– А во-вторых, меня пригласил твой отец. Сказал, есть разговор, не по телефону. Нужен мой совет.

Так, а вот это уже что-то новенькое! За последние тридцать лет они общались-то всего-ничего, а тут совет. Странно. Вообще, отец в последние пару месяцев невзначай бросал странные фразы, наводившие меня на разные мысли, но, когда я переспрашивал, мастерски уходил от темы.

– Не сказал, на какую тему?

– Нет. Лишь уточнил, что всё при встрече. Я удивлена, нет, ошарашена его приглашению. Давно прошли те времена, когда мои советы были для него важны, – она отвернулась, вглядываясь на город под нами.

Я всего несколько раз за всю свою жизнь спрашивал о причине их развода, но мама всегда уходила от ответа. Говорила какие-то дежурные фразы, типа «не сошлись характерами», «мы слишком разные», но прямого ответа никогда не давала. Замуж она так и не вышла второй раз, но когда женился отец очень переживала. Мне было тринадцать, но я хорошо помню, как она после этой новости всю ночь плакала в своей комнате. Я был мал и не понимал, как ей помочь, ещё не осознавая какими сложными бывают отношения взрослых.

– Когда встреча? – отвлёк её от размышлений.

– Он не уточнил, сказав лишь, что нужно всё правильно просчитать. О чём говорил, я пока не понимаю. Ясно одно – в Москве придётся задержаться.

– Ты всегда можешь пожить у меня, тем более с Лерой вы нашли общий язык, будет с кем поговорить, – я хотел, чтобы она переехала к нам, сейчас понимал, как я за ней соскучился.

– Нет, сын. Наслаждайтесь друг другом, – я потупил взгляд. – Вижу, как вы смотрите друг на друга, лишние люди в вашей семье вам сейчас не нужны.

– Спасибо, – притянул её к себе, обнимая. Она, как всегда, всё понимала без слов.

***

Наконец-то наступила пятница. Я откровенно устала от этих бесполезных курсов. Нас просто заваливали тонной заданий, большинство из которых никогда не пригодятся нам в жизни. Несколько часов тратила на написание текстов и определения правильных ответов в длинных тестах.

Впереди выходные, и я могу посвятить время Роберту, хотя, мы времени даром не теряли, каждую ночь терзая друг друга в жарких объятиях. Ни с кем и никогда мне не было так хорошо. Словно я сгорала каждую ночь, чтобы утром возродиться вновь из пепла, готовая к его ласкам.

Я влюбилась. Окончательно и бесповоротно влюбилась в этого мужчину. Наверное, по-другому быть и не могло. С самого первого взгляда на него, там, возле ЗАГСа, я поняла – пропала. Просто самой себе признаваться не желала, отмахивалась от мыслей, от чувств, вспоминая, сколько раз меня обижали, сколько раз я ревела в подушку.

С ним всё по-другому: легко, правильно, будто так и надо. Я боялась почувствовать себя счастливой. В моей жизни, как только я говорила себе «я счастлива», всё тут же рассыпалось, как карточный домик. Вчера Роберт спросил: «Ты счастлива?». Но я промолчала. Не смогла выдавить из себя ни слова, будто язык прилип к нёбу, и в горле пересохло. Он всё понял, настаивать не стал. Но муж спросит ещё раз, обязательно спросит, и вот тогда ответить придётся.

Время четыре, готовила ужин, порхая по кухне, желая побаловать Роберта какой-нибудь вкуснятиной. Под ногами крутился Гаральд, а телевизор работал исключительно фоном. Я думала о своём, когда краем уха услышала новости…

«Миллиардер Роберт Орлов был уличён в измене жене Валерии с известной московской светской львицей. Доказательством является фото, сделанное после интимной близости. По соображениям безопасности лицо девушки на фотографии скрыто».

Резко схватив пульт, сделала громче, как раз в тот момент, когда во весь экран появилось фото «измены». Роберт на кровати в своей спальне, прикрыт по пояс простынёй, крепко спит, очень-очень крепко. Рядом девушка в ярко-красном нижнем белье, лицо которой скрыто огромным жёлтым смайлом с сердечками.

Аланова. Несомненно.

Я вспомнила, именно в этом белье она была в то утро, когда я их «застала».

Даже не подумала, что эта гадина может сделать селфи, чтобы потом использовать фото для своих грязных игр. Вот только, кто именно сейчас играл – Аланова или Алекс?! Разрыв наших отношений, в принципе, выгоден им обоим. Но это было не всё…

«Также к нам в руки попал Брачный договор, который Роберт Орлов заключил со своей женой Валерией».

Дальше, на экране значительно увеличивался каждый пункт договора, позволяя зрителям свободно его прочесть. А вишенка на торте – пункт про измены.

«Что ж, как мы видим, в случае измены, жена Орлова в накладе не останется, ей перепадёт двадцать миллионов рублей. Хочешь заработать – позволь мужу изменить», – ведущий откровенно стебался, комментируя каждый пункт представленного документа.

Я закрыла глаза.

Это для меня новостью не было, я всё знала. Мало того, мы с Робертом поговорили, пояснили все нюансы: его опоили снотворным, этот спектакль был устроен специально для меня. Верила ему безоговорочно. Мне не было больно или обидно, я была в ярости! Не хочу, чтобы кто-нибудь лез в мою семью или в мои отношения, не желаю, чтобы нашу с Робертом личную жизнь мусолили по телевизору все, кому не лень.

Сейчас я чувствовала себя так, словно кто-то посторонний зашёл в ванную комнату, когда я принимаю душ, и смотрит на меня. Хотелось закрыться, прикрыть глаза, ничего не видеть.

Так, стоп, Лера, всё уже произошло. Теперь думай, не паникуй, а думай! Оправдываться в таких случаях бесполезно, совершенно. Видела неоднократно все эти передачи, где известные люди, оправдываясь перед страной или родственниками, выглядели, честно говоря, ещё более виноватыми. Значит, так делать нельзя. Не важно, кто это сделал, Аланова или Алекс, они рассчитывают на определённый результат – поссорить нас с мужем. Хрен вам! Не на ту напали. Нужно успокоиться и подождать Роберта.

Звонил телефон. «Мама». Чёрт! И что ей говорить? Я ведь прекрасно понимаю, что сейчас эта новость крутилась по всем главным каналам. Она мне точно звонит не для того, чтобы узнать как дела.

– Да, мам? Привет, – старалась говорить спокойно, будто ничего не случилось.

– Дочка, ты новости видела?

– Да. Если ты про то, что говорят про Роберта – не обращай внимания.

– Не обращай? Он тебе изменил! Там фото есть! – женщина практически истерически кричала в трубку.

– Мам, послушай меня пожалуйста внимательно: мне никто не изменял. Да, такая ситуация имела место быть, но это не измена, нечто другое, – я старалась говорить максимально спокойно, практически чеканя слова по слогам.

– Лера, я ничего не понимаю… – мамин голос срывался, сейчас начнёт плакать.

– Мам, у Роберта очень сложные отношения с семьёй, если это можно так назвать. Сейчас идёт война за огромную корпорацию, а на войне, как известно, все средства хороши. Так вот то, что ты сейчас видишь в новостях – это средство, понимаешь? Это подстроено, грамотно, понимающими людьми.