— Да? — удивлённо отозвался он. — А мне казалось, в последнее время я думаю о ком угодно, но не о себе. Например, — он неожиданно вскочил с кровати и, приблизившись, притянул меня к себе, — о тебе. Не могу выбросить тебя из головы… И почему бы это?

— Может, поэтому? — я со всей силы наступила ему на ногу, и Костя, взвыв, отпрянул. Ну да, я не успела снять туфли, в отличие от изнеженного миллионера. — Думаешь обо мне лишь потому, что я не прыгаю на тебя. Это лишь инстинкт охотника, Джинн! И только.

— А ты почему обо мне думаешь? — потерев ушибленную стопу, белозубо улыбнулся Костя.

— С чего ты решил, что я о тебе думаю? — нахмурилась я.

— Ты же мне призналась в чувствах, — довольно протянул он. — А я даже не помню этого. Уверен, ты так и не могла выбросить меня из головы.

Я лишь поджала губы. А что можно ответить на правду? Вздохнув, выдавила:

— Не переживай, теперь точно выброшу. Жаль, что не могу прямо сейчас.

Я принялась собирать обломки с пола, когда раздался звонок. Джинов посмотрел на свой телефон и, приподняв брови, ответил:

— Да? Привет… Угу. Да ладно? Думаю, можно.

Сбросив вызов, он неожиданно опустился рядом и шепнул мне на ухо:

— Хочешь, я тебе…

Я отпрянула и, выставив обломок ножки мольберта, предупредила:

— Только попробуй, и я тебе пару лишних дырок сделаю.

— Не хочешь, не буду помогать, — иронично пожал он плечами. И, поднявшись, отошёл к столу. Перебирая испорченные мокрыми джинсами рисунки, уточнил: — Это тоже выбрасывать?

— Разумеется, — злясь на себя за то, что не так поняла Костю, проворчала я.

Мы собрали всё в большой мусорный пакет, и Джинов неожиданно вызвался:

— Я отнесу на помойку.

— Что с тобой? — подозрительно уточнила я. — Заболел? Или удар был сильнее, чем я думала?

— Поесть хочу, — пожал Костя плечами. — Иду к Семёну. Не хочешь прогуляться?

— Нет, — отказалась я. — Мне на зачёт нужно новую картину нарисовать.

— Как хочешь, — безразлично отозвался Джинов и, надев кроссовки, подхватил куртку и мешок. — Я скоро вернусь, не скучай.

— Не надейся, — буркнула я, раскладывая на столе чистый лист.

Хлопнула дверь, и настроение моё испортилось совсем. Помучавшись полчаса над пустым листом, я с рычанием метнула карандаш. Ира, которая вошла как раз в этот момент, испуганно пригнулась, и снаряд вылетел в коридор. Раздался возмущённый крик, и ко мне заглянула Женька. Подруга прижимала ладонь к лицу и укоризненно смотрела на меня одним глазом.

— Прости, — вжала я голову в плечи.

— Только если всё расскажешь! — заявила она и втянула внутрь испуганно оглядывающуюся Ленку. — Ира сказала, что ты призналась Джинову, и он тебя отверг.

Девчонки расселись на кровати, и я вздохнула.

— Ну хорошо, — решилась поделиться с ними старой историей. — Однажды я сглупила и, подкараулив Джинова, при всех призналась ему…

— Вот это да! — ахнула Ленка.

— А он что? — вытянула шею Женя.

— Ясно что, — хмыкнула Ира и жадно посмотрела на меня: — А подробности?

— Я не знала, что он сын миллиардера, — улыбнулась я воспоминаниям. — Я тогда совсем голову потеряла. Ничего не видела и не слышала, смотрела лишь на него. Готовила ему печенье, умоляла друзей подсунуть ему записки.

— Как ты могла не знать, кто он? — удивилась Ленка.

— Как обычно, — рассмеялась Женька. — Лера порой очевидного не замечает, вечно витает в облаках.

— Это да, — кивнула Ира и воодушевлённо подпрыгнула: — Так значит, вы любите друг друга? Но почему же ты его сейчас отвергаешь?

— А она отвергает? — ещё сильнее удивилась Лена.

— Девчонки говорят, — пожала плечами Ира, — что Джинов ей не нравится — она прищурилась: — Но я сразу поняла, что это не правда. Вы же живёте вместе!

— Будто у меня есть выбор, — буркнула я.

В это время дверь отлетела и стукнулась о стену так резко, что мы все, взвизгнув, подпрыгнули. В комнату влетела Оля. Не в силах говорить, она лишь жестикулировала планшетом и таращила глаза.

— Стипендию дали? — обрадовалась Лена.

— Вовчика посадили? — уточнила Ира.

— Вы с Денькой поженитесь? — улыбнулась Женя.

— Хорошая мысль, — немного успокоившись, задумалась Оля.

— Девочки, я могу зайти? — заглянул Денис и, глядя на меня, восхищённо покачал головой: — Лампова, ты крута! Завидую твоей удаче!

— С чего вдруг? — насторожилась я и не питая иллюзий, уточнила: — Джинов что-то выкинул?

— Не выкинул! — Деня вырвал планшет из рук подруги и показал мне: — А продал то, что ты собиралась выбросить. Твои работы разлетаются как горячие пирожки на международном аукционе самого Герова. Самая дешёвая ушла за десять тысяч долларов.

Я растерянно смотрела на экран, не веря своим глазам. Но там точно была фотография моей картины с размытым отпечатком брюк Джинова.

Внизу я встретился с Надей, помощницей Герыча. Молодая женщина в строгом костюме и роговых очках на точёном носике вызывала явный интерес студентов, вокруг её «фиата» уже толпились парни.

— Привет, — улыбнулся я и закинул мусорный мешок в машину. У Нади глаза при виде этого кощунства стали едва ли не больше очков, и я пожал плечами: — С сумками худо, теперь я бедный студент. Не слышала?

И сел сам. Надя поспешила занять место водителя и, когда вывела автомобиль на дорогу, посмотрела на меня через зеркало заднего вида:

— Как тебя угораздило влюбиться, Костя? Я бы никогда не поверила, не откажись ты от денег отца ради этой девушки. Долго смотрела на неё и не могла понять, что ты в ней нашёл… Но стоило её работам появится на сайте босса, всё встало на свои места. Она невероятно талантлива! Такого ажиотажа у нас давно не было. И это только фотографии! А что будет, когда мы выставим картины в подходящих рамах? У меня левая рука со вчерашнего вечера чешется — явный признак отличной прибыли!

Она всё тараторила, а я откинулся на спинку сидения и, раскрыв пакет для мусора, перебирал рисунки Леры. Неужели она настолько талантлива? Я не видел ничего особенного кроме приятного сочетания цветов и необычных идей. Вот вчерашнюю работу было действительно очень жаль. Она до сих пор вставала у меня перед глазами. В ней была сильная эмоция, и сердце замирало от обилия того, что видел, но не смог бы описать.

В офисе Герова царил хаос. Люди бегали, передавали друг другу бумаги, а сам Юра подлетел ко мне, как комар с фонариком. С вожделением посмотрел на мусорный пакет и протянул руки: