Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ирина планировала значительно расширить сферу деятельности сообщества. Команда должна была стать более крепкой, более сплоченной. Они еще будут вершить великие дела.
А потом Вадим вернется из армии. И поймет, что без нее он никто. И уж тогда от нее никуда не денется.
– Я знаю, ты не предашь меня, – сказал Вадим. – Я верю в тебя, как в самого себя...
– Верь... И я буду верить...
– Во что?
– В то, что ты будешь только моим...
Ирина загадочно улыбнулась, расстегнула верхние пуговицы на своей кофточке, прижалась к нему всем телом. Ее рука полезла ему под майку.
Он не сопротивлялся. Еще бы он сопротивлялся. Ведь он целиком в ее власти... Она получит свое...
Не он, а она брала его. И она не чувствовала себя шлюхой. Быть шлюхой – удел слабых женщин. А она сильная и знает об этом...
* * *
В начале сентября состоялся суд над Семой. Ему «шили» кражу автомобиля и убийство отпетого уголовника. На адвоката, плюгавого очкарика с жиденькой бородкой, ушли почти все деньги из казны. Но дело того стоило. Стараниями адвоката Семе дали всего три года колонии. А ведь грозило ему куда больше.
– Вы мне понравились, Георгий Владиленович. Вы отлично держались. Язык у вас хорошо подвешен. Я даже сама поверила, что Семен ни в чем не повинен, – мило улыбнулась очкарику Ирина, когда они вместе вышли из здания суда.
– Знаете ли, если бы Семен ваш не удирал от милиционеров, не перевернул машину, не покалечил друга, я бы, возможно, смог добиться для него условного срока...
– Вы и так сделали все, что могли... Язык ваш и наши деньги – большое дело... В общем, так, Георгий Владиленович, если у нас, не дай бог, снова возникнет надобность в ваших услугах, вы уж не откажите.
– О, Ирочка, как же я могу отказать вам. Буду рад, буду рад...
– А вот вам в залог нашей дружбы, – она незаметно сунула ему конверт с последними пятью сотнями из казны.
– Чудесно, чудесно, – радостно защебетал он. – Вы ведь знаете, я поиздержался. Большая часть ранее вверенной мне вами суммы распылилась, скажем так, между судьями. И прокурору пришлось сделать небольшой презент. Вы же поймите, Фемида слепа. А хрустящие купюры, поверьте, иной раз служат превосходной повязкой на ее глазах...
– С вами не поспоришь: у вас большой опыт. – Ирина уже потеряла интерес к этому разговору.
И остро отточенным чутьем собеседник вмиг уловил перемену в ее настроении.
– Приятно было с вами пообщаться, Ирочка. Но спешу откланяться...
И они расстались.
* * *
– У нас все как в той сказке. Сидит карга старая у разбитого корыта. Где, мля, эта дура золотая рыбка? – Ирина шутила, но глаза ее оставались серьезными. – На нуле мы. Бабки наши все тю-тю... Короче, Самовар, Сарай, как у вас там с бабками дела? Не пора ли в «общак» отстегнуть?
Она знала, Леха и Сарай после случая с Семой стали действовать гораздо осторожнее, чем прежде. Угоняли машину лишь в том случае, если это был верняк. И в итоге сбывали не больше двух тачек в неделю каждый.
– А чего все Самовар да Сарай? – недовольно буркнул Леха. – Мы, бляха, шкурой своей рискуем, а все только и ждут, когда нас доить начнут...
– Хлебало закрой! – гаркнул Гирла. – Мне твои бабки и даром не всрались! Ты за базаром следи. Все только и ждут... Сам если влетишь, как Усик, на казну молиться будешь.
– Ладно, проехали, – отмахнулся от него Самовар. – Надо нам всем за тачки приниматься. Сами и угонять будем, сами и разбирать. Или в Грузию перегонять. Там они хорошо теряются... В натуре, чем мы хуже Ржавого?
– Дело говоришь, – вроде бы согласилась Ирина. – Да только Ржавого в любое время замести могут. И нас, если влезем в его шкуру, тоже. И тогда прощай, команда Ящера!
– А ты не о Ящере, ты о себе думай.
– Вот я и думаю. И на Ржавого виды свои имею. С Ящером его раз обломали. Обломаем еще раз и без него... Ржавый работает сам на себя, никто его, похоже, не прикрывает. Иначе бы нам уже давно иск вчинили.
– В натуре, Ириха, нет у Ржавого прикрытия, – подал голос Фрукт, здоровенный детина под два метра ростом. – Навалимся на козла и вытрясем из него бабки вместе с потрохами...
– Засохни! – цыкнула на него Ирина. – У Ржавого уже есть «крыша»...
– Да ну... Кто его прикрывает?
– Мы.
– Мы? С каких это пор? И какого крена? – не унимался Фрукт.
– А с таких. Бабки с него будем брать за наше прикрытие. Треть от дохода, арифметика проста.
– Слушай, мать, и угонять ничего не надо! – пробасил Гирла, потирая ладони. – Я с тобой играю...
– А ты погоди радоваться. Я так думаю, «крышу» ставить нелегко. Но еще трудней удержать ее. «Контора» Ржавого лакомый кусок. А ты думаешь, кроме нас, не найдется таких умных, кто не прочь погреть на нем руки?
– Все верно, – рассудил Архимед. – То там, то здесь банды появляются. Как грибы после дождя. Такие же пацаны, как мы. И накачаны так же крепко. Кооператоров данью обкладывают, аж шум стоит. Только попробуй рыпнись, вмиг без башки останешься. Рэкетом это дело называется. Скоро в Москве ни одного свободного места не останется. Все под себя подгребут...
– Ну, это нам знакомо, – хмыкнул Вован и хлопнул кулаком о раскрытую ладонь.
Ирина глянула на него и непроизвольно улыбнулась. Плечи чуть ли не в метр шириной, бицепсы на ручищах дынями перекатываются. И морда – за три дня не объедешь. И попробуй скажи, что ему всего семнадцать лет. Уже Гирлу скоро по комплекции за пояс заткнет, а ведь год назад и в подметки ему не годился.
– Рэкетом, говоришь, это слово называется?.. Рэкет – красиво звучит. – Ей понравилось это заморское слово. Чувствовалась в нем какая-то благородная грубость. – Ты, Архимед, парень у нас вумный, в университетах учишься в Москве. А ну-ка, шепни нам еще что о московских. Жуть как интересно...
– А че там базарить. Бандиты как бандиты. Одни за свою территорию держатся, на ней и хозяйничают. А есть и залетные. Наскочат, дань соберут и сваливать...
– Мы не залетные, у нас своя территория, – перебила она его. – Школа под нами... Но школу мы все уже закончили. Масштаб мал. Пора, пацаны, браться за крупные дела. С Ржавого и начнем.
– В натуре, завтра же и наедем на козла!
Фрукт рвался в бой. Ему явно некуда было девать свою силу.
– А это уж мне решать, когда и на кого наезжать!
Ирина поднялась со своего места и шагнула к нему. Приложила два пальца к его подбородку и легким движением подтянула его голову к себе.
Фрукт был гораздо крупней и тяжелей ее. Но с готовностью подчинился ей, приподнялся с низкого топчана. Была в ее взгляде какая-то гипнотическая сила, с которой он не в состоянии был совладать. Да и вообще, Ирине противиться он не собирался. Хоть и пацанка она, но крутая и своя в доску. Он признавал ее право на лидерство.