зря Байдина привлекла, ну что за невезение! Но решила задать еще вопрос:

– Так почему вы подозревали именно Рудникова?

– Она часто просила достать билеты на матчи, где он играл.

– Так в любом матче задействована вся команда, – озадачилась я.

– Она акцентировала внимание на интерес к нему.

– Как именно?

– Хвалила часто на повторах по телевизору.

Что-то тут было не так, но мэр говорил правду.

– Хорошо. Вы в курсе, что Рудников мертв?

– Разумеется, да. Я был вчера на матче, видел происходящее. Ну и, разумеется, после всего произошедшего выяснил, что случилось.

– А что там с договорными матчами? – наудачу спросила я.

– А что с ними? – невозмутимо откликнулся мэр. И добавил ледяным тоном: – Вы поаккуратнее с вопросами, клевета у нас уголовно наказуема.

Почесав лоб, я поняла, что больше у меня к нему вопросов нет. Мужик – кремень, здесь и сейчас он не станет откровенничать по поводу этих самых договорных матчей. Тем более что это занятие тоже… наказуемо.

– Спасибо, Виталий Сергеевич.

Тут в диалог вступил Толя:

– Благодарю вас, Виталий Сергеевич, за то, что подтвердили свою невиновность в этом деле и не стали препятствовать следствию. Дело, правда, еще не закрыто, но если вы нам потребуетесь…

– Обращайтесь, всегда готов ответить на адекватные, – он тоном акцентировал это слово, – вопросы.

– Я понял, – кивнул Анатолий, мы попрощались и вышли из кабинета.

Дошли мы до машины все так же почему-то в молчании. Я села за руль.

Что делать дальше, я не понимала. Впрочем…

Толя подал голос:

– Советую поехать на стадион и понаблюдать за Глухаловым.

– А, точно, ты же мне говорил. Извини, голова совершенно кру́гом. Так и сделаю, пожалуй. Вдруг что выясню. Тебя куда подкинуть?

– С тобой поеду. А то голова у тебя хоть и кругом, но одна. А ввязалась ты в непростое дело. Видела, как мэр своими змеиными глазами нас с тобой гипнотизировал? В убийстве он, может, и не замешан, но об этом деле явно что-то знает.

– Ты хочешь место преступления осмотреть? – осторожно поинтересовалась я.

«Умиляет, что он меня так оберегает… Главное, чтобы мешать не начал».

– Толь, ну ты все-таки не оперативник…

– Ха-ха-ха, – фыркнул он. – Там уже давным-давно все, что могли, затоптали и от всех улик избавились. Хочу осмотреть место действия, ну, и на тренера взглянуть не помешает.

Спорить я не стала – вдвоем и впрямь иногда сподручнее, завела «Фольксваген» и поехала по знакомому маршруту до стадиона футбольного клуба «Сапсан».

Когда мы подъехали к стадиону, я поняла, что стоило позвонить Максиму заранее, желательно подальше от Анатолия. Но этот момент я не продумала.

Махнув на все рукой, набрала номер начальника охраны под тяжелым взглядом нахмуренного майора.

– Да, Жень, – раздался в телефонной трубке голос Макса.

– Привет, я тут с одним другом возле входа, проведешь нас?

Он тяжело вздохнул.

– Хорошо, ждите.

Я нажала на отбой.

Мы вышли из машины и подошли к посту охраны, а потом молча ожидали Максима.

Он пришел достаточно быстро, выглядел он уставшим, даже замученным.

Я приветливо улыбнулась, на лице Толи не дрогнул ни один мускул.

– Привет, Макс.

– Привет еще раз. А это кто?

Он посмотрел на Толю, который был одет по форме.

– Знакомься, это Анатолий Байдин, майор полиции.

Мужчины вежливо пожали друг другу руки, на этом закончив обмен любезностями.

– Идем ко мне в кабинет, – предложил Максим и развернулся в сторону стадиона.

Мы с Толей почему-то переглянулись и пошли следом за ним.

В кабинете Максим неожиданно расслабился, предложил нам стулья и сел за свой стол.

– Итак?

– Ага, – так же «понятно» и «многословно» откликнулась я.

– Что вам здесь нужно? Тебя-то, Жень, я еще могу понять. А полицейскому чину в таком звании? Насколько я понял, с Рудниковым дело списали на несчастный случай.

– Не совсем так, – протянула я. – Вообще-то, я все еще веду расследование.

– Отлично, лезешь, куда тебя не просят.

– Милый мой, а кто ко мне Веру направил? – ехидно поинтересовалась я. – Теперь терпи и способствуй. Я лично блюду профессиональную честь и защищаю интересы своей клиентки, можно сказать.

Толя покосился на меня как-то… удивленно, что ли.

Макс фыркнул, вскинув руки в жесте «сдаюсь».

Вот и ладненько.

– И что вам надо? – повторил мой старый знакомый.

– Мне нужно последить за Глухаловым вновь, а Толе… – Я замялась.

Этого-то мы с ним и не оговаривали.

Толя решил сам сказать за себя.

– А мне надо осмотреть стадион, и я уеду, – коротко пояснил он.

Максим кивнул нам обоим, но все-таки обратился ко мне:

– А где твоя форма?

Я смутилась, потому что совершенно об этом забыла. Если быть совсем точной, на стадион я сегодня не планировала – кинула в стиральную машинку, прокрутила – все-таки весь день вчера в ней носилась, и повесила сохнуть.

– Вообще…

– Ясно, ждите здесь.

Максим встал и вышел из кабинета.

Я посмотрела на странно притихшего за последние часы Толю.

– В чем дело? – не выдержала я и задала этот вопрос.

– Ни в чем.

Слишком короткий и неправдивый ответ.

– А если начистоту? – вспомнила я давнюю нашу формулу.

Скажешь «начистоту» – и собеседник не врет. Либо говорит правду, либо честно отказывается отвечать.

– Начистоту… – задумался он. – Я переживаю за тебя, – признался все же. – Знаешь же, ты не чужой мне человек.

Я тяжело вздохнула, чувствуя одновременно умиление и раздражение. И ладно бы переживал по-дружески… Предложи я сейчас сменить наш обоюдный статус – бросится обниматься, штаны теряя от счастья.

Жалко мужика, конечно. Но я-то что с собой поделаю? Не готовили меня к роли жены и матери, существа подчиненного, трепетного и