–Мать вашу,– ругнулся Садовский.– Так это еще не окраина?

–Пошли, пошли,– заторопил Влад.– Черти на хвосте, хорошо хоть собаки не лают… Вы двое, конвоируете эту парочку, а я потащу эту скорбящую мадонну, уж не взыщите, Рамона. Садовский, прикрывай нашу бродячую труппу комедиантов…

Рамона, спотыкаясь, побрела по дороге. Голова ее была опущена. Она была до предела напряжена. Майор с пистолетом шел следом. «А ведь реально верит, что когда-нибудь я в нее выстрелю,– мелькнула у него странная мысль.– Непостижимые люди, на хрена тогда мы их из дерьма вытаскивали?»

Садовский отставал, потом вдруг наступал на пятки, злился – неужели так трудно идти быстрее? Бегом давайте, прекращайте этот погорелый театр! У него в студенческом драмкружке школяры играли лучше!

Все обошлось, по крайней мере явную опасность не засекли. Люди в чинном порядке вошли в переулок, а дальше помчались со всех ног, не в силах сдерживаться. Промышленная зона закончилась, снова возникла дорога – узкая и никем не контролируемая. Прошли мимо нескольких пустующих домохозяйств, пустыря, потом отдельно стоящего здания без окон и дверей. Густая чаща – отрада для души. Погони не было, возможно, каратели пошли по другому пути.

Люди скатились по травянистому склону, сделали короткую передышку у ручья и вбежали в старый осинник, изобилующий корягами и буреломом. «Штатские» уже не выдерживали марафона, дышали, как загнанные кони. Пришлось объявлять привал.

–Мужики, берегите обмундирование,– пробормотал Влад.– Оно нам еще пригодится.

–Шутишь, командир?– кашляя, сказал Садовский.– Кровь уже не отстирается, придется новое добывать.

Латыши тесной кучкой сидели на пригорке, исподлобья смотрели на своих спасителей. Ни о какой переоценке ценностей речь не шла, но им было неловко. Они опускали глаза, когда их взгляды пересекались со взглядами русских.

Поплыл сигаретный дымок. Янис заерзал, сделал выразительную мину. Пушкарь не стал жадничать, поделился куревом, щелкнул зажигалкой. Подпольщик затянулся, стал надрывно кашлять. Остальные пагубными привычками, видимо, не страдали.

–Поговорим, принципиальные вы наши?– предложил Влад.

–О чем?– Рамона опустила глаза.

–Только не о политике. Хорошего помаленьку. Возвращаться в Лиепаю вам, видимо, нельзя. Да и смысла нет, через несколько дней начнется заварушка, только под раздачу попадете. Ваши взгляды несколько противоречат тому, что исповедует советская идеология… Но мы понимаем ваше стремление жить в свободном независимом государстве. Таковым оно и будет, уверяю вас, мы не демоны. Но речь не об этом. Сам скатываюсь в политику…– Дымов улыбнулся.– Предлагаю заключить соглашение. Вы помогаете нам, мы помогаем вам. То, что на нас можно положиться, вы, надеюсь, поняли.

–Вы специально нас спасли, потому что мы вам нужны,– ворчливо бросила Рамона.

–Отчасти так,– согласился Влад.– Но мы рисковали жизнями, вы должны были это заметить. Не все в этом мире измеряется идеологией и холодным расчетом.

«А чем, командир?– выразительно говорили насмешливые глаза Садовского.– Или девка понравилась?»

–Не будем торопить события,– монотонно продолжал вещать майор.– Однажды вы все поймете, согласитесь, что были не правы… Я не имею в виду колымские лагеря и прочие способы перевоспитания,– натянуто улыбнулся Влад. Ремарка была не лучшей – латыши сжались.– Простите, шучу. Не верю, что вы не связаны со своим боевым крылом. Вы обязаны иметь канал связи. Повторяю, нам требуется помощь. Нужны сведения, нужны люди, а также средство связи – желательно дальнего действия. Вы упомянули хутор Мирдзы – расшифруйте, пожалуйста.

–До него идти километра четыре,– решилась помочь контрразведчикам Рамона.– Это в глуши, там скалы и леса. Путь на север, параллельно трассе на Вентспилс. Раньше хутор принадлежал нашей хорошей знакомой Мирдзе Смирте. У нее была семья, разводили скот, домашнюю птицу. Мирдза была активным членом нашей организации, снабжала отряд продуктами, прятала людей. Она имела свой грузовик. Однажды Мирдза вывезла из Лиепаи нескольких евреев – они больше года сидели в подвале. Женщина погибла вместе со всей семьей – у машины лопнуло колесо, и она сорвалась со скалы. Это была нелепая, неожиданная смерть… Оккупанты так и не выяснили, что она работала на подполье. Легионеры как-то раз обыскали ее хутор, забрали все ценное, сожгли сараи – просто развлекались. Больше не приходили – не любят они забираться в такую глушь. О том, что хутор Мирдзы использует наша организация, враг не знает.

Девушка замолчала, потупилась. Она и так сказала много. Соратники смотрели на нее с осуждением, им не нравилась такая откровенность.

–Вы не исправимы, Андерс,– улыбнулся Влад.– И вам, Янис, стоило бы быть любезнее. Рамона все делает правильно. Ваша явка теряет смысл – через неделю здесь все изменится. Другое дело, если вы собираетесь воевать против Красной армии… но уверен, что вы люди благоразумные. С вашими-то навыками и умением… Удивляюсь, почему вы до сих пор живы. Объясните, друзья, какого черта вы сидели в Лиепае по известному адресу, если догадывались, что адрес провален? Это не подвиг, это глупость.

–Перестаньте нас критиковать,– рассердилась Рамона.– Иначе мы никуда с вами не пойдем. Это наша земля и наша борьба. Мы обычные гражданские люди… и еще научимся тонкостям конспиративной работы. Нам пришлось рисковать. Во-первых, мы не были уверены, что дом под колпаком, во-вторых, мы ждали связника со сведениями из порта, а наш человек знал только эту явку… Что вы смеетесь?– разозлилась девушка.– По-вашему, мы простые, как бочка?

«Почему бочка?»– не понял Дымов.

–Извините, Рамона, не будем ссориться. Медицинский центр «Тихая волна» раньше принадлежал департаменту здравоохранения Латвии, потом был передан властям рейха, и на его территории был устроен закрытый исследовательский центр с медицинским уклоном. Теперь объект носит название «Волчий глаз», в его химических лабораториях разрабатываются психостимулирующие вещества. Часть персонала – гражданские люди. Объект находится в береговой полосе севернее Лиепаи, к нему есть подъезд с прибрежного шоссе. Во всяком случае, был. Ближайший к объекту населенный пункт – Барклане. В нем арендует жилье часть персонала. Расстояние от Лиепаи ориентировочно десять-пятнадцать километров. Кто-нибудь слышал про это заведение?

Зачем распинался? Люди недоуменно пожимали плечами. Рамона наморщила лоб, но это не пошло на пользу. Эти люди не врали, им незачем было врать.

–Впервые слышу,– сказала Рамона.– Вы уверены, что ваш объект не в соседней стране – Литве, например, или в Эстонии?

Майор покачал головой.

–Уверен, что в Латвии… Попробуйте вспомнить довоенные времена. В заведении работал санаторий, в нем проходили лечение обычные люди. Медцентр специализировался на сердечных болезнях, хотя мог иметь и более широкий профиль. О нем могли упоминать ваши родственники или знакомые.

И снова выстрел в пустоту. Подобными вещами эти люди никогда не интересовались. Влад спохватился: пора выступать. Тишина в лесу обманчива, опасность никуда не делась.