дома – наверное, вспомнив мытьё в ванной комнате, резво спряталась под кроватью малышки, и Аня, еле сдерживая нервный смех, укоризненно сказала ей:

- Эх, ты! А ведь именно я тебя кормила сегодня и выводила на улицу.

- Я тоже хочу кормить собачку! – закричала Лисса. – И на улицу тоже водить!

- И учить командам, - таинственно продолжила Аня.

И Лисса уставилась на неё выжидательно, чуть ли не с ожиданием чуда.

- А это как?

- Твои собачки должны научиться сидеть и стоять по команде. Ты скажешь им одно слово, например: «Стоять!»

Обе резко обернулись к кровати, из-под которой вылетела взрослая собака и уставилась на них. Аня склонила голову и первая сообразила:

- А ну-ка… Сидеть!

Никакого промедления! Собака мгновенно села, преданно глядя в глаза.

- А если я? – изумлённо прошептала Лисса.

- Наверное, тоже получится, - улыбнулась Аня. – Только учти: слишком много заставлять её выполнять команды нельзя. А ещё… Иди-ка ко мне, скажу на ушко.

Лисса подбежала и прислушалась к тому, что шепчет ей хозяйка дома. А потом вздохнула от полноты чувств и почему-то пискляво скомандовала:

- К ноге!

Собака очутилась сбоку от неё, чуть касаясь ноги маленькой повелительницы. Аня подумала, что, вообще-то, насколько она помнит, псины должны слушаться только одного хозяина. Хотя… Может, эта конкретная собака растеряна? Одна, малышка, её утешала, да ещё помогла с щенком. Другая, большая, её накормила. Кого же слушать? Обеих?

- Скажи ей «сидеть», - шёпотом подсказала Аня.

Лисса задохнулась от счастья и потребовала:

- Сидеть, собачка!

Щенок радостно прыгал вокруг этих двоих, а Аня скептически соображала, не появилась ли у них ещё одна проблема. Не придётся ли искать хозяев этой собаки, слишком хорошо… воспитанной?

- Кстати, Лисса, как мы назовём собачку?

Лисса открыла рот. Захлопнула, посмотрела на собаку, которая и сама заглядывала ей в глаза, словно интересуясь: «Ну и? Как ты меня назовёшь?»

- Думай, какое имя ей лучше подойдёт, - весело велела малышке Аня, убегая в коридор на зов потерявшей её Оноры: «Агни-и!»

Глава 7

Легко – сидя дома, от нечего делать перелистывать странички развлекательного журнальчика и, найдя тест, обещающий раскрыть твои неожиданные черты характера, отмечать карандашом нужные ответы на довольно простые вопросы.

Трудно – узнать на практике, что можешь изображать весёлое, а то и шутливое спокойствие, когда душу в клочья раздирает страх.

… У печника, как и у грузчиков, тоже заказов много. Но этот болтливый старик всё никак не мог уйти из гостеприимного дома, где с ним хорошо и вдоволь поговорили и даже угостили чаем перед дорогой.

Но вот печник всё же ушёл, оставив последние рекомендации по растопке печей и по экономии угля и забрав остатки денег к полученному ранее авансу. Аня, смеясь, отпустила в библиотеку Онору, заметно утомлённую энергичным болтуном.

Когда дверь в библиотеку закрылась, улыбка сползла с губ Ани, а её саму чувствительно затошнило. Бессмысленно глядя на эту дверь, мягко светившуюся магическим разноцветьем запрета для чужих, Аня заставила себя отвернуться и хотя бы на время забыть об угрозе для жизни девушки... А ведь Онора только-только начала расцветать в атмосфере такого странного сочетания, как равноправие и любовь…

Быстрей бы приехали братья… Быстрей бы приехал Никас, чтобы свалить на него часть своего груза. Чтобы знать: теперь не только ты несёшь на своих плечах знание о близкой потенциальной трагедии. Но до их приезда чуть меньше рабочей смены…

Снова затошнило. Внутреннее противоречие оказалось слишком резким: в душе страх – на лице и в голосе уверенность.

Надо бы подняться к Лиссе, посмотреть, как там она и её собаки… Любая умилительная картинка с ребёнком, играющим с собаками, сейчас здорово поможет справиться с тем вползающим холодом, которая Аня чувствовала.

Но, переступив на месте ощутимо отяжелевшими ногами, в первую очередь Аня направилась в конюшню – проинспектировать заполненную углем каморку.

Дошла до конюшни, заглянула вовнутрь и вернулась. Закрыла за собой дверь – и поняла, что не помнит, видела ли она работу грузчиков, видела ли вообще ту каморку, ради которой вышла из дома… Мысли мотались вокруг одного и того же: наврал ли дин Лугус? Или всё, что он рассказал, – это правда? Если последнее – то страшно. Онора так истово учится своей специализации, что обычное проклятие легко отличит от родового.

Быстрей бы приехал Никас.

Аня поняла, что повторяет своё желание после каждого вопроса, возникающего сразу после размышлений о недавнем визите дина Лугуса. Господи, что делать… Как спасти Онору… Как спасти Никаса… Как спасти семью от ужаса – умирающей Оноры…

Она стиснула кулаки. До конца урока Кристал с дайной Сарейд, доприезда дайны Мадэйлеин она успеет найти, чем себя занять. А приедет дайна – ворота возвестят о том. Так что… на поиски того, что отвлечёт её безнадёжных и бесплодных мыслей. Приготовить обед для девочек. А для этого взять за руку Лиссу и спустить её с собаками в столовую и в кухню, чтобы болтать и отвечать на смешные и серьёзные вопросы малышки и следить за собаками.

Она помчалась на второй этаж. Проскочив лестницу, чуть не наткнулась на Лиссу, важно идущую по коридору, с щенком на руках и собакой, сопровождающей её бок о бок.

- Агни! – обрадовалась Лисса. – Я придумала, как назвать собачку!

- И как? – улыбнулась ей хозяйка дома, ощущая, как ледяная корка, сковавшая тело, начинает подтаивать от этого счастливого вопля.

- Красотка! – выпалила Лисса и просительно заглянула в глаза Ани: - Это ведь красивое имя, Агни? Правда?

- А не слишком длинное? – присела на корточки Аня, улыбаясь малышке. – Обычно дают клички покороче.

- А мне нравится Красотка! – заявила девочка, опустив щенка и немедленно обнимая её за шею. – Ну и что, что длинное? Она же красивая, да, Агни?

Взглянув на чуть поотставшую собаку, которая осторожно выглядывала из-за Лиссы, время от времени облизывая щенка, крутившегося рядом, Аня согласилась:

- Да, отмытая – она и правда очень красивая!

- А кто её мыл? – цепляясь за её руку и шагая рядом, спросила Лисса. – Она была такая тощая и чёрная! Я думала, она такая на самом деле, а потом – раз! И не тощая, а длинная и коричневая!

- Мы с Онорой её мыли. Хочешь чаю?

- Хочу. А собачки чай будут?