Это было ценное наблюдение. Вся троица имела покаянный вид, мужчины боялись поднимать головы.

–Не беспокойтесь, Рамона, нам это ничего не стоило.– Губы расползлись в саркастическую усмешку.– А теперь думайте, да быстрее. Нужно уходить. У нас минута в запасе. Потом люди на улице станут выказывать признаки нетерпения и включат головы. Выход очевиден – через заднюю дверь. Там тоже немцы, но их мы берем на себя. Куда уходить, а, главное, как?

–На хутор Мирдзы?– поднял голову Андерс и вопросительно уставился на девушку.

Рамона подумала, кусая губы, потом неуверенно кивнула.

–Можно попробовать через черный ход…

–Так почему мы еще здесь, девушка?– встрепенулся Влад.– Берите документы, верхнюю одежду, больше ничего не надо…

Казалось, прошла целая вечность. Эсэсовцы озадаченно поглядывали на дверь. Номер с «отвлекающей» речью уже не проходил – они не полные идиоты. Люди собрались у задней двери. Их лица побелели от напряжения, руки потянулись к дверной ручке.

Мишка Балабанов раздраженно сорвал с себя бинты – надоело!

–Так, расступились, не в трамвае…– прошипел Влад.– Всем отойти от двери. Садовский, со мной!

Он вышел на заднее крыльцо, вертя между пальцами позолоченную зажигалку. Изо рта торчала неприкуренная сигарета. Он был элегантен, подпоясан, на макушке – офицерская пилотка со спаренными молниями. Кровавое пятно на груди скрыть было нечем. К этому следовало относиться философски. Дымов спрыгнул с крыльца и пружинящим шагом двинулся по дорожке. За спиной хрустел гравием Садовский. Тяжесть давила на грудь, но лицо он сделал бесстрастное. Осталась позади беседка, сколоченная из неликвидов плотницкого производства, кучка съежившихся кустов. Задняя калитка была открыта. За ней возвышались два лба при полной амуниции. Они исподлобья следили за незнакомым офицером.

–Гауптштурмфюрер, здесь нельзя выходить, мы вас не знаем…– Военный явно не был мыслителем. Подобная ситуация в инструкции не укладывалась.

–Неужели,– хмыкнул Дымов, на всякий случай притормаживая.– Мы вас тоже не знаем, так что с того? Давайте познакомиться. Штурмбаннфюрер Нитке желает вас видеть. Вы больше здесь не нужны. Преступники связаны и посажены в прибывший специальный транспорт.

–А вы?– не понял дылда.

–А мы уже уходим. Гауптштурмфюрер Вайс…– Дымов повторил легенду, которая навязла в зубах.

–У вас кровь, гауптштурмфюрер,– подметил второй, видимо, самый остроглазый.

–Шальная пуля,– пошутил Влад.– Минуточку, рядовые, это что у вас?– Он устремил встревоженный взгляд поверх голов. Эсэсовцы как по команде повернулись. Первый получил рукояткой «вальтера» вшейный позвонок. Он ничего не понял, кроме того, что онемели конечности. Следующий удар выбил из него дух, земля стала стремительно приближаться к его лицу. Второму повезло еще меньше. Садовскому на глаза попался огрызок бруса, которым он и приложил эсэсовца по загривку. Дополнительного удара не требовалось, и брус вернулся на место. Грузное тело распростерлось в зреющих лопухах. Добивать эту парочку не было смысла – только время терять.

Дымов встал в проеме калитки, стал энергично семафорить. «Беженцы», спотыкаясь, устремились через двор. Возможно, они и ненавидели гитлеровский режим, но бойцы были так себе. Латыши лишь мешались друг другу, взволнованно озирались по сторонам. Рамона подталкивала нескладного кузена, ноги последнего вязли в разбросанном по участку мусоре. Девушка переобулась в высокие резиновые сапоги и накинула плотную куртку, из подкладки которой торчали клочья ваты. Подпольщица явно возбудилась – глаза ее блестели, ноздри раздувались. Такое бывает, когда уже простишься с жизнью, и вдруг на голову падает ангел-спаситель, переворачивая весь мир и круша все подряд… Майор поймал себя на мысли, что уделяет ей много внимания.

Подпольщики пробежали через калитку, Андерс пнул в сердцах бесчувственное туловище немца, радостно осклабился – еще бы, ведь тот не может дать сдачи… Два оперативника с трофейными автоматами замыкали колонну. Они без конца озирались и выглядели, как после кровавой попойки – всклокоченные, страшные…

–Товарищ майор, валить скорее надо,– выдал Балабанов ценное замечание.– Те, за дверью, уже нервничают, зовут свое начальство. Скоро войдут в дом. Я на всякий случай запер входную дверь, а еще гранату с вынутой чекой под нее сунул. Ведь хуже уже не будет верно? Выламывать начнут, дверь распахнется, граната сработает и гады получат травмы различной степени тяжести.

–Умный ты у нас, не отнимешь…– проворчал Садовский, закрывая зачем-то калитку.

–Лучше бы он дураком был,– хохотнул Пушкарь.

–Рамона, ведите нас к свету,– бросил Влад.– Надеюсь, вы знаете, где можно укрыться и как не попасться на глаза посторонним.

–Пойдемте.– Девушка слегка заикалась.– Сначала прямо, дальше будет дорога…

Жилые зоны за калиткой отсутствовали. Городская черта оборвалась, дальше шли пустыри и свалки. Справа, за оврагом и горкой кустов, тянулся бетонный забор, слева также высилась изгородь – дощатая, насквозь прогнившая. Люди, пригибая головы, бежали по лощине, заваленной мусором. Добрались до кустов, посидели на корточках, переводя дыхание. На улице Лицене прогремел взрыв. Граната, всунутая Мишкой под дверь, явно была оборонительного характера. Все уставились на Балабанова, он как-то засмущался, заерзал.

–Ну, а что,– пробормотал он.– Понеслись грешные души на перекладных в ворота райские…

–Ты еще шапку сними,– хмыкнул Пушкарь.– А то физиономия уж больно скорбная.

–Во-первых,– строго сказал Дымов,– грешным душам у ворот райских делать нечего, они по другой части. Во-вторых, благодаря твоим стараниям, товарищ старший лейтенант, немцы теперь окончательно озвереют, будут утюжить город и спустят на нас собак.

–А обнаружив мертвых гестаповцев, не озвереют и не спустят?– вступился за товарища Садовский.– Может, и лучше, что так. Сразу бы в погоню бросились, а теперь подкрепления ждать придется.

–Ладно, теоретики, в путь.– Майор поднялся с хрустом в коленях.– Что-то подсказывает мне, что теперь лучше не останавливаться.

За кустами пролегала дорога. За ней – заброшенная индустриальная зона. Промышленных гигантов в округе не было, высились унылые бетонные коробки, зияли распахнутые ворота маленького цеха. Дымов первым выполз на дорогу – людей в округе видно не было. Но в стороне за серыми цехами что-то лязгало и прерывисто гудело. Времени на раздумья отпущено не было.

–Изобразим конвой,– решил Дымов.– Мы эсэсовцы, гоним задержанных гражданских лиц.

–Куда гоним?– не понял Балабанов.

–На расстрел, куда же еще,– расцвел Пушкарь.– Куда тут еще можно гнать задержанных преступников?

Поперхнулся Андерс, как-то неуверенно улыбнулся. Янис сделал такую мину, словно его действительно гонят на убой.

–Хорошо,– Рамона трагически поджала губы.– Сделаем, как вы говорите. Толкайте нас, издевайтесь… На дороге нужно свернуть налево, миновать два здания, дальше будет длинный бетонный забор, за ним переулок, по нему выйдем к окраине.