Бухтер хищно потер руки и недобро улыбнулся.

– Это вряд ли. Для того чтобы придумать такое, нужна фантазия.

Зря я это сказал. Ведь придумает же какую-нибудь гадость. Быть может, хотя бы проговорится, что он нам приготовил? Ага, так и есть.

– Никакой фантазии? Это у меня-то никакой фантазии? Да вы у меня… Да я вас… Я завтра обмажу вас смолой и обваляю в перьях. Вот все посмеются. Ну как, есть у меня фантазия?

– Конечно, нет.

– Как это нет? – Бухтер удивленно икнул.

– А так. Нет, и все тут.

– Негодный самозванец, отвечай немедленно, почему у меня нет фантазии, а то ужин сегодня не получите! И завтра тоже.

– Какой же завтра ужин? Завтра смола и перья.

– Ах да, – спохватился граф. – Но отвечай все равно.

– Хорошо-хорошо. Так и быть, отвечу. Ну, вываляете вы нас завтра в перьях, и что?

– Что?

Граф весь превратился в слух. Он даже вытянул шею.

– А ничего. Кто же вам поверит? Кто сможет подтвердить ваши слова? Люди скажут, что это гнусная выдумка.

Бухтер задумался. В моих словах определенно было зерно истины. Он долго искал подвох, но так его и не нашел.

– И что же мне делать?

– Вы меня спрашиваете? Я вам должен дать совет, как лучше мазать нас смолой?

– Да.

– В таком случае лучше позабудем все споры. Вы отпустите нас домой, и все будут рады.

– Нет, это совершенно не подходит. Ага, вы тоже не можете ничего придумать! – торжествующе провозгласил Бухтер.

Можно подумать, я стал бы ему советовать, как нас лучше валять в перьях.

– Придумал! – вскричал наконец Бухтер, походив немного по комнате. – Через две недели здесь будет проезжать герцог Йелский и заглянет ко мне. Вот к его приезду я вас и измажу смолой.

Граф радовался своей идее как новогоднему подарку. Даже неудобно его разочаровывать.

– А вы не находите, граф, что герцогу может не понравиться, что вы так поступили с двумя благородными людьми?

– Может. К сожалению, это так. Ну ничего, за две недели я что-нибудь придумаю. – И весьма довольный собой граф удалился.

Да, ситуация. Ну и фантазии у этого графа. Не успела закрыться дверь, как барон накинулся на меня с упреками.

– Что вы наделали, Андрэ? Зачем уговорили графа отложить наше валяние в перьях?

Странный вопрос.

– А вам так хочется, чтобы вас измазали смолой?

– Нет, конечно, но быть измазанным смолой на глазах у герцога мне не хочется еще больше.

– Вы спрашиваете, что я наделал? Я выиграл для нас время. Две недели – это долгий срок. За это время может представиться удобный случай, и мы отсюда сбежим. За это время нас могут начать искать. Да мало ли что может случиться за две недели?

– Отчасти вы правы, – согласился со мной Рамель. – Но если мы ничего не придумаем за две недели…

– Что ж, тогда не судьба. Но не торопитесь отчаиваться раньше времени. Случай потому так и называется, что происходит случайно. Будем надеяться и искать случая.

– Андрэ, вы буквально заряжаете меня оптимизмом!

Эх, если бы мне самому быть уверенным в том, в чем я убеждаю Рамеля. Я-то в этом совсем не уверен. Да ладно, падать духом заранее действительно не стоит.

– Послушайте, Рамель, а этот герцог Йелский – такая важная птица?

Мы разговаривали. Чем еще можно заниматься, находясь под замком? Прогулки были невелики: десять шагов в одну сторону, десять – в другую. Рамель пытался продолжить мое обучение фехтованию. При отсутствии шпаг это было весьма забавно, но хоть какое-то развлечение. Кроме того, мы ежедневно строили планы побега. Правда, ни один из них пока не был признан выполнимым. Еще оставались беседы на вольные темы. Например, как сегодня, – о герцоге Йелском.

– Герцог Йелский, – начал рассказ барон, – весьма важный вельможа. По влиянию – второй после короля. Вся западная часть королевства находится под его протекторатом. А это немало. Приграничные районы на западе относятся к его герцогству. Там совсем не так спокойно, как у нас. Многие из его соседей совсем не развиты. Не имеют никакой инфраструктуры. Что поразительно, в той дикой местности до сих пор находятся устройства, оставшиеся от наших далеких предков. Поломанные, или оставшиеся без энергии, или такие, с которыми разучились обращаться.

Те, кто там живет, были более развиты на момент заката эпохи развитых технологий. Тем страшней оказалось их падение. Привыкнуть к новым условиям жизни они не смогли. Не сумели сохранить даже те остатки знаний, которые есть у нас. В результате утратили все, что имели. Для чего служат устройства, оставшиеся от далеких предков, которые иногда у них находят, в большинстве случаев они понятия не имеют. Живут в основном примитивным хозяйством. Вот такие у герцога соседи, порой довольно беспокойные.

– И что, повсеместно?

– Нет, конечно, везде по-разному. Кто-то смог сохранить некое подобие государственного устройства. Где-то больше порядка, где-то меньше.

Я-то думал, что в поместье барона неспокойно, а оказывается, у Рамеля в сравнении с другими дворянами – полный штиль и тишина. Впрочем, если бы не Бухтер, сидели бы мы сейчас в поместье у барона или по гостям ездили на пиры и банкеты. Вполне себе мирное времяпровождение. Но что же там с соседями герцогства?

– Государственного устройства у них никакого нет, – продолжал Рамель, – живут они общественными объединениями. У каждого городка или деревни свое самоуправление. В лучшем случае объединяются несколько деревень. Сами по себе или вокруг какого-нибудь городка – вот и все их объединение. С таким – каши не сваришь. Ни порядочного развития ремесел, ни хорошо налаженной торговли. Про образование я уже и не говорю. Ничего, что могло бы поддержать хоть какой-то уровень культуры и знаний. Хотя бы такой, как у нас.

Это правда. Должен признать, что барон довольно образован. Он многое знает, причем может рассказать о таких вещах, которые в глаза не видел. Как он лихо опознал мнемобарическую гранату, с помощью которой нас оглушили люди Бухтера. А ведь никогда ее не видел! Чувствуется хорошо налаженная система образования. Да и в холодном оружии барон разбирается не хуже мастера-оружейника. И воспитание у него приличествующее порядочному человеку, а такое на пустом месте не бывает, для этого необходимы усилия.

– Почему же соседи герцога не присоединятся к королевству?

– Кто их знает. У всех свои резоны. Сидит в селе местный староста, сам себе начальник. Нет над ним ни графа, ни короля. Хорошо?

– Не знаю. Хорошо, должно быть.

– Ну да, с одной стороны, хорошо. А с другой? Защиты порядочной нет, ремесла в маленьком селе как следует не разовьются, а обмениваться знаниями с соседними селами не с руки. Вот и приходит поселение в упадок. Есть кое-где крепкие объединения, но это скорее исключение. В основном все происходит так, как я рассказал.