от них за последнее время информаций. Так что займитесь сначала этим делом. Будете работать в соседней комнате. Там же находится и вся агентурная переписка.

– Я бы хотел уточнить, насколько я могу доверять Султану-Али?

Полковник явно не ожидал такого вопроса и задумался.

– Доверяйте ему настолько, насколько можно доверять туземцу, – ушел от ответа мудрый О’Нейл…

На столе и полках соседней комнаты в коробке из-под сигар пылились различного размера клочки бумаги, с мелким убористым текстом на хинди.

Джилрой взял наугад несколько донесений и, напрягая память, углубился в чтение.

Один из агентов докладывал, как чуть было не лишился головы, проводя исследование высокогорной долины. Звали его Мирза. Он под видом дервиша проводил важные исследования в Вахане – местности, расположенной вдоль северного склона Гиндукуша в долинах рек Памир и Вахан-Дарья. Выбрав для топографической съемки безлюдное место, он только разложил инструменты, как заметил, что за ним с подозрением наблюдает местный житель. Мирза не растерялся. Дружеским жестом он подозвал ваханца к себе и объяснил, что с помощью приборов вычисляет точное время для совершения намаза. Ваханец был невежественен и наивен, потому его привела в благоговение мудрость дервиша – и все обошлось. В противном случае такая встреча могла стоить ему жизни. В заключение своего донесения агент писал, что износился до такой степени, что в горах часто мерзнет, и просил 5 рупий на одежду.

Ниже приводились колонки цифр и местные названия ориентиров. За ними шла подробная информация о племенах, населяющих Вахан, о том, что ваханские богословы, недовольные проникновением в горы цивилизацией, готовят заговор.

Лейтенант посмотрел на дату. Донесение было написано почти полгода назад.

«Да этот заговор можно было задушить в зародыше, – огорченно подумал он, – конечно, если бы кто-то это письмо смог прочесть своевременно». Как он понял со слов полковника, его предшественник языками не владел, а Султан-Али знал только горские наречия.

«Ну хотя бы это донесение проверять не надо, – удовлетворенно подумал Джилрой, – уж здесь-то информация самая достоверная. Надо узнать у Султана-Али, как связаться с этим агентом, и передать ему не пять, а десять рупий за своевременно добытую информацию, которой мы, к сожалению, так и не смогли воспользоваться. Сколько английских подданных теперь погибнет, прежде чем армия сможет загнать туземцев в их горные норы. И все из-за плохо поставленной работы с агентами. Теперь во многом от меня зависит, как агентура будет способствовать успешному завершению войны. Если все пойдет без срывов, то блестящая карьера мне обеспечена, – заключил лейтенант, удовлетворенно потирая руки, – но поработать в поте лица придется».

Лейтенант Джилрой встретился с Султаном-Али в лавке его родственника, торговавшего на площади селения, расположенного недалеко от форта. Несмотря на то что воины ислама после неудачи с захватом форта ушли в горы и теперь частенько обстреливали оттуда позиции британских войск, базар жил своей обычной жизнью. В лавке купца чего только не было. Кучей лежали на прилавке кинжалы, рядом висели бирюзовые и янтарные ожерелья, всевозможные браслеты из нефрита и лазурита. В углу на полках блестели позолотой фигуры Будды и маленькие переносные лакированные алтари. На самом видном месте прилавка сверкали начищенными боками русские самовары с бирюзой на крышке и тонкие фарфоровые сервизы, явно китайской работы, меж ними лежали головные булавки из нефрита, слоновой кости и халцедона и тысячи других нужных в хозяйстве мелочей.

Джилрой, сидя за низким столиком с Султаном-Али в дальней комнатушке, пил чай и с большим удовольствием наблюдал за покупателями, заходившими в лавку. Чаще всего заходили туземцы, которые с азартом торговались, прежде чем купить себе какую-нибудь безделушку. Заходили степенные раджи, свита которых ожидала своего повелителя на веранде. Они в основном покупали всякие редкости или богатые ожерелья для своих гаремов. Заходили и грозные на вид патаны из высокогорных селений. С ними Наби-сахиб, так звали торговца, разговаривал с суровым, властным видом, но в конце каждого свидания совал незаметно в карман монету или какую-нибудь безделушку.

Как объяснил Султан-Али, это были его люди. Таким образом, они, не вызывая ни у кого подозрения, доставляли ему свои донесения и записки от пандитов.

– Наби! – позвал он.

Когда в комнату поспешно зашел торговец, Султан-Али его нетерпеливо спросил на местном наречии:

– Что слышно в горах о восстании?

– Е-53 сообщил, что в Читрале готовится нападение на форт и захват перевала. Е-99 из Вахана сообщил, что видел отряд русских, которые двигались вдоль Гиндукуша, оставляя после себя кресты и каменные пирамиды, – быстро перевел Султан-Али слова своего родственника и помощника.

– Что за русские? Сколько их? Вооружены они или нет? В каком направлении они двигаются в настоящее время? – все эти вопросы Джилрой выпалил в несколько секунд, как из пулемета. Правда, Султан-Али переводил его слова намного дольше.

Услышав ответ Наби, он сказал:

– Верный человек передал на словах только это и записку.

Торговец вытащил из-за пазухи свернутый в несколько раз листок и протянул его офицеру.

Джилрой торопливо и в то же время бережно развернул бумагу.

– Написано на хинди, – удовлетворенно сказал он и принялся читать.

– Сахиб, о чем там написано? – сгорая от любопытства, спросил Султан-Али, увидев, что лейтенант, прочитав, положил листок во внутренний карман своего толстого твидового пиджака.

– О том, что русские находятся у наших границ! Более подробно я доложу полковнику О’Нейлу после окончательного перевода и изучения записки… А скажи-ка мне, Султан-Али, – задумчиво, после небольшой паузы спросил офицер, – не было ли посланий от Мирзы из Вахана?

Отправив купца за прилавок, Султан-Али удивленно взглянул на Джилроя.

– Полковник, сахиб, учил меня никогда не называть имен своих доверенных людей. Он придумал цифровое обозначение каждому из них. Мирза из Вахана – это «Е-99».

– Вы хотите сказать, что у вас около сотни агентов?

– Ну, что вы, сахиб! За то время, что я прислуживаю полковнику, умерли от болезней, убиты или сбежали от нас около восьмидесяти человек. Постоянно выходят на связь не больше десятка. Что с остальными, неизвестно.

– Но ведь те, кто сбежал, могут рассказать обо всем, что знают!

– Могут! Но не скажут ни слова.

– Почему?

– Да потому, что за связь с англичанами им грозит неминуемая смерть.

– А если кто-то все-таки наведет врагов на эту лавку?

– Аллах велик! – спокойно промолвил Султан-Али. – У меня родственников много, – многозначительно добавил он.

– Скажите, а я могу как-то поощрить этого Е-99?

– В этом нет необходимости. Вместе с узелком с одеждой, через посыльного, Наби передал ему 10 рупий серебром. Я думаю, что это неплохая награда.

Тайно возвратившись в форт, где гарнизону почти каждый день приходилось отбивать атаки фанатиков, Джилрой сразу же, не заходя к полковнику, заперся в своей секретной комнате,