class="p1">- Значит, после смерти дина Хармона дайна Эннис боролась с родовым проклятием почти полтора года? Тогда я согласен: у нас ещё есть время, чтобы спасти Онору. И согласен с тем, что и Таеган может помочь в этом. А вот сейчас… Боюсь, я не сумею решиться сказать ей, что мы… - Он замолчал, с досадой махнув рукой.

Но Аня его поняла.

- Я ведь уже предложила ничего не говорить Оноре. Мы можем просто сказать ей о приезде дина Лугуса и о том, что дайна Эннис умирает от проклятия и что он просит её хотя бы посмотреть, в силах ли Онора его снять. Мне кажется, это дело должно Онору профессионально заинтересовать.

Никас передёрнул плечами.

- «Профессионально заинтересовать»… Эти слова звучат издевательски, если вспомнить, что речь идёт о двух жизнях.

Рассердившись, Аня высказала:

- А если я буду воспринимать всё эмоционально и слишком деликатно, смогу ли я реалистически подойти к этому делу и придумать что-то стоящее, чтобы всё уладить? А если ты о том, что я внешне бессердечна, то даже Онора магически заметила, что я переживаю не из-за Лиссы, как я ей сказала!

- Успокойся, Агни! – взмолился Никас. – Не забывай, что ты уже несколько часов обдумываешь то, что сказал тебе дин Лугус, а я услышал всё это только сейчас! И мне пока трудно рассуждать обо всём с холодной головой!

Оба вздрогнули от неожиданно звонкого вопля Кристал:

- Эй! Вы ещё долго будете стоять на лестнице и ругаться?!

На крыльцо девочка не вышла – высовывалась из-за входной двери. Как и улыбавшаяся над ней Онора. Как и хихикавшая снизу Лисса, державшая в руках щенка. Взрослая собака просто не могла пролезть сквозь преграду в виде человеческих ног, но её тёмный нос между ними виднелся отчётливо. Видимо, девочки не хотели переобуваться в тёплые туфли, а на плитах крыльца было слишком студёно для домашней обувки.

- Зайдите в дом! – откликнулась Аня, невольно улыбаясь их радости. – Всю гостиную застудите! Через минуту и мы зайдём!

Девочки засмеялись и крепко хлопнули дверью.

- Подытожим, - сумрачно сказал Никас. – Мы сейчас поужинаем. После ужина расскажем Оноре о визите дина Лугуса. Соберёмся и поедем к дайне Эннис. Дин Лугус сказал, что она уже не говорит?

- Да.

- Может, это и к лучшему, что Онора сможет обследовать дайну Эннис только магически. – И, уже входя в гостиную, вполголоса спросил: - А что с Лиссой? Приезжали… - он запнулся и исправился: - Приезжала дайна Мадэйлеин?

- Ты тоже догадался, что приедет именно она? Да, дайна Мадэйлеин приезжала. Мы решили, что я начинаю оформлять опеку над Лиссой.

- Это правильно, - пробормотал Никас. – Если что – я помогу.

… Как ни старался брат выглядеть привычно спокойным и весёлым, сегодня у него это не получалось. Зная, что Онора ждёт его, чтобы вместе пойти на ужин, он спустился в гостиную, когда все, кроме замешкавшейся Ани, уже собрались в столовой зале. Только по чистой случайности Аня, выйдя из мастерской, оглянулась на библиотеку, где за полуоткрытой дверью Никас страстно целовал Онору, смущённую, но обрадованную столь ярким нетерпением его любви.

Да и в столовой зале… Никас сел так тесно к Оноре, что они оба постоянно дотрагивались друг до друга не только локтями, но и бёдрами – судя по тому, как тесно были соединены спинки стульев. Младшие, слава богу, ничего не замечали. Двойняшки взахлёб болтали об учебном дне и работе в частной магической мастерской-лаборатории, а девочки рассказывали им о собаках… В какой-то миг Ане почудилось: Никас вот-вот стащит Онору со стула, чтобы усадить её к себе на колени и крепко-крепко обнять. И защитить от всего, что ухмыляется ей в лицо оскалом черепа.

На какое-то время Аня забыла смотреть на них, каких-то притихших, увлечённая смешной историей Греди, который сегодня на уроке ответил так, что весь класс хохотал – хорошо ещё, не над ним самим. А когда снова взглянула… Вовремя. Онора вдруг опустила голову и даже отвернулась от Никаса, после чего взглянула ему в лицо и что-то коротко сказала. И снова взялась за ужин, старательно слушая смеющихся мальчиков и их впечатлительных слушателей. Никас замер. Уголки его губ угрюмо опустились. Но, вздохнув, он почти незаметно отсел. Аня успела отвести взгляд, когда он поднял голову осмотреться, не видел ли кто секундного инцидента. А потом сказал, глядя вперёд, словно кому-то, сидящему напротив. Онора обернулась к нему и опять-таки коротко что-то прошептала. Но при этом она уже слабо улыбалась. Никас с усилием улыбнулся ей в ответ и плотно принялся за уничтожение всего, что было у него на тарелке, больше не отвлекаясь ни на что… Кажется, брат всё-таки перестарался с эмоциями. И со страхом.

На выходе из столовой залы Аня столкнулась с ним и быстро спросила:

- Она догадалась?

- Нет. Просто я в самом деле не умею прятать свои чувства, - хмуро ответил брат. – Она сказала, что я смотрю на неё, как будто она вот-вот… - И вздохнул.– Я не думал, что так… привык к ней.

Кажется, он споткнулся на слове, потому что хотел сказать: «Так полюбил её»?

- Даю тебе десять минут, чтобы успокоиться, - сухо сказала Аня. – А потом мы идём и сообщаем ей, что надо собираться в дорогу, в дом дайны Эннис.

- Десяти минут мало, - пробормотал он.

- Зато у нас есть полтора года, - напомнила она.

Никас постоял, кривя губы, а потом принял бесстрастный вид и взглянул в коридор, ведущий из столовой залы в гостиную.

- И не пугай её больше, - холодно сказала Аня. – Не забывай, что это я плохо пока различаю оттенки магического поля человека. А уж она с тебя мгновенно считывает!

Брат вновь упрямо насупился, а потом вдруг обернулся и, шагнув к ней, поцеловал её в щёку. Отступил и серьёзно сказал:

- Как хорошо, что ты рядом.

И быстро пошёл в гостиную.

- Не уверена, - проворчала она и с тоской посмотрела, как он решительно шагает по коридору. – Не уверена, - уже прошептала она.

«Я так мечтала, чтобы у нас всё было тихо-мирно! Привычные заботы о доме и о деньгах, которых нам не хватает, – всё это так легко и просто решается… В сравнении с той вашей магией, которую я пока очень плохо понимаю! Если