на волю — к свету и напоенному волшебством воздуху Халлербоса. Гибким молодым побегом проскальзывает в комнату Мардж и легкой птицей вылетает в окно. Голубая дымка оттеняет фарфоровую бледность кожи, солнечные лучи застывают в темном янтаре волос, огни колдовских костров вспыхивают в пронзительном, мимолетно брошенном через плечо взгляде. А я все стою в дверях, наблюдая за воплощением яростной молодости и сжимая в руках одеяло уже не из-за судороги мышц, а потому что нагая испуганная девушка, очнувшаяся в моей постели — самое прекрасное, что происходило за последние сто лет.

Сбрасываю наваждение, отшвыривая покрывало, захватываю по ходу из ванны банный халат и выхожу на террасу — маленькие пройдохи уже обступили незваную гостью, почувствовав в ней родственную душу, щебечут наперегонки, того и гляди заболтают до смерти.

Белый клематис с карминовым абрисом и отливающими золотом прожилками лепестков восхитителен. Надо быть бесчувственным слепцом, чтобы не залюбоваться изяществом линий не только цветка на плече, но и нагого тела, зябко ежащегося от апрельской прохлады.

— Прекрасный вид, — обозначаю свое присутствие и уже мысленно обращаюсь к не в меру расшалившимся гиацинтам. К моему удивлению беглянка оглядывается без испуга, с явным удивлением.

— Халлер-бос? — спрашивает, обращаясь ко мне. Интересное открытие — родовое радио настроено на одну волну, или у Клематиса способности к телепатии? Девчонка больше никуда не бежит, наоборот — озирается с явным интересом, прислушивается к болтовне травянистых сплетников. Хорошо пока молчат недоверчивые барвинки, эти мистические фиалки способны запугать своими мрачными сказками и самые стойкие души. Однако, Повилику надо спасать, пока Клематис не изменил цвет под стать дрожащим от холода губам и остальным растениям зачарованного леса.

Вешаю халат на перила, где уже больше ста лет расправляет крылья рвущийся в небо альбатрос, вырезанный месье Ларусом, и с некоторым сожалением возвращаюсь в дом. Сколь прекрасным не было бы зрелище девичьей наготы в прозрачном хрустале апрельского леса, дальнейший план подразумевает хотя бы минимальное наличие одежды на всех участниках.

* * *

В пушистом белом халате с метлой наперевес, войдя в кухню, Полина имела бешеный успех. Стоящий у окна, скрестивший руки на груди, похититель громко крякнул и удивленно выгнул бровь. Сидящий за столом широкоплечий бугай с перекошенным лицом, оскалился, приобретя сходство с чудовищным зверем. Миниатюрная женщина, сновавшая у старинной чугунной плиты, от неожиданности наклонила чайник, вода из которого шипящими каплями запрыгала по раскалённой конфорке.

— В полет собралась? — иронично улыбнулся стоящий.

— Ага, на шабаш. В беге нагишом через препятствия попрактиковалась. Теперь другие ведьмовские таланты оттачивать будет, — довольный собой бугай заржал и хлопнул по столу гигантской ручищей. Жалобно звякнули чашки, старушка осуждающе покачала головой:

— Стэнли, что за манеры?!

— Извини, мам, — виновато буркнул бугай и, убедившись, что мать не смотрит, озорно подмигнул недоумевающей Полине.

— Фантасмагория и фарс, — озвучил мысли девушки недавний преследователь.

— Садись, мы не кусаемся, пока сама не попросишь! — названный Стэнли вытащил из-под круглого стола табурет и приглашающе подтолкнул его к девушке. Повилика попятилась и поудобнее перехватила древко метлы.

— Молодой джентльмен в присутствие юной леди должен вести себя подобающе! — сухонькая старушка, вернув чайник на плиту, шустро подскочила к лыбящемуся мужчине и, схватив его за ухо, резво потянула вверх, — Оторвать свою наглую задницу от стула…

Здоровяк Стенли послушно поднялся.

— … учтиво поклониться, — женщина резко дернула сына за ухо, заставляя того, кривясь и скалясь, опустить голову.

— … вежливо представиться и выразить гостье свое почтение! — влекомый властной хваткой матери, все еще согнувшись, Стенли послушно шагнул к Полине:

— Стенли О’Донелли к вашим услугам, мисс… — не услышав в ответ имени, мужчина озорно зыркнул на девушку из-под встопорщенных рыжеватых бровей, — мисс Люблю прыгать голой из окна, — и тут же смачно выругался — ратующая за вежливость и манеры безобидная с виду старушка скрутила ухо сына на манер штопора.

— Извини, милая, вообще-то Стенли добрый мальчик, который давно не получал хорошей порки, — и с этими словами женщина уверенно двинулась к выходу, ведя за собой все еще ухмыляющегося, но покорного великовозрастного «мальчика». Полина благоразумно отошла, давая дорогу этой странной паре. Когда дверь за матерью и сыном закрылась, голос подал все еще спокойно стоявший у окна мужчина:

— Давно здесь не было так весело.

— Похищайте людей почаще, будет еще веселее, — огрызнулась девушка. Пальцы, держащие метлу, побелели от напряжения, она вновь была наедине с незнакомцем в доме, которого нет на карте, посреди зачарованного леса, от почек до корней преданного этому опасному человеку. Стоящий у окна Полину пугал, точнее, должен был пугать, но, прислушавшись к собственным ощущениям, девушка не нашла и следа того бесконтрольного, затмевающего разум ужаса, который испытала некоторое время назад, очнувшись в его постели. Она перестала бояться в тот миг, когда свежий лесной воздух наполнил легкие, а босые ступни коснулись мягкого цветочного ковра. Точно сама природа успокоила свою ополоумевшую дочь. Доверять темноволосому незнакомцу с серыми, точно дождливое небо, глазами Полина не спешила, но клематис на плече зудел настойчивым требованием ответов на давно накопившиеся вопросы.

— Похищать тебя никто не планировал, — мужчина отвернулся к плите, наливая кипяток в две огромные кружки. — Ты отключилась от передозировки пестицидов. Пришлось везти в ближайшее безопасное место.

— Лесная хижина маньяка, конечно, безопаснее больницы в разы, — дерзкой колкостью девушка прикрывала растерянность от происходящего.

— Человеческие врачи тебе не помощники, — низкий голос звучал размеренно и немного устало, будто разговоры собеседнику давно наскучили. — Чаю? — кружка с горячим напитком в протянутой в сторону Полины руке источала приятный аромат ягод и лесных трав. Но девушка попятилась, отрицательно мотая головой.

— Как знаешь, — мужчина пожал плечами, сел прямо на подоконник и сделал большой глоток из только что предлагаемой чашки, — этот не отравлен, в отличие от того, которым тебя опоили граф и его юный прихвостень — смазливый знаток искусств.

— Рейнар не такой! — от возмущения Полина взмахнула метлой и задела стоящий у двери горшок с апельсиновым деревом. Растение недовольно зашелестело, мужчина на подоконнике едва заметно усмехнулся:

— А какой? Красавчик, способный за пару дней вскружить голову глупой девчонке?

— Вы его не знаете! — девушка вспыхнула гневным румянцем и грозно направила импровизированное оружие в сторону собеседника.

— Предлагаешь дуэль на вениках? — тот, кого когда-то звали Карел Кохани, откровенно насмехался над ней и бессовестно очернял дорогого повиликовому сердцу господина. — Победитель остается при своем взгляде на мир, побежденный торжественно разбивает розовые очки иллюзий.

— Перестаньте! — выкрикнула Полина, желая стереть эту издевательскую ухмылку с бледного скуластого лица. Дождевое небо в глубине глаз вспыхнуло молниями далекой грозы. Голову девушки пронзил приступ острой мигрени. На мгновение