ты.

- Семь замков, - проворчал вельх. - Да хоть семьдесят! Напоминаю для некоторых, особо подверженных скептицизму, - я броллайхан.

- Так что же, придется ехать в Аррантиаду? - робко спросил Фарр.

- Наверно... Не прямо сегодня, конечно. Сейчас идем в библиотеку, - может, найдем какие следы в списках летописей седьмого или восьмого веков. Быстро!

* * *

- У тебя в заднице даже не шило, а огромная неструганая оглобля, - шепотом ругал Драйбен вельха. - Пришли бы утром, как нормальные люди. Никуда не опаздывает тот, кто не торопит коня, ибо скакун от изнеможения может пасть, и путник останется один на дороге, поставленный перед выбором - либо идти пешком, либо отменить все дело.

- Какие мы дураки! - упрямо нагнул голову Кэрис. - Как мы только раньше не додумались сопоставить все факты? Я еще посмотрю, что ты запоешь, когда Гурцат и его красавцы пройдут стальной лавиной по твоему любому Нардару! Вот ты целых два дня меня спрашиваешь о том, что я делал во время Дикого Гона? Хорошо, удовлетворю твое любопытство. Я попытался пощупать на крепость нашего главного врага. Я столкнулся, заметь, не с ним самим, а только с его воплощенной мыслью. И получил по заслугам - кролик не может драться с тигром. Это чучело едва не отправило меня из мира зримого в мир незримый, но в самый последний момент почему-то не решилось довести дело до конца. Теперь понимаешь, почему я так боюсь существа, овладевшего мергейтским хаганом?

- Не совсем, - усмехнулся Драйбен.

- Ах, не совсем? - Вельх бросил на нардарца свирепый взгляд и остановился перед дверью в здание библиотеки. Закат догорал, и сумерки вечера постепенно сменялись темнотой. - Тогда посмотри. Показываю первый и последний раз, хотя бы потому, что мне самому это неприятно. Фарр, спустись вниз и немножко погуляй в саду. Я что тебе сказал? Иди!

Атт-Кадир непонимающе посмотрел на двоих друзей, но все-таки развернулся и послушно зашагал вниз, даже не думая о том, как бы подсмотреть, что именно будет происходить. Кэрис все-таки не человек и чувствует на себе чужой взгляд.

Вельх быстрым движением сдернул с пояса Драйбена кинжал, повертел его в руке, ловя отполированным лезвием свет нарождающихся звезд, подбросил клинок, снова поймал и... Резко вонзил его себе в грудь между четвертым и пятым ребрами слева от грудины. Точно в сердце. У Драйбена задрожали колени.

- Видишь? - Голос Кэриса почти не изменился. Рукоять кинжала торчала из его груди, лезвие погрузилось в плоть по гарду, а по белой рубашке стекали на живот расплывающиеся пятна крови. - Лет пятьдесят назад в стране горных вельхов я однажды попал в капкан, установленный на медведя...

- В капкан? - переспросил нардарец. - В смысле - сам попал или помогли?

- Сам. Я просто был тогда в своем истинном обличье. Про капкан забыли, и я целых девять дней не мог выбраться. Потом люди из клана Мерфи вспомнили, что установили ловушку, и пришли туда. Меня истыкали копьями, отрубили все конечности и сняли шку... кожу. И, как видишь, я до сих пор жив и неплохо выгляжу. Но думаю, ты можешь понять, каково мне было тогда. Убить броллайхана почти невозможно. Вернее, не убить, а распылить по миру. Так вот, давеча я стоял на этой грани. Ясно?

- Ну... Ясно. - Драйбен в который раз подумал о том, насколько необычное существо стало его другом. - Ты меня извини, конечно. Теперь я понимаю, почему ты боишься.

- Не боюсь, а опасаюсь. Разные понятия. - Кэрис выдернул клинок из своей груди и вытер окровавленную сталь о кусок тряпки, обнаружившийся в кармане шаровар. - И опасаюсь не за себя, а за весь мой народ. Очень немногочисленный, между прочим. Думаю, что, если броллайханы уйдут, этот мир не станет лучше. Мы тоже часть Творения, а разрушать картину, созданную Отцом всех богов, не вправе ни ты, ни я, ни тварь, засевшая в Самоцветных горах. Возьми кинжал, кстати. Хорошая ковка. Эй, Фарр, поднимайся! Давай, давай, мы поговорили!