кружились перед глазами, мешая разглядеть что-либо.

Там, где потолок поднимался вверх на несколько метров, у самой верхушки бил луч лунного света сквозь решётку. Эльвира попыталась бы выбраться, но она не могла подняться на такую высоту. Свобода оставалось недосягаемой. Пришлось идти дальше.

Подходящая решётка нашлась чуть позже. Теперь оставалось лишь пробиться через неё. Но, увы, если у Эпопеевой получалось тонуть сквозь материю вниз, то сделать это в другом направлении она не могла. А также не владела навыками, которые вынесли бы решётку или расплавили её, например. И магия была на исходе.

Окончательно обессилев, настолько, что тело отказалось трястись от холода, Эльвира просунула сквозь ржавые прутья руки и повисла на них, с тоской уставившись на огни города впереди. Она даже примерно не догадывалась, куда её занесло.

Отчаяние перед волею случая нахлынуло на изнеможенную и уставшую от всего странницу. Она закрыла глаза и готова была заснуть и, скорее всего, не проснуться. Прямо тут, по колено в воде.

– Не передумала ещё?

– Что не передумала? – не открывая глаз ответила Эльвира голосу, который сегодня уже слышала. Ей было настолько всё равно, что даже кровь потомка истребителей нежити не будоражила её. Только всепоглощающий холод и безысходная пустота.

– Я много раз видела подобное, – пояснила брюнетка. – Так выглядит тот, кто сдался и готов падать во тьму. Поэтому вопрос: ты уверена?

– Тебе то что? – огрызнулась Эльвира. Нежить нашла её, чтобы надругаться над принципами, что ведут изгоняющих всю жизнь? Удовлетворить своё эго, посмотрев на поверженного врага? Ну, удачи.

– Мне – абсолютно ничего. Просто хотела сказать, что остался последний серный пёс, виновный в моей гибели. Если я хочу уйти достойно, а не потерять рассудок, став низшим мертвяком, то вот, совсем немного осталось. Если тебя это утешит.

– Великолепно, – вяло ответила Эпопева. Язык перестал её слушаться, как и остальное тело. Она засыпала, уткнувшись лбом в прутья.

– Я могу не скрывать при тебе свой облик, как я понимаю? Хорошо, мне так будет удобнее.

Проверять, во что превратилась брюнетка, Эльвира не торопилась. Тем временем послышался скрежет ржавого металла, и решётка съехала с петель.

– Ну же, выходи на берег!

Что-то склизкое взяло изгоняющую за руку и вывело на сушу. Она осела на пожухлую траву, обхватив руками колени. Нежить уселась напротив, склонив на бок голову, сияя зелёными зрачками. У Эльвиры не было желания пытаться сформулировать мысль, на что похожа эта разумная мертвечина. Серо-зеленая, облысевшая, усохшая и склизкая обладательница небольших рожек.

– Так не должно быть, мы должны убивать друг друга. Так было всегда, – прошептала изгоняющая. – Это неправильно.

– А почему неправильно? – нежить склонила голову на другой бок. – Нет, не засыпай! Говори со мной.

Образ мертвяка перед глазами расплывался, взгляд устремлялся куда-то в пространство и отказывался фокусироваться. Эльвира никогда бы не подумала, что ей будет совершенно плевать на всё вокруг.

– Поступать справедливо и поступать так, как правильно – это не одно и то же. Я сделала свой выбор, и ты сделай тоже, – продолжила нежить. Мимика на обтянутом кожей черепе без губ и бровей не читалась, но в голосе усопшей слышались нотки иронии. – Серные псы сотворили нынешнюю меня, и если я должна погибнуть – то и они тоже! Это справедливо. Ты не должна была вмешиваться, и ты не имеешь никакого отношения к нашим делам. Но ты, как ни странно, помогла мне подобраться к серному псу. Они отвлеклись на тебя и потеряли бдительность к остальным. Несправедливо было оставлять тебя погибать именно в этом месте. Хотя... Было бы интересно посмотреть, каким орудием ты бы стала и какую бы миссию на себя возложила. Но это бы конфликтовало с моей миссией нести справедливость через возмездие. Не спи, несносная девчонка!

Но слова нежити стали совсем глухими и бессмысленными. Эльвиру окутала тьма, и потом почему-то стало тепло. И дождь прекратился.

Эльвира открыла глаза и не сразу поняла, что за белая пелена застилает ночное небо. Протянув руку, она дотронулась до плёнки. Она сидела на чём-то мягком и упиралась головой в знакомый кожаный выступ в седле. Тёплый плед прятал под собой обнажённое тело изгоняющей.

– А где ты плёнку достал, кудесник?

– В мусорке, где же ещё, – ответил знакомый потусторонний голос.

Глава 10. Тариф на лошадь

Одичавшая принцесса куталась в рваные обноски. Всё ещё замёрзшая, но уже не умирающая и вполне бодрая, Эльвира прижала голые стопы к тёплым лошадиным бокам, обернув себя пледом.

Асириус где-то умыкнул старую куртку, которая странно пахла. Эльвира очень надеялась, что ему не пришлось отвоёвывать эти тряпки у местных бомжей. Спрашивать не стала, правду знать хочется не всегда.

Когда изгоняющая вышла из анабиоза и смогла нормально соображать и разговаривать, она объяснила сложившуюся ситуацию едо-тени. Через город идти было нельзя, серные псы обозлились до потери человечности и убивали налево и направо, лишь заподозрив что-то странное и потустороннее по человеческим меркам.

Поэтому Асириус шёл в обход города по берегу реки, избегая людных мест.

Поздняя ночь пела песни собачьим лаем вдалеке, луна и звезды освещали залитую лужами дорогу, а едо-тень мчался галопом по выцветшей траве, в стороне от фонарей.

– Надоело, что постоянно теряю сознание, а в этот момент происходит всё самое интересное! Бесит!

– Скромно предположу, что принцессам не пристало питаться подножным кормом и бич-пакетами из ларьков при текущих нагрузках. Могу, конечно, ошибаться...

Асириус, на удивление, пребывал в приподнятом настроении. Отчасти потому, что при долгожданном воссоединении с проблемным полумагом он смог выдать коронное «ну я же говорил!», а может ещё и потому, что Эльвира вину признала, да и вообще «едо-тень всегда прав». Асириус имел честь и удовольствие наблюдать, как изгоняющая проводит время в компании принципиальной нежити. Феномен непостижимый умам охотников.

Иногда казалось, что жизнь намеренно толкает изгоняющую в ситуации, где устоявшиеся веками правила не имеют смысла и мир совершенно не такой, как Эльвира представляла. Он говорил: «Я не такой, как ты думаешь!» – а затем забрасывал её в чуждую изгоняющим среду обитания и безмолвно наблюдал, как юная дао выходит из ситуации.

А, возможно, с Эльвирой просто что-то не так.

Окольными путями, между спящих улиц, утонувших в ночном тумане, молча и шустро, Асириус вывел к заветному дому, где осталась одежда Эльвиры. В окнах дома всё ещё горел свет. Ждал ли их