бы немного и ты бы вдовой осталась или при муже импотенте! Это ещё хорошо, что ты вовремя пришла…

— Бедненький! Но ты сам виноват! Зачем ты с ней так грубо разговаривал?!

— Какой привет, такой и ответ! Я с ней вежливо разговаривать начинал, а она ругаться начала, грубить! И вообще, ты за кого? За меня или за неё?! Меня понимаешь облаяли, справочником в лоб кинули и нос разбили, а я ещё и сам виноват?! Вообще нормально! Всё, ухожу ночевать на китобойца! Ты наказана! — я сделал слабую попытку встать, но Ирка, не дала, закрыв мне рот своим поцелуем. Наказан был в итоге я, причём несколько раз! Никакого почтения к раненому герою, и кто только научил? А сам же и научил на свою голову…

К «Алеуту» было не подойти, пластырь трогать пока не рекомендовалось, и значить бункеровка «Энтузиаста» откладывалась. Делать было абсолютно нечего, и я воспользовался приглашением старшего механика, взглянуть на проведение аварийно-восстановительных работ. В трюме вовсю разводили цемент, готовили опалубку, и сейчас оставалась установить ящике всего на две пробоины. Капитан-директор самолично излазил все междудонное пространство, определив место для цементных ящиков, и следил за их установкой. Механики и матросы действовали грамотно, чётко и умело. Ящики делали из метала, приваривая их прямо над местом пробоины, мягкий пластырь держал воду, а значить можно было сделать всё основательно и надёжно. Заделка повреждений корпуса судна при помощи бетона обладает значительными преимуществами перед другими способами, так как отличается надежностью, долговечностью и герметичностью. Недостатки бетонирования повреждений заключаются в том, что это очень сложная и трудоемкая процедура. Бетон плохо переносит вибрацию и обладает малым сопротивлением растяжению. Бетонирование необходимо осуществлять в сухом помещении, так как подводное бетонирование намного труднее и менее надежно.

Процедура выглядела просто, но это только казалось. Старший механик, которого я встретил, пояснил мне что и как. В целом организация установки цементного ящика на пробоину, расположенную в подводной части корпуса судна, осуществляется следующим образом: установить мягкий пластырь на пробоину; изнутри аварийного отсека на пробоину необходимо установить и раскрепить жесткий пластырь; борт в районе пробоины тщательно очищают; делают внутреннюю опалубку (ящик) вокруг пробоины (вокруг жесткого пластыря), состоящую из четырех стенок и крышки; над внутренней опалубкой устанавливают второй, наружный ящик большего размера, состоящий только из четырех стенок (без верхней крышки); после закрепления опалубок пространство между стенками ящиков заполняют предварительно приготовленным цементным раствором и сверху заваривают накладными листами. Я всё тщательно рассмотрел и даже помог мужикам, переносить вёдрами раствор. За эти процессом меня и застал замполит.

— Жохов?! Молодец Виктор! А то у нас привыкли только языками чесать, а что бы пойти и помочь, так нет! А чего это у тебя с лицом?

— Темно тут товарищ замполит, ударился случайно — стал оправдываться я, но замполит мне не дал договорить.

— Аккуратнее надо Виктор! Ты давай, сходи, наверное, в лазарет, но на собрание не опаздывай! Сегодня надо принять решение.

Ага, там меня в лазарете и закопают, прямо между коек и в стальную палубу, подумал я, но возражать не решился. Нужно рвать от сюда когти, пока начальство чем ни будь ещё не озадачило.

Сегодняшнее партийное собрание было уже похоже на вакханалию людоедов. Только сегодня ночью к «Алеуту» подошёл пакетбот и привёз прессу, на нашу беду, статьи там были как раз про Владивосток и объявлено о завершении следствия по очередному делу «правотроцкистского блока». Наше собрание, состоящие казалось из адекватных (по отдельности) людей, требовало расправ и крови. Газеты зашлись в извержении потоков ненависти и проклятий. Были опубликованы стенограммы открывшегося в Москве процесса. Смертные приговоры всем подсудимым вызвали приступ кровавой эйфории…

Сегодня взял слово и замполит, в отличие от многих, он говорил по-деловому и конкретно, комиссар флотилии не позволил себе опуститься до истеричных призывов к «бдительности» и скоропалительному выявлению «врагов народа».

— Приказ капитан-директора обязывает нас закончить ремонт китобазы через неделю. Мы, большивеки, не согласны с этим, так как считаем, что ремонт можно закончить быстрее! Вот вы правильные вещи говорите товарищи, ну а делом доказать, что коммунист готов идти до конца вы почему не хотите? Сегодня я был на месте аварийных работ, и никого из вас я там не увидел! Только один человек там трудился, наравне с механиками и аварийной командой! Молча, без лишних слов просто пошёл и стал помогать! Виктор Жохов, которого мы не так давно приняли в кандидаты! Получил там травму, но работу продолжил! Почему же вы не там?! Предлагаю завершить собрание и продолжить его только после устранения аварии! За дело товарищи!

Все эти деятели только мешали механикам и матросам, но уже через полчаса партсобрание в полном составе трудилась в трюме и на аварийном участке. Я же, как пострадавший, от работ был отстранён замполитом и читал привезённые газеты — волосы на моей голове поднимались от тихого ужаса.

Маховик репрессий во Владивостоке набирал ход. Из газет, я узнал, кого «взяли», а над кем нависла зловещая тень. Арестован управляющий Крабоморзвертреста, начальник политотдела треста и секретарь парткома, председатель облисполкома, секретарь горкома… Городская партконференция опубликовала обращение к вождю всех народов: «…Но мы признаем, товарищ Сталин, что еще многое не сделали, чтобы до конца претворить в жизнь Твои указания… У нас недостаточно быстро проходит ликвидация последствий вредительства, плохо выполняются хозяйственные планы, до конца не доведена очистка своих партийных рядов от замаскировавшихся врагов народа». Зря я конечно читать это всё начал — меньше знаешь, крепче спишь! Не читайте советских газет товарищи, если хотите душевного спокойствия…

Глава 11

Дела же на «Алеуте», шли с большим скрипом. Одного старания, команды явно не хватало, для заделки пробоин использовался обычный цемент, и быстро набирать прочность он категорически не хотел, несмотря на взятые партколлективом обязательства. Уголь заканчивался. «Энтузиаст» и «Авангард» уходили на охоту каждый день, но при этом угля нам отсыпали «впритык». Мы больше не могли себе позволить идти далеко и искать китов в перспективных местах. Блуждание вдоль побережья Камчатки, недалеко от стоянки базы, особых успехов нам не приносило. В день на переработку доставлялось два-три кита, что конечно было несравнимо с тем, как мы работали раньше. Требовалась срочно пополнить запасы «Алеута», а для этого необходимо было осуществить переход в бухту «Проведения». Обстановка накалялась, руководство вело активную радиопереписку с Владивостоком, требуя доставить уголь прямо к стоящему на ремонте «Алеуту», пока им не разрешали взять семьсот тонн с проходящего