– Ты вообще не изменился. – Женщина оттолкнула его. – Старый извращенец.

– В моем возрасте спасибо и на этом, – усмехнулся он, уставив на нее свой огромный, вечно красный нос. – Что тебя занесло в эту вонючую дыру? Я уж думал, ты закончила карьеру наемника.

– Я проездом тут, с друзьями.

– Вижу. Странная для тебя компания. – Он потянул носом. – Ну ладно, этого здорового я еще понимаю, ты всегда таких бычков любила. А этот красавчик и девка? И ребенок? Хоть не твой?

Шлепнула его по уху ладонью.

– Ясное дело, не мой. Когда б я его родила, если последних несколько лет с тобой по войнам шастала? И раз уж зашел разговор, а ты-то тут как оказался? На старости лет в охотники за рабами записался?

– Я? Да ну прям! В охране купца я. Все из-за этого чертова Легиона. – В его голосе появился гнев. – Одна битва, курва их мать, одна битва и годы работы псу под хвост. И вот теперь вместо того, чтоб быть в роте квартирмейстером, приходится по трактам каких-то жирных купцов охранять. Да еще радикулит…

– Ну ты хотя бы жив.

– Да что это, курва, за жизнь? Я ж наемник. Таким, как мы, клинок в сердце и могила, а не старость. Иногда думаю, не лучше ли было б пойти с Кубиком.

– С тем мясником? Его не повесили еще?

– Да где там! Собрал несколько человек, да начали по трактам грабить. Недавно встретил я его, как раз моего купца решил зарезать. Хорошо, по старому знакомству удалось нам выкупиться, еще даже часть товаров позволили оставить. Кубик тогда предлагал с ними уйти, да я подумал, что староват я для разбойника. В молодости-то другое было дело, – осклабился он. – Но ты так и не сказала, чем занимаешься.

– Серая Стража, – ответила Матильда, вытягивая из-под кольчуги висящий на шее перстень.

– Убийца демонов, ну-ну. Еще глупей занятие.

– Зато крыша над головой и регулярная оплата.

– Ну да. И враги, которых мечом не зарубишь. Я уж лучше буду жирных купцов охранять. Мы в герои не годимся.

– Матильда! – закричал Магнус.

– Извини, дела зовут.

– Да уж вижу. Мне тоже пора к своим возвращаться. Не буду надоедать тебе старческим брюзжанием.

Матильда подъехала к остальным. Как раз собирались с рынка, вместе со священником.

– Это отец Норберт, – представил мужчину Великан. – На ночь остановимся у него.

Храм, в котором жил служитель Господа, оказался старым и сильно потрепанным бараком. Сквозь дырявую крышу сочилась дождевая вода, капля за каплей. Стены, отличающиеся аналогичной степенью надежности, гостеприимно приглашали внутрь и холод.

Магнус сидел на скамье, глядя на маленький, грубо срубленный алтарь, украшенный солнечным крестом Господа. Остальные рекруты сидели в углу, закутавшись в одеяла. На соседней скамье лежал какой-то пьяница с выражением блаженства на лице.

– Ну да, большого впечатления не производит, – признал отец Норберт, отрываясь от молитвы.

– Случалось мне спать в местах и похуже, – отозвался Великан. – Хотя да, храмы Господа обычно выглядят достойнее.

Священник усмехнулся.

– К сожалению, местные не слишком позитивно относятся к идее спасения собственных душ. Во всяком случае, когда эта идея начинает мешать работорговле.

– Может быть, святому отцу стоит попробовать в другом месте? – намекнул Эдвин.

– Всегда учили меня, что огонь свечи больше всего нужен в темноте, – ответил священник.

– И не думал святой отец о переезде? – спросил Магнус. – Я знаю много поселений, и даже недалеко отсюда, где Господа приняли бы всем сердцем. Где уж десятилетиями ни одного священника не видывали, а люди все же не скатились в древнее язычество.

– Как я уже говорил, думаю, что больше нужен здесь.

– Эти люди, местные, не рады тебе. А жители деревень, о которых я говорил, – совсем наоборот. И им тоже нужен священник. И они уж точно намного больше его заслуживают, чем этот проклятый город.

– Вот те раз, наш Магнус оказался воцерковленным, – засмеялся Эдвин. – Беда внучкам Нолана.

– Не знаю, что значит «воцерковленный», – сказал Великан.

– Это значит, что ты очень религиозный, – пояснил отец Норберт. – Хотя в устах человека из Вольных Городов это скорей оскорбление.

– Ну да, а я по акценту слышу, что святой отец родом со Спорных Земель. Прекрасной страны отважных рыцарей, невинных дев и горящих ведьм, – явно веселясь, ответил бард. Только потом заметил, какое беспокойство вызвало это заявление у Кассандры.

– Боюсь, что отважные рыцари и невинные девы остались у нас лишь в балладах. А что до ведьм, то разве не Серая Стража как раз занимается выслеживанием и уничтожением чернокнижников?

– Я не воцерковленный, – прервал Магнус. – Но Граница – это не Вольные Города. Вера в Господа – это часто единственное, что спасает людей от превращения в животных, вроде тех, что населяют этот город. Не знаю, как вы, а лично я предпочту храм рынку рабов. И уж точно никого сжигать не буду, – успокоил он Видящую.

Никто не успел ему ответить, как раздался громкий стук в дверь.

– Открывайте, городская стража!

Пьянчужка лишь перевалился на другой бок. Серые Стражники встали, хватаясь за оружие.

– Спокойно, – сказал отец Норберт. – Это довольно регулярные гости.

В помещение вступили пятеро заросших, крепко сложенных мужчин, вооруженных тяжелыми палками.

– А что это у нас тут, молитвенное собрание? – спросил с глуповатой ухмылкой один из них.

– Оказываю гостеприимство усталым путникам, – объяснил священник.

– Хорошо вооружены эти путники. Надеюсь, не планируешь вооруженного освобождения наших товаров, поп?

– Не за этим я сюда прибыл.

– Ну да, ну да. Вы так всегда говорите, а потом оглянуться не успеешь, а уже на тебя крестовый поход объявили. Прям в жопу крест воткнули и провернули.

– Ничего никуда втыкать не планируем, – заверил Магнус. – Отец Норберт говорит правду, мы тут лишь проездом. Прямо на рассвете уезжаем дальше.

– Уезжаете, по-любому уезжаете. И попа забирайте. Наши боги уже достаточно наслушались его бредней.

– Это ваши боги его выгоняют? – спросил Эдвин.

– Нет, власти города. Были жалобы, тебе тут не рады, поп. Никто не рад. Времени у тебя до конца недели, потом этот сарай спалим. И нам все равно, будешь ли ты в нем. Дошло?

Отец Норберт покивал головой. Стражники с грозным видом какое-то время еще разглядывали помещение, потом вышли наружу, в темноту и дождь.

– Что святой отец будет теперь делать? – спросил Магнус.

– Ну что ж. Останусь тут еще на неделю, буду нести правду сколько смогу. А потом, видимо, двинусь куда-нибудь еще. Много на Границе подобных мест.