– Это еще зачем?

– Протокол все же надо заполнить.

Я закатила глаза, развернулась и подошла к пассажирской стороне машины, села в нее.

Напарник Ползунова старательно на меня не смотрел. Он пытался сдержать гомерический хохот.

Да, не повезло мне – у ребят есть желание поразвлечься, и я угодила под это дело.

Ползунов сел рядом и начал заполнять бумажки.

– Так что не так?

– Модель вашего автомобиля объявлена в ориентировку, я же сказал. Я должен заполнить документы, чтобы вас больше не останавливали. Разошлю постам.

– Отлично. Предоставьте мне копию, будьте добры, – рявкнула я.

Парень растерялся:

– Зачем?

– Как зачем? В свободное время подъеду к вам в отделение ознакомиться с ориентировкой, – пояснила я холодно. – И в случае чего, буду оспаривать правомерность ваших действий.

– Ну зачем же вы так? Мы выполняем свой долг, – растерялся лейтенант.

Второй ткнулся физиономией в собственные колени, и оттуда донеслось приглушенное похрюкивание.

– Ну так что? Давайте ваш протокол! – скомандовала я. – Если у вас нет копирки или ксерокса в машине, сфотографирую его. Предъявлю фотокопию, это же допустимо?

– Давайте уж обойдемся без этого, – попросил второй сдавленным голосом. – Дайте просто этому чудику свой телефончик.

Я, кажется, побелела. Холодно бросила:

– У меня нет времени. А вы тут шутки шутите! – и выскочила из патрульной машины.

Села за руль. Преследовать меня не стали…

Вскоре я мчалась к Толе на встречу с Лаврентием Лоншаковым.

Когда я подъехала к дому Толи, то заметно разволновалась. И внутри было приятное возбуждение и предвкушение того, что произойдет.

Я заглушила тачку, вышла и пошла к подъезду.

Ступеньки на четвертый этаж летели одна за одной.

Наконец, я дрожащей от волнения рукой нажала на кнопку дверного звонка. Внутри квартиры приятно запищало.

Через пару минут дверь приглашающее открылась.

Толя стоял на пороге и вымученно улыбался. Все-таки он очень симпатичный парень: русоволосый, глаза зеленые, черты лица четкие. Высокий и крепкий, Анатолий выглядел внушительно.

И чего мне, спрашивается, не хватало?

– Привет, Жень.

– Привет.

– Проходи.

Я послушно вошла внутрь квартиры.

Толя закрыл дверь, обернулся и потянулся меня обнять. Я неловко обняла его в ответ.

– Через порог нельзя, – смущенно объяснил он и потупился.

Да уж, полицейский, видевший не одну сотню трупов в своей жизни, верил в приметы. Достаточно забавно.

– Ну, что?

– Он в гостиной.

Я быстрым шагом прошла коридор и почти влетела в комнату.

Лаврентий сидел на полу, прикованный наручниками к холодной трубе от батареи.

Увидев меня, он словно вжался в стену, став совсем крошечным под моим взглядом. И куда делась его смелость и наглость? Сейчас он был больше похож на жалкого труса, чем на крутого дилера, распространителя… билетов.

Я слегка улыбнулась от этой мысли.

– Ты! – крикнул он.

– Привет, – весело сказала я.

– Из-за тебя здесь я торчу?! Что, блин, тебе от меня надо?

Да он почти орал.

Я нервно оглянулась на Толю, кивнув на временного заложника.

– Не перепугает соседей?

– Полицию вызывать… к полицейскому?

Он усмехнулся.

– Не переживай, они привыкли.

Это «они привыкли» прозвучало как-то даже очень мрачно и немного пугающе.

Я отмахнулась от лишних сейчас мыслей и села на стул возле пленника полицейского и телохранителя.

– Лаврентий, теперь мне нужно узнать правду.

– Какую, черт?

– Которую ты от меня скрыл.

Лавр пожевал губу, Толя как бы невзначай похлопал по пистолету на бедре, заложник нервно дернулся в сторону.

Анатолий заметил словно бы в пространство:

– Жень, ты даже не представляешь, какие у меня соседи воспитанные! Они привыкли ко всему. Мало ли, всякое бывает…

– А как с кровью, если что? – подыграла я.

– Главное, чтобы не труп – с этим проблематичнее, – фыркнул мой приятель. – А кровь… Знаешь же, знакомых у меня куча. У патанатомов средство специальное взял – оно уничтожает следы, разлагает органику. Кровавые пятна замыл, подтеки протер средством – и все, никто ничего не докажет.

– Вот как, – задумчиво улыбнулась я. И постановила: – Как с этим чудиком разберемся, надо будет по поводу патологоанатомов уточнить.

– Ничего я не скажу! – нервно воскликнул Лаврентий.

Меня, между прочим, разговоры на повышенных тонах раздражают. А нервничая, я способна на многое.

Эффект берсерка, знакомо такое? Это когда человек в стрессовой ситуации с крышей расстается. А потом народ удивляется: мирный с виду чувак или девочка-припевочка в лоскуты разнесли стаю хулиганья!

– Толь, наш метод?

Анатолий мрачно кивнул. Понимаю, не любит он подобных средств воздействия. Но уж извините, разрекламированной шпионскими романами сыворотки правды под рукой нет. Парень на контакт не идет.

Лавр затрясся, как осиновый лист, и попытался вжаться в стену, чтобы стать, как только может, незаметным.

– Что за метод? – нервно спросил он.

– Мордобоя, – равнодушно ответил Анатолий.

Нервы у него крепкие, натура суровая, привычка много к чему за десятилетия работы в полиции выработалась.

Я усмехнулась, а Лавр заметно испугался. Я замерла перед ним, разминая пальцы, сжимая и разжимая кулаки.

Действовало! Тем более о том, что я отличаюсь неплохими физическими навыками, Лаврентий уже знал по вчерашней нашей «беседе». Но Лавр упорно стиснул зубы и ничего не говорил.

Наклонившись над ним, я увидела настоящий ужас в глазах Лаврентия. Он всхлипнул и разрыдался, что особенно впечатляло на контрасте с его лощеной внешностью.

Истерика длилась минут пять, но постепенно стихла, оставив лишь одиночные всхлипывания и тяжелое прерывистое дыхание.

Свободной рукой он пытался вытереть слезы и сопли с лица, что не очень-то хорошо получалось.

Наконец он сдался:

– Что ты хочешь узнать?

Я обернулась к Толе и едва заметно улыбнулась, он едва заметно качнул головой в знак, что