мышей. Да и, скорее всего, надежда Марса на свободу. Все сопротивление ради моего честного имени я посчитал… слишком высокой ценой, бать. И я ведь оказался прав! У этой суки в руку был вживлен датчик: он должен был его активировать в нужный момент, а сигнал — уйти к плутаркийцам.

Стокер похолодел. Вот как! Его юный демон, позволив себе срыв, оказывается, спас их всех!

— Доказательства есть?

— Да. Записал видео. Скину тебе. Только не смотри после признания, ладно? Ты… расстроишься.

Стокер криво улыбнулся тому, что его молодой друг вот так неуклюже заботится о его психике, и кивнул.

— Почему не доложил сразу?

— Надеялся, что ты не узнаешь. Я же понимаю, что гордиться мне нечем! Рассчитывал, решат, что мужик дезертировал или пропал. Видео снял на случай, если все обернется, как сейчас… А старина Скаббард умнее, чем я думал! Интересно, как он меня вычислил?

— Скаббард вообще умнее, чем о нем многие думают! И он очень предан идее сделать Марс идеально безопасным миром. У него три дочки растут, он на все готов ради их благополучия… Что с датчиком и телом?

— Очень аккуратно сделал так, чтоб маячок было невозможно активировать, и потом взорвал. Ебнуло — даже стены пещеры оплавились!

— «Очень аккуратно сделал так, чтоб маячок было невозможно активировать» — это на части мужика покромсал?

— Вот скажи, зачем тебе ответ? И так ведь знаешь! Ты меня и учил сам, как с такими вещами работать. И как сохранять отпечатки пригодными для взлома замков.

— Я тебя учил этому на случай необходимости выжить! Но… ты не только сам выжил, но и нас всех, получается, спас. И, наверное, я не вправе судить твои методы…

Они помолчали.

— Сток?

— Да?

— Не говори дяде, ладно? — Огонек поднял на него умоляющий взгляд.

Стокер кивнул:

— Хорошо. Зачем Модо расстраивать? Мы с тобой много лет назад решили, что все это — между нами, и ему не нужно.

— Спасибо, бать. — Огонек рассматривал пол и носки своих ботинок. Перед Стокером было стыдно, но он считал, что принял верное решение в той ситуации — слишком был велик риск! Он ни о чем не жалел.

Они снова помолчали, а потом тишину нарушил старший:

— Значит, так! Отправишься на гауптвахту, отсидишь пять суток, как следует обо всем подумаешь. Потом поедешь на Землю, привезешь Троттла и компанию. Если Чарли захочет — и ее тоже, хороший механик нам не повредит. Мне отправишь видео допроса — я сам объясню все Скаббарду, думаю, из твоего досье я этот эпизод убрать смогу. Он поймет, уверен! Любой из нас также поступил бы, зная то, что ты знал, — Стокер помолчал. — Зато теперь я понял, почему ты как ненормальный трахаешь все, что видишь, — старший, блестя глазами, прищурился.

— Ну да, — Огонек все-таки немного смутился. — Ищу в жизни хорошее, чтоб «не скатываться в ощущение полной безнадеги и не стремиться резать все, что не по мне», — юноша понизил голос и придал ему занудства, процитировав старшего друга, а потом рассмеялся. — Вот секс и красивые женщины — это хорошо, и отлично отвлекает. Все, как ты меня учил, Сток!

— Научил на свою голову! — простонал старший, пытаясь не улыбаться. — Услышал, что хотел, и вывернул мои слова, засранец! Я что говорил: найди хорошую девушку, отношения заведи, чтоб любовь была.

Огонек закатил глаза.

— Ой, я и нашел хорошую девушку! Все они очень хорошие, и у нас масса любви и самых добрых эмоций!

— Ну, ничего, вот вернется Модо, не даст тебе беспредельничать! — Стокер ухмыльнулся, а Огонек, подумав, сморщился: пожалуй, дяде это будет не по нутру, придется брать себя в руки! Хотя бы в штабе.

— Ладно, Сток, не переживай, может, и найду я себе девушку.

Старший на это лишь скептически хмыкнул.

Огонек. Укротительница демонов. До

Спустя 7 лет после победы над Плутарком.

— Ну и как давно ты запал на дочку Карабины?

Огонек, только что с удовольствием затянувшийся сигаретой, подавился дымом, закашлялся, но смог молниеносно развернуться на голос. Ветка куста, за которым он прятался, хлестнула по щеке, и мужчина зашипел, растирая место удара. В метре от него стоял Стокер и ухмылялся — видимо, специально ждал момент, чтоб задать этот вопрос и застать врасплох. От того, какое выражение приняло лицо Огонька, ухмылка будто сама собой трансформировалась в улыбку: старик, окликая его, очень хотел надрать паршивцу уши за интерес к девочке, но искренний испуг и смущение в глазах сказали о том, что не стоит делать скоропалительных выводов. Правда, чтоб дотянуться до серых ушей, пришлось бы сначала найти табуретку или лавочку — больно здоровый вырос, гены рода взяли свое…

— Сток, бля… — Молодой мужчина наконец унял кашель и нервно дернул высокий ворот парадного мундира, пытаясь ослабить давление на шею. Стокер окинул измятую и кое-где покрытую мхом форму офицера своего штаба недовольным взглядом: через пару часов у них совещание с представителями силовых структур соседних планет, а внешний вид командира мотоподразделений его совершенно не радовал. — Ну зачем так жестоко-то?!.. И… откуда знаешь?.. — он непроизвольно понизил голос до шепота и огляделся, задавая вопрос. Раз Стокер подкрался и спрашивает такое, где-то рядом может притаиться и бабуля с ремнем.

— Заслужил, знаешь ли!.. Ты помнишь, сколько ей лет?! — старший зашипел, будто ядовитый ящер с Тау-Кита. Огонек, прижав уши, осторожно затянулся. Горький дым царапнул горло. Он пошарил глазами вокруг, прикидывая, куда б свалить, вот только затея была обречена на провал — стоило убежать из сада Надежды, где он вместо обеда уже второй час подсматривал за тем, как Нагината рисует дипломную работу в художественной школе, как лидер их государства с легкостью найдет его в кабинете. А уж наедине стесняться не будет — может и по шее надавать.

— Мммм… — младший смущенно опустил глаза. — Помню, Сток… конечно, помню… иначе б не сидел тут как дурак!

Стокер расхохотался, отчего Огонек вздрогнул и опасливо покосился на группу юных художников, которые под присмотром преподавателя изображали небольшой водопад и окружающую его растительность, рассевшись на полянке метрах в пятидесяти от их укрытия.

— Тихо ты! Гогочешь, как песчаный дракон в брачный период! — молодой подполковник дернул главу Марсианской республики в кусты и заставил присесть, не обращая внимания на безупречный строгий костюм, в который тот был одет. Стокер закусил губу, чтоб не заржать в голос от творящегося цирка, но сопротивляться не стал: в последний раз он из засады подсматривал за девчонками лет тридцать назад. От дурацкого сидения за густыми кустами в