вещами. Необычными формами жизни. - Последнюю фразу он пытался сказать с дружеской улыбкой, но боялся, что она больше была похожа на отчаяние умственно отсталого. Что было не так уж далеко от правды.

Момир Виг повернулся к Капобару и осмотрел его, как паук осматривает жирного, налитого кровью жука. - Сколько?

- Эмм, - сказал вор. - Пять. И они громадные. И увеличиваются с каждой минутой, не сомневаюсь.

Лысое, бледное лицо, не мигая, смотрело на Капобара. Виг когда-то был эльфом - одними из немногих оригинальных частей, сохранившихся на голове создателя, были узнаваемые заостренные уши, придававшие ему демонический вид в туманном свете теплицы. Эльфийская раса Вига давно вымерла, истребленная в племенных войнах задолго до подписания Пакта Гильдий армиями древних Сильхана и Девкарин. Ее имя было забыто. Две выжившие эльфийские расы редко находили общий язык, но обе они сошлись в том, что раса Вига была наиболее жестоким и беспощадным ответвлением их вида, и их уход не оплакивался никем, включая самого создателя. - Спасибо, что рассказал об этом, старший вор.

- Мы решили, что Вы о них знали, Создатель. - Сказал первый теневик, стоящий на шаг позади. - Мы с радостью вернемся в Утвару и достанем Вам...

- Нет, я так не думаю, - сказал Симик. Без предупреждения, блестящие, липкие синеватые от цитоплазмы стебли вырвались из пола и опутали ноги и туловища теневиков, разрастаясь, пока жилистые тела теневиков не были полностью опутаны полупрозрачными волокнами. Это произошло так быстро, что теневики не успели издать ни звука, и еще через пару секунд их яркие синие глаза погасли.

Капобар почувствовал, как его мышцы слегка расслабились, и он попробовал сжать одну руку. Он снова мог двигаться.

- Я заключал договор только с тобой, - сказал создатель в ответ на ошарашенный вид Капобара. - Договор выполнен. И ты также оказал мне дополнительную услугу. Я давно хотел иметь собственных подопытных теневиков. Эти два, я полагаю, вполне сгодятся.

- То есть, я... - пролепетал сбитый с толку Капобар, - Я могу идти?

- Конечно, - сказал Момир Виг. - Когда мне понадобятся твои услуги, я с тобой снова свяжусь. Ступай, наслаждайся тем, что осталось от твоей жизни.

Спустя десять минут, проходя через павильон, словно в тумане, вдыхая чистый, холодный воздух, пахнущий надвигающимся ураганом, без тени магии, Капобар все еще пытался понять, были ли слова "тем, что осталось от твоей жизни" просто фигурой речи.

В его мозгу возникла картина того, что создатель Симик мог бы сотворить с огромными нефилимами - о которых, как понимал Капобар с несвойственным ему чувством вины, он сам рассказал гилдмастеру - и ускорил шаг.

Он не был пьющим человеком, но ему жутко хотелось залезть в бочку с бумбатом и никогда больше из нее не вылезать.

*   *   *   *   *

Ездовая птица Венслов издала пронзительный клич, слившийся со свистом ветра. Воздушный маршал разогнала своего Руха до предела, устремившись к открытой посадочной палубе, ближайшей к командному ярусу.

Они все еще были за пределами Столицы. Еще оставалось время. Время для Флэнга, чтобы эвакуировать Прахв, чуть меньше времени для того, чтобы попытаться восстановить контроль над медленно падающей ангельской крепостью.

Она все еще не видела никаких признаков того, что кто-нибудь, ангелы, или кто-то другой, был на борту Парелиона, но если ей удастся вовремя добраться до центра управления, Венслов может постараться удержать эту махину в воздухе, пока не прибудет подкрепление. В противном случае, Прахв, и большая часть Центра, были явно обречены.

Крылья ее птицы яростно взбивали воздух, развивая желаемую скорость и направление своей наездницы, когда они подлетели к крепостным стенам летающего замка, и ветер исчез вместе с солнцем, полностью блокируемые корпусом громадного летательного аппарата. Искусственное затмение выявило кромешную тьму и запустение посадочной палубы. В обычном состоянии, она должна была ярко освещаться фонарными сферами. Дозорный легионер должен был стоять на краю платформы, направляя и регулируя воздушное движение.

Венслов посадила птицу Рух на внешний край платформы, где она еще могла разглядеть, куда она приземляется, и спешилась. Так все должно было быть в обычном состоянии, но то, что было на самом деле, потрясло ее до глубины души.

Рух каркнул за ее плечом, пока она вглядывалась во мрак. Фонари, по всей видимости, были разбиты. Их осколки были разбросаны по полу, у ее ног. Она повернулась к огромной птице и потрепала ее по шее.

- Возвращайся в гнездо, Жайн, - мягко сказала она. Воздушный маршал всем сердцем хотела сказать, чтобы птица подождала ее, но шансы были таковы, что либо она вытянет это дело, либо погибнет в процессе - и в гибели ее верной птицы, ради нее одной, не было никакого смысла. Если ей повезет, Венслов остановит падение Парелиона вовремя, и покинет его, когда прибудет подкрепление. Если же нет, она никуда отсюда не денется. Оставшиеся пять воздушных сфер на днище летающей крепости не смогут выдержать столкновения на этой скорости, даже если огневые двигатели выгорят до удара. В лучшем случае, они разобьются, выплеснув ядовитую топливную жидкость в Парелион и окрестности места крушения. В худшем, воздушные сферы взорвутся, а вместе с ней и небесная крепость ангелов, и все, чему случиться быть рядом с ней - или внутри нее - в этот момент.

Птица посмотрела на Венслов знакомым ей умным птичьим взглядом и наклонила голову.

- Прощай, - сказала Венслов. - Улетай подальше. Давай, сейчас же. - Она шлепнула птицу по шее, подчеркивая свой приказ. - Лети!

Птица Рух Жайн повернулась, переминаясь на лапах, и высунула клюв в потоки воздуха за пределами медленно плывущего Парелиона. Ее когти дважды постучали о миззиумный пол, как бы давая Венслов последний шанс передумать. Воздушный маршал лишь покачала головой. С печальным криком, Рух взлетел в небо с пустым седлом на спине и повернул в сторону Центра, послушно удерживая расстояние, но, отказываясь бросить свою хозяйку. Венслов грустно улыбнулась и снова повернулась лицом к мрачной платформе. Отработанным движением она достала короткий серебряный жезл и едва не выронила его, когда платформа накренилась на пару градусов от поднявшегося ветра. Она провернула рукоятку воджековского оружия, и дубинка, заряжаясь, загудела. Ей сейчас очень хотелось, чтобы жезл также мог давать хоть немного света, но одного желания, к сожалению, было мало. Глаза Венслов достаточно привыкли к темноте, чтобы рассмотреть силуэт прохода в основные помещения Парелиона.

Сконцентрировавшись на едва видном в темноте проходе, лишь слегка очерченном каким-то