– Пусть остынет, а потом поговори с ним. – Шер отломила большой кусок брауни и сунула в рот. – И потом, кажется, он теперь твой начальник? Вам все равно когда-нибудь придется поговорить.

Лиза мысленно ахнула. Она должна ходить на работу! И видеть пустоту и отвращение в глазах Уэйда? Боль в груди усилилась.

Шер отряхнула руки:

– Не суди его строго. По-моему, ты ему нравишься.

В том-то и дело, что Лизе он тоже нравился.

Искупав Синди и переодев ее, Лиза собралась, как обычно по вечерам, втереть увлажняющий крем в сухую кожу сестренки.

Перед сном сестры любили расслабиться и поболтать о том, как у них прошел день.

– Как приятно! – Синди зажмурилась и откинула голову на спинку кресла, пока Лиза уверенными движениями наносила ей на плечи крем.

– Кожа у тебя замечательная, – ответила Лиза, высматривая, нет ли у Синди пролежней и ссадин; при церебральном параличе они появляются часто, если не следить.

– Все благодаря тебе, – отозвалась Синди, когда Лиза принялась массировать ей плечи. – По-моему, Уэйд симпатичный.

Лиза усмехнулась и продолжала массировать сестру. Ей не хотелось думать об Уэйде, не хотелось вспоминать его разочарованный взгляд, который он бросил на нее, уходя два часа назад.

Его обвинения глубоко ранили ее. Подумать только, он обвинил ее в том, что она стыдится Синди!

Он понятия не имеет, как трудно охранять спокойствие Синди, не допускать стрессов, способных повысить ее мышечный тонус… А так бывало всякий раз, когда Синди тревожилась, расстраивалась или волновалась. Врачи советовали ей избегать подобных ситуаций. Поэтому Лиза не упомянула о Синди в своей биографии.

Она не могла допустить, чтобы в жизнь Синди ворвались равнодушные посторонние люди. Нельзя рисковать ее здоровьем! Лиза всегда боялась, что у Синди нарушится двигательная активность. Контрактуры, или тугоподвижность, ведут к атрофии мышц и фиброзу – процессу, когда нормальная мышечная ткань замещается соединительной, что является необратимым процессом и ведет к деформации.

Синди старательно выполняла необходимые упражнения, но Лиза знала, если тугоподвижность будет прогрессировать, потребуется хирургическое вмешательство. За то, чтобы Синди выполняла предписанные ей упражнения, Лизе пришлось побороться. Бывали дни, когда никакие уговоры и никакая лесть не могли заставить Синди делать то, что нужно.

Лиза ненавидела необходимость выступать в роли надсмотрщицы, но иногда без этого было нельзя. Она делала все, чтобы Синди не оказалась в худшем состоянии, чем то, в котором она пребывала.

Всякий раз, когда сестренка морщилась от боли или плакала, делая упражнения, сердце Лизы обливалось кровью. Она старалась сохранять оптимизм и поддерживала Синди, как могла. Лиза очень боялась подвывиха бедра или сколиоза от контрактур, она любой ценой должна была избежать хирургического вмешательства.

Могла ли она написать о Синди в своей биографии, не подвергая сестренку риску? Любое волнение неминуемо вело Синди к ухудшению ее состояния.

Нет, Лиза не причинит Синди боль сознательно, не станет подвергать угрозе ее здоровье.

Шер напрасно обвинила Лизу в трусости… Нет, она нисколько не боится, что инвалидность Синди как-то повлияет на ее репутацию! Полная ерунда…

Лиза с радостью написала бы пособие по уходу за больными с церебральным параличом. Ее опыт стал бы отличным подспорьем для тех, кто столкнулся с такой же бедой. Но Синди всегда была для нее на первом месте, и она не могла нарушить покой сестры.

– Уэйд сказал, что он – твой приятель. – Синди распахнула глаза и посмотрела на Лизу в упор. Лиза поняла, что уклониться от ответа не получится.

– Иногда молодые люди все понимают неправильно, – возразила Лиза. – Стоит улыбнуться, и они уже думают, что ты без ума от них.

Синди рассмеялась, и на душе у Лизы потеплело.

– Может быть, в этом все дело? Может быть, ты слишком часто улыбаешься Уэйду?

– Может быть.

Лиза подумала, что вряд ли они улыбнутся друг другу при следующей встрече.

Шер права. Ей нужно поговорить с ним, нужно разрядить взрывоопасную атмосферу до того, как она потеряет работу. И возможно, его тоже.

Подруги спортсменов вынуждены мириться со многим, лишь бы оставаться рядом со своими мужчинами. Потому будет вполне справедливо, если руку и сердце им предложат каким-нибудь особым образом.

Ребята, вот список самых лучших мест, где можно сделать предложение любимой!

• На прогулке по набережной Сены в Париже.

• На верхней площадке Эйфелевой башни.

• На яхте – во время круиза между греческими островами.

• На колесе обозрения «Око Лондона».

• На Бали во время заката на пляже Кута.

• На Новый год на Таймс-сквер, пока спускается шар.

• Во время романтического ужина в долине Ярры, штат Виктория.

• На воздушном шаре – в любом месте мира.

• Во время прогулки на верблюдах в Объединенных Арабских Эмиратах.

• На Великой Китайской стене.

• Перед Тадж-Махалом.

• На мосту Харбор-Бридж в Сиднее.

• В круизе по южной части Тихого океана.

• В новогоднюю ночь – в любом месте.

• В Центральном парке, в любое время.

• На Испанской лестнице в Риме.

• На вершине вулкана Даймон-Хед на Гавайях.

• В бунгало на воде на Таити или на Мальдивах.

• Во время дайвинга на Большом Барьерном рифе.

После скандала с Лизой Уэйд отправился в единственное место, где он чувствовал себя в безопасности: на работу. Его кабинет всегда становился для него тихой гаванью, в Мельбурне и в Лондоне.

Родственники отличались непостоянством. После того как их с отцом отношения дали трещину из-за Бабз, он все больше отдалялся от семьи.

Любовниц он подбирал тщательно из числа деловых женщин, которые ничего от него не ждали и были согласны на короткую интрижку.

Бизнес был единственной постоянной величиной в его жизни, единственным, в чем он не сомневался. Своего дела он теперь мог лишиться – и все из-за Лизиной лжи.

Он немного успокоился, когда обсудил проблему с корпоративными юристами и обдумал все возможные варианты развития событий.

Пусть Лизина биография не на сто процентов соответствует действительности; по условиям контракта, никто не может предъявить им какие-либо претензии в том случае, если вдруг станет известна правда о Синди.