из клана, который защищали. Женщины, одетые в тёмные длинные одежды, закрывавшие их с головы до пят, передали ведьмакам корзины с различными ингредиентами, взамен получив редкие зелья и яды.

Одна из ведьм явно была на сносях, и один из ведьмаков держался ближе к ней. Возможно, она носила именно его ребёнка.

Менсис пока не понимал всех ведьмачьих устоев. Герренс пытался его просвещать в это, но молодой ведьмак всё равно привык к другому образу жизни.

С первыми лучами дневного светила он вставал, умывался и шёл заниматься во внутреннем дворе на манекенах, оттачивая свои навыки владения оружием. Позавтракав, занимался в библиотеке с древними фолиантами и отчитывался по ним Герренсу. Потом уже вместе с временным наставником сражался на мечах и практиковал мастерство рун.

Со временем у Менсиса начало получаться. Шли дни, а после и недели. Он уже уверенно держался в боях на мечах, прикладывал меньше усилий для создания рун. Ощутив впервые всплеск магии внутри себя, молодой ведьмак не смог его забыть. Это было сравнимо с приятной горячей ванной, расслабляющей все мышцы в теле, освобождающей голову от ненужных мыслей.

Ауррис единожды посетил его тренировки, чтобы увидеть, как у молодого ведьмака начало получаться. Старик ничего не сказал. Лишь молча смотрел, с явной тоской в глазах.

О ком он тосковал — Ауррис не говорил. Да и спрашивать было рискованно.

Ровно как и спрашивать Герренса о том, из-за чего или кого тот злился на постоянной основе.

* * *

Местные уже привыкли к троим героям из старых легенд. Хагалаз больше времени посвящал изучению всех имеющихся материалов, а на улице показывался лишь в редкие моменты отдыха, когда ему требовалось привести мысли в порядок и дать передышку покрасневшим от усталости глазам. Виктория иногда присоединялась к нему в этих исследованиях, но по большей части она покидала деревню ближе к полудню и до начала сумерек не объявлялась. Куда и зачем она уходила — девушка умалчивала. Райдо помогал им чем мог, иногда оказывая и помощь местным жителям. То колол дрова, то таскал тяжести. К тому самому дому, в котором жила таинственная незнакомка из «проклятой» семьи, он не подходил. Но не из-за предубеждений вожака и других жителей, а лишь не хотел лишний раз тревожить их. Они явно натерпелись достаточно. Зачем им лишнее внимание сейчас?

Кошмары его не оставили. Райдо чувствовал, что с каждым разом ему становилось тяжелее. Просыпаясь среди ночи в холодном поту, мужчина снова и снова молился, но теперь эта Тьма, словно подобравшаяся непозволительно близко, не желала так просто отступать.

В прочем, вампир никогда не говорил своим товарищам о том, что страдает от этих ночных кошмаров. Ему было неловко. И он не искал утешения у кого-то постороннего. Будь поблизости Храм Двенадцати — он бы сходил туда, возможно, даже поговорил со священником, но случая не представлялось.

А Хагалаз тем временем вырисовывал новую карту, на которой с каждым днём круг поисков артефактов всё сужался и сужался. Увы, без каких-либо новых источников информации, это было гиблое дело исследовать все места, подходившие под описания. А кто из местных мог дать им подсказку — так и не было известно.

Райдо снова проснулся среди ночи от кошмаров. Ему снился алый туман и абсолютная темнота, которую разрезал мягкий кровавый свет кристаллов, прораставших прямо из-под холодной земли. Босой, он шёл вперёд по этой тропе из Кровавых Кристаллов, чувствуя, как их острые грани впивались в его ступни, прорезая кожу до крови.

Запах тлена, серы и крови забивал ему ноздри. Дышать становилось тяжелее, а воздух становился густым. Райдо шёл, не зная, когда кончится неведомая тропа, и не мог свернуть с неё. И даже повернуть назад не было сил. Нечто невидимое толкало его в спину, стоило замедлить шаг, пытаясь остановиться.

Наконец, тропа окончилась, но он очутился перед жуткой конструкцией. Чёрный трон, основание которого было сделано из черепов и того самого камня, формировавшего арку Врат. Его спинка была также украшена костями, а подлокотники — черепами.

Райдо знал легенды о Чёрном Троне. Легенды гласили, что усидеть на нём способен лишь кто-то страшнее самой Тьмы. Возможно, сам Мрак. Иной осмелившийся воссесть на него — прорастёт Кровавыми Кристаллами, и останется жив до тех пор, пока кто-либо не сжалится и не оборвёт его жалкое существование.

Но в этом кошмаре сидел на троне сам Райдо.

Или та тварь, поселившаяся в нём?

Двойник… Его жуткую гримасу Райдо не мог забыть. И будто бы у них было одно лицо, но лицо двойника было испещрено тёмными паутинками вен, а мимика уродовало его до неузнаваемости. Двойник был облачён в знакомые некогда доспехи, которые носил сам вампир. Давно. Когда ещё ну думал о искре света, бывшей в нём.

Двойник улыбался и словно чего-то ждал. Райдо не мог пошевелиться. Он лишь смотрел, как потом этой твари надоело ждать, и она подошла к нему сама.

Так похожая на его собственную руку рука схватила его за лицо, больно сжимая челюсти и царапая длинными неровными ногтями кожу. А алые как кровь глаза заглядывали в самую душу.

— Ты думаешь, что у нас есть душа, брат? — засмеялся двойник, сжимая руки на его горле. — Неужели ты веришь в эти бредни? Мы с тобой одной плоти и крови. Никакой души наша матушка и не смогла нам дать. Я заставлю наше сердце не биться вновь, братец. Мы станем сильнее, чем прежде.

И эта тварь снова засмеялась, обнажая острые клыки, безудержным дрожащим смехом.

Тогда Райдо и проснулся. Оцепеневший от ужаса, он не мог пошевелиться в кровати, и чувствовал, как кто-то сидел на нём, придавливая своим весом к кровати.

Когда зрение хоть немного привыкло к темноте, мужчина увидел осточертевший силуэт. Двойник был здесь. Снова. Каким образом он становился материальным?

— Не думай, что сбежишь от меня, братец, — хмыкнул двойник, и одна его рука снова скользнула к шее Райдо, несильно сжимаясь на ней. — Я чувствую твой страх. А ведь раньше мы не боялись ничего. Я верну нам это, мой дорогой брат.

И лишь после этого мужчина смог пошевелиться и глубоко вдохнуть воздух. О двойнике в комнате ничего не напоминало. Вампир перевернулся набок, поджимая ноги к груди и пытаясь успокоить быстро бьющееся сердце.

Он шептал молитву, впиваясь пальцами в простыни и пытаясь успокоиться. Ничего не получалось. Он постоянно сбивался, слова путались, и Райдо ничего не оставалось делать, кроме как пытаться не заснуть снова.

Утром он зашёл к Хагалазу, чтобы поинтересоваться