–Да, здесь спокойно,– кивнул Валдис.– В окрестных деревнях наши люди, их предупредили. Если будет облава, на хутор Мирдзы сообщат. Но сюда не приходят каратели… давно не приходят. А сейчас им и вовсе незачем это делать. Из порта в Швецию уходят два больших корабля. Народ давит друг друга, чтобы попасть на борт. Многие легионеры СС переодеваются в гражданскую одежду, у них давно заготовлены фальшивые документы.

–Много ваших сторонников осталось в районе?

–Простите, это секретные сведения,– заявил Валдис.– Их много, сотни, тысячи. Но боевые отряды изрядно побиты, весь апрель мы несли потери. Можем поставить под ружье несколько десятков человек… Вы просите нашу помощь. Рамона говорила о каком-то санатории. Сообщите подробнее, о чем идет речь.

Дымов повторил рассказ. Валдис задумался, пожал плечами.

–Секретные объекты под охраной СС – не редкость. Мы слышали о таких в Пилтене, Дундаге. Это медицинские лаборатории разного профиля, исследовательские центры и институты по разработке оружия, отравляющих веществ. Но здесь, в окрестностях Барклане… Либо вы ошибаетесь, либо этот объект хорошо засекречен.

–Там разрабатывают психостимулирующие вещества,– признался майор. Откровенность всегда располагает. Да и тайна сродни секрету Полишинеля, о котором все знают.– Слышали про первитин, который немецкие военные глотают уже шесть лет? Их новое творение куда эффективнее и опаснее. Лабораторию следует уничтожить либо воспрепятствовать ее эвакуации.

–Как интересно,– пробормотала Рамона. Глаза девушки округлились.– Зачем эта гадость нужна вашим властям? Война окончена, немцам этот препарат не поможет. Все, что они могут,– переправить его на Запад, продать или выторговать за него себе поблажки. Ваше правительство беспокоит рост наркомании где-нибудь в Соединенных Штатах?

–Да все правильно,– отмахнулся Валдис.– Такие изобретения – это оружие. Солдаты становятся берсерками, выполняют все поставленные задачи, а потом умирают, когда организм полностью истощается…

–Так что будем делать с объектом?– нетерпеливо спросил Дымов.

–Подождите,– человек с неудачным именем прекратил блуждать по сараю и сделал задумчивое лицо,– вы уверены, что до войны в этом центре занимались кардиологическими больными? У моей жены в начале тридцать восьмого года произошел инфаркт, ее отвезли в одну из больниц Лиепаи. Обращение к врачам было быстрым, Элину спасли. Она работала в магистрате, имела привилегии. В том году Красная армия еще не вошла в Прибалтику… Ей дали путевку в санаторий… Название не помню, но, возможно, «Тихая волна». Элина отдыхала там десять дней, восстанавливала здоровье. Я приезжал ее навестить, использовал свою машину. Мы гуляли по берегу, там был пирс, вдающийся в море. Места живописные, скалы, пляж. Санаторий состоял из нескольких двухэтажных строений…

–Да, это то, что нам надо!– встрепенулся Дымов.

–По пути я заехал в Барклане, нужно было кое-что купить…– память у человека неплохо работала.– Выезжая из Барклане на трассу, я свернул направо, проехал немного, метров двести или триста, дальше был указатель, и я свернул налево, в скалы. Тогда не было никаких постов, шлагбаумов, колючей проволоки… Помню, места были красивые, дорога петляла между скал…

–И как сейчас твоя Элина?– проворчал Валдис.

Не меняясь в лице, Паулюс проговорил:

–Она умерла в сорок первом году от острой сердечной недостаточности… Зато два года после лечения жила нормальной жизнью.

–Можете на карте показать, где сворачивали?– спросил Влад.

Мужчина, прищурившись, разглядывал карту, он обладал не очень острым зрением. Дымов лихорадочно размышлял. Указателей к «санаторию» на дороге быть не могло, но примыкающих дорог хватало – и за Барклане тоже. Он насчитал как минимум четыре.

–Вот здесь,– показал пальцем Паулюс.– Я же говорю, сразу за Барклане. До следующего отворота больше километра, а я свернул почти сразу.

Сердце бешено застучало. Хоть какой-то «шерсти клок» сэтих ребят. Рамона, проявляя интерес к беседе мужчин, подкралась поближе.

–Валдис, нужно несколько комплектов немецкой формы, в крайнем случае хотя бы один или два. В идеале – четыре. Один – обязательно офицерский, не ниже гауптмана или гауптштурмфюрера. Наши окончательно износились. Можете устроить? А также нужна гражданская одежда.

–Это непросто.– Валдис задумчиво потер переносицу.– Гражданскую одежду мы вам привезем, а вот с немецким обмундированием придется потерпеть.

–Надеюсь, не до конца войны? Потом его останется только сдать в музей. Хорошо, я понимаю, потерпим. Далеко от хутора Мирдзы до той развилки?

–Сами смотрите.– Паулюс присел на корточки. Вместо циркуля он использовал большой и средний пальцы:– Мы находимся вот здесь. Нас разделяют четыре, от силы пять километров.

–Вы что-то замыслили, майор?– Валдис насторожился.

–Да,– кивнул Влад,– мы не в том положении, чтобы месяцами обдумывать идеи.

Следующий от Лиепаи легковой автомобиль начал притормаживать, пропустил плетущийся в город-порт грузовик и свернул на примыкающую дорогу. Водитель был одет в военную форму, пассажиры носили гражданскую одежду. Второстепенную дорогу устилала мелкая щебенка, она шуршала под колесами. Машина исчезла за скалами, стих гул.

–Из Барклане вывернули,– зашептал Садовский.– Здесь дорога прямая, как спица, все видно. На трассу выехали, а через двести метров – опять вбок. Значит, там и впрямь что-то есть, командир, не купаться же они поехали? А контрольный пункт просто сдвинули вглубь, чтобы глаза не мозолил таким, как мы.

Это была единственная машина за четверть часа, свернувшая к объекту. Мелькнули лица пассажиров, создалось впечатление, что одна из них женщина. Дымов посмотрел на часы. Минутная стрелка отошла от цифры «четыре». Дорога от хутора Мирдзы заняла не больше часа. Большую часть пути шли в полный рост, бодрым темпом, только дважды пришлось притормозить, когда перебирались через речушку, заваленную плавником. Извилистый маршрут отпечатался в голове, как на листе бумаги.

Четверо в штатском перебежали дорогу, затаились за горкой булыжников. Все было тихо. Люди по одному забирались в расщелину и ползли на корточках параллельно примыкающей дороге. Выходить на нее было сродни игре с огнем. Остальные остались за обочиной шоссе, дорогу не переходили.

–Если накроют, начнем стрелять,– напутствовал своих подчиненных Дымов.– Услышите шум, атакуйте контрольно-пропускной пункт, забросайте его гранатами, это отвлечет от нас.

Тропинка между скалами тянулась параллельно щебеночной дороге. Люди здесь не ходили. Узкий просвет между глыбами был завален острыми камнями, ступать приходилось со всей осторожностью, плавно переносить центр тяжести. Дымов первым спустился в покатую канаву, перевел дыхание. Прислушался – за монолитной скалой гудел мотор, снова шла легковая машина. Транспортное средство остановилось, но двигатель продолжал работать. Хлопнула дверца. Дымов подал знак рукой. Движение прекратилось. Донеслись голоса – приглушенные пространством. Напротив находился КПП. «Метров двести от трассы,– мысленно прикинул Дымов.– Глубоко забрались…»