– Красавица моя. – Он наклонился и с нежностью поцеловал ее в живот. Зуки едва сдержала слезы. Он продолжал ее целовать. Понимая, что сейчас расплачется, она встала и отвернулась от Рамона, делая вид, будто расстилает тунику на шезлонге.

– Через полчаса ребенок потребует пищи. Поэтому я иду плавать.

Не дожидаясь Рамона, Зуки направилась к мелководью, которое находилось у противоположной стороны террасы, вдали от его проницательных глаз. Она дважды переплыла бассейн, прежде чем Рамон присоединился к ней. Как только она почувствовала, что устает, он обхватил ее за талию и потянул к краю бассейна.

– Не переутомляйся, – пробормотал он у ее волос. – Даже если тебе хочется скрыться от меня.

Зуки решила, что лучше промолчать.

– Как я поняла, доктор Доминго и его команда осмотрят меня утром. Они уже здесь?

– Да, – ответил он.

– Как ты это организовал?

– Ты не хочешь видеть их рядом постоянно, поэтому они теперь летают другим рейсом.

Она округлила глаза:

– Но для тебя это такие расходы!

– Ради твоего счастья я готов платить сколько угодно, – непринужденно ответил он, словно они обсуждали цену чашки кофе. – Кстати говоря, завтра тебе впервые сделают УЗИ.

У Зуки кольнуло сердце. Словно ощутив ее страдание, он поддел пальцем ее подбородок, и она посмотрела в его пронзительные зеленые глаза, горящие решительностью.

– Все будет хорошо, – произнес он.

– Ты не можешь этого знать.

– Я в этом уверен, – высокомерно сказал он, как человек, обладающий всей полнотой власти.

Рамону удалось ее успокоить. Когда дворецкий объявил, что им подали ужин, она позволила Рамону вынести ее из воды. Она даже разрешила ему вытереть ее полотенцем и погладить живот.

А когда ювелир появился в номере в середине ужина и протянул Рамону бархатный футляр, Зуки позволила отцу своего ребенка присесть рядом с ней за обеденный стол, надеть потрясающее бриллиантовое обручальное кольцо ей на палец и поцеловать костяшки ее пальцев.

Но она поняла, что ничего не изменилось, когда он проводил ее в гостевые апартаменты и ушел в свой номер.

Следующим вечером должна была состояться вторая выставка картин. Врачи осмотрели Зуки незадолго до обеда, а потом сделали ей УЗИ.

По заявлению доктора Доминго, малыш был абсолютно здоров. Услышав об этом, Зуки рассмеялась от облегчения, а потом расплакалась. Рамон крепко обнимал ее, пока она не сдерживала рыдания.

Их ребенок в порядке.

Возможно, им все-таки удастся быть счастливыми вместе.

Через несколько часов, одевшись на выставку, Зуки чувствовала, как в ее душе теплится надежда. Закрепив волосы на одной стороне серебряной заколкой, она позволила им ниспадать ей на плечо. Визажист сделал ей красивый макияж.

Думая о ребенке, она улыбалась. Через несколько минут в дверь ванной комнаты постучали. Увидев ее, Рамон застыл на месте.

– Это мое любимое платье, – тихо сказал он.

Красное вечернее платье стало ей немного узковато, особенно в талии, но даже Зуки должна была признать, что оно очень ей идет.

Она улыбнулась:

– Я знаю.

– Но кое-чего не хватает. – Он сунул руку в карман и вытащил оттуда бриллиантовое колье.

Оно было более впечатляющим, чем обручальное кольцо. Прежде чем Зуки подобрала нужные слова, чтобы выразить удивление, Рамон надел ей на шею это бесценное украшение.

Повернув Зуки на месте, он посмотрел на нее сверху вниз:

– Беременность тебя украшает, дорогая. Ты сияешь.

– Как я могу не сиять с таким количеством бриллиантов? – пошутила она.

Он начал улыбаться, но внезапно в его кармане зажужжал телефон. Вытащив телефон из кармана, он посмотрел на экран. И напрягся.

– Что случилось? – спросила она.

Прижимая телефон к груди, он провел пальцем по ее щеке.

– Извини, красавица. Я должен уладить дела внизу. Я вернусь за тобой через десять минут.

Она начала кивать, но он уже ушел. Нахмурившись от его резкости, она взяла сумочку и вышла в гостиную. Не зная, что нашло на Рамона, она медленно прошлась по гостиной. Из балконных дверей подул ветер, и Зуки вздрогнула, ненавидя охватившую ее тревогу.

Услышав шаги за спиной, она радостно обернулась и столкнулась нос к носу с человеком, которого меньше всего ожидала увидеть.

Перед ней была Светлана Роскова – великолепное видение в белом платье. Ее серебристо-светлые волосы были уложены в идеальный пучок, декольте платья демонстрировало изящные плечи. Она оглядела Зуки с головы до ног ярко-серыми глазами и остановилась напротив нее. Светлана была высокого роста, и Зуки почувствовала себя рядом с ней карликом.

– Ты, должно быть, Зуки? – спросила она томным голосом.

– Зуки. Чем я могу вам помочь? – ответила Зуки, ненавидя неуверенность в своем голосе.

Улыбка Светланы была поразительно теплой.

– О, дорогая, это я пришла тебе помочь.

– Я не знала, что мне требуется помощь.

– Все нормально. Я не против того, чтобы помочь девушке. – Плавно пройдя мимо Зуки, она оглядела номер. – Я люблю этот отель. Но мне больше всего нравится отель в Абу-Даби. Рамон не пожалел на него денег. Вот поэтому тот отель получил рейтинг семь звезд, конечно. И он не такой старомодный, как этот. Честно говоря, я не люблю антиквариат. – Она знойно рассмеялась. – Вот почему я не сразу нашла декораторов для мавзолея – его дома в Сьенфуэгосе.

Зуки ахнула и округлила глаза:

– Так это вы декорировали комнаты?

– Ага, значит, он водил тебя туда.

– Зачем ты здесь? – спросила Зуки, предчувствуя худшее.

Русская красавица прошагала вперед, но резко остановилась, увидев обручальное кольцо Зуки.

– Он подарил тебе кольцо. – Она вытянула правую руку, показывая кольцо, в котором был алмаз вдвое больше, чем у Зуки. – Он водил тебя по ресторанам, а потом подарил кольцо?

Зуки с трудом перевела дыхание:

– Это не твое дело.

Светлана пожала плечами, продолжая кружить вокруг Зуки. Встав у нее за спиной, она наклонилась к ней и прошептала ей на ухо:

– Мне он тоже обещал золотые горы, когда я забеременела.

Кровь отлила от лица Зуки, когда она повернулась к Светлане.

– Что?

Холодная блондинка грустно улыбнулась:

– К сожалению, ребенок не родился. И к сожалению, все глупости начались после этого.

– Глупости?

– Рамон хотел, чтобы я бросила модельный бизнес, сидела дома и попыталась снова забеременеть. Я люблю его, но он типичный мужлан. Он взбесился, когда я попросила его дать мне немного больше времени.