— Будьте здесь, — распорядился Аулис. — Я поищу агента.

Он дважды обошел фюзеляж. Из проема, откуда когда-то торчало крыло, тонкой струйкой стекала какая-то жидкость. Наверное, это был бензин. «Хорошо бы разжечь костер и дождаться рассвета», — подумал Аулис, подставляя ладонь под струю. Поднес ее к носу, понюхал. Жидкость пенилась и пахла мылом.

Вдруг кто-то сильно толкнул его в спину. Чтобы не разбить себе лоб, Аулис выставил вперед руки и уперся в обшивку фюзеляжа.

— Кто тут?! — раздался испуганный крик за его спиной.

Он обернулся. Размахивая руками, перед ним стоял Соотечественник. Аулис подумал, что агент напал на него с кулаками, и принял боксерскую стойку. Но Соотечественник, продолжая беспорядочно махать руками, вовсе не думал наступать.

— Кто здесь?! — взволнованно повторил Соотечественник.

— Я, — ответил Аулис. — Не видишь, что ли?

— Не вижу! Ничего не вижу!

— Глаза поранил?

— Не знаю… Дай руку!

«Хитрит!» — подумал Аулис, но руку дал. Соотечественник схватил ее, крепко сжал и застыл. Аулис почувствовал, как холодная ладонь агента размякает и теряет форму, словно дрожжевое тесто.

— Прошу тебя, — с мольбой произнес агент. — Не кричи на меня!

— Я не кричу, — удивленно ответил Аулис. — С чего ты взял, что я на тебя кричу?

— А кто это на меня кричит?

— Никто не кричит.

— Не надо, не надо, — тихо запричитал Соотечественник и захныкал.

«Наверное, он голову повредил», — решил Аулис и повел Соотечественника к ящику. Там занимался вялый спор. Стюардесса, порхая чайкой вокруг мужчин, предлагала до рассвета покемарить, и рукав блузки при этом как бы невзначай касался голой спины Интеллигента. Интеллигент хоть и вожделенно поглядывал на пустоту под блузкой, все же возражал и прикрывал ящик своим тщедушным телом.

— Не успеем мы покемарить. Уже утро. Вот-вот солнце встанет… Эй, эй! Не надо это трогать!

— Умираю от любопытства, — говорила Стюардесса, корабельной шваброй охаживая ящик. — Что там внутри?

— Какое утро? — презрительно хрюкал Боксер. — Ночь только началась!

— Позволь не согласиться, дорогой коллега! На моих часах ровно десять!

— Засунь свою тикалку жирафу в ноздрю! Мой хронометр показывает полночь!

— Не ругайтесь, мужчины! Вы оба не правы! Сейчас ровно четыре!

Аулис взглянул на свои часы. Они показывали шесть вечера, причем секунды почему-то отсчитывались в обратную сторону, словно это был альтиметр и высота стремительно падала. При виде Соотечественника, который крепко держал Аулиса за руку, Боксер свирепо осклабился.

— Не кричите, умоляю вас! — просил Соотечественник, шаря вокруг свободной рукой. — Я не могу этого слышать! Я… я сейчас все объясню… Ну дайте же мне сказать!

— Что с ним? — спросил Интеллигент, который вдруг почувствовал исходящую от агента угрозу своему ящику.

— Он ослеп, — ответил Аулис.

— А-а-а, — с пониманием протянул Интеллигент и немного успокоился. Слепой вряд ли сможет похитить у него ящик.

Аулис посадил Соотечественника рядом с командиром. Агент, почувствовавший подле себя нечто сонное, расслабленное, чавкающее, крепко схватил командира за руку и прильнул к ней лицом.

— Выслушайте меня! — бормотал он. — Пожалуйста, выслушайте! Я выполнял приказ…

— И что же мы теперь будем делать? — вопросил Боксер. Он где-то раздобыл недопитую бутылку минералки и сочно посасывал из горлышка. — У самолета кончилось топливо. Солнце не всходит. Командир занят сугубо личными делами…

— Лично я всем доволен, — проворчал Интеллигент. — Это вы, рвань босоногая, чем-то озабочены. А меня все устраивает.

— Хорошо бы разобраться для начала, кто из нас рвань, — скептически заметил Боксер, оглядывая голое тело Интеллигента, едва прикрытое обрывками брюк. — В ящике своем поройся. Неужели там не найдется пары кальсончиков или панталончиков?

Боксер нехорошо засмеялся и ущипнул Интеллигента за пупок.

— Ты на ящик даже не поглядывай! — заволновался Интеллигент. — Работать надо было… Все вы до чужого добра охочи…

— Лично я предлагаю покемарить до рассвета, — мяукающим голосом произнесла Стюардесса. Белая блузка спутником облетала ящик. Интеллигента это очень нервировало.

Боксер вытряхнул последнюю каплю на язык и швырнул пустую бутылку в темноту.

— Воды в самолете больше нет, — сказал он. — Когда взойдет солнце, мы изжаримся, как скорпионы… Хотелось бы мне узнать… Так, на всякий случай… Где это мы?

Никто не счел нужным высказаться по этому вопросу. Аулис понял, что место командира, который взял бы на себя организацию спасательных мероприятий, по-прежнему вакантно.

— Будем ждать рассвета, — сказал он, своим решительным тоном давая понять, что это не предложение, а приказ. — А потом попытаемся связаться со службой спасения. Нас наверняка ищут.

Боксер хмыкнул, но ничего не ответил. Интеллигент еще раз обошел ящик, отряхивая его бока. Он напоминал водителя, который только что купил себе новенькую машину. Белая блузка ночным мотыльком порхала среди мужчин, причем Интеллигент несколько раз как бы нечаянно провел рукой там, откуда должны были расти ноги, но никакого препятствия не обнаружил.

— Я не могу отвечать всем сразу… — тяжело стонал Соотечественник. — Давайте по порядку… Пусть говорит кто-нибудь один… Да замолчите же вы…

Никто не говорил, лишь командир негромко храпел. Ему было комфортно, так как песок, словно памперс, мгновенно впитывал влагу и не оставалось никаких луж.

— Я попытаюсь наладить радиостанцию, — сказал Аулис и зашел в самолет. Он надеялся, что приборная панель не слишком пострадала и уцелел хотя бы один аккумулятор. Тамбур оказался залит мыльной водой, будто здесь работала прачечная. Шлепая по мокрому и скользкому полу, Аулис хотел заглянуть в салон и выяснить, откуда произошла утечка, но оказалось, что салона как такового уже нет, а вместо него осталась только дюжина сломанных кресел, сваленных на песок. «Ничего не понимаю», — подумал Аулис и свернул в кабину.

Несмотря на плотный мрак, Аулис хорошо ориентировался в кабине и сразу нашел свое кресло. Стряхнул осколки стекла, сел и принялся водить по приборной панели ладонью. Здесь был штурвал… Здесь — дисплей альтиметра… Здесь — регулятор наклона относительно поперечной оси… А вот здесь дисплей настроек радиочастот… Ладонь Аулиса скользила по шершавой поверхности панели, тонкой, податливой, прогибающейся, словно она была сделана из папье-маше. Никаких приборов — ни целых, ни разбитых — Аулис не нашел, от них остались только круглые и квадратные отверстия. Аулис уже собрался опуститься на пол и поискать там, как вдруг услышал тихие дребезжащие голоса. Они напоминали звук, который издает пчела, посаженная в спичечный коробок… Конечно же, это работает радиостанция! И она случайно оказалась на частоте, где переговаривались люди! Может, диспетчеры? Или спасатели?