— Не бойся, — так же тихо ответил он. — Я ничего не забыл, у меня получится.

— Да, у тебя уже получилось… Ночь пережди, уезжай утром. Выбери электричку, где много народу.

— Прости, что навлек на тебя такую беду, — горестно прошептал Чонгли. — Я не понимаю, как они узнали, что я жив, и как меня нашли.

— Не беспокойся обо мне… — Чонгбэй проскользнул через окно обратно в коридор и теперь разговаривал с ним, сидя на подоконнике.

— «Триада» слишком много позволила себе, ворвавшись к нам в комнату. Так никогда не было. Мы скажем смотрящему… Пусть тебе сопутствует удача! Береги себя, Ли, помни: я отвечаю за тебя перед родителями.

— Прощай, брат… Я сделаю все, как ты говоришь. Чонгли легко двинулся по карнизу и, достигнув пожарной лестницы, устремился вниз с ловкостью обезьяны.

Старший брат, оставшись один, некоторое время всматривался в темноту, поглотившую парнишку, потом, бесшумно ступая, вернулся к углу коридора и осторожно выглянул из-за него. Как раз вовремя: все три бандита уже стояли перед дверями его комнаты, озираясь по сторонам. В общежитии царила абсолютная тишина: его обитатели чуяли опасность издалека, шкурой, и теперь — Чонгбэй в этом не сомневался — все двери, выходящие в коридор, были заперты изнутри.

Один из отморозков стянул с физиономии маску, сделанную из обычной лыжной шапки, и рявкнул, обращаясь по-русски к остальным:

— Е-мое… Не понял: где этот ваш перец?!

Один из оставшихся, в руках которого так же, как и у русского, был короткоствольный автомат, ответил ему тоже громко, но с заметным акцентом:

— Быстро надень. — Он ткнул в шапку концом ствола. — И никогда так не делай. У тебя ветер в мозгах!

Он повернулся к третьему, тоже вслед за русским успевшему стянуть маску:

— И у тебя, Шихуань, тоже!

Как ни быстро второй из бандитов натянул на себя шапку с прорезями, старший брат Чонгли успел не только увидеть, что перед ним китаец, еще до того, как его назвали по имени, но и узнать его…

— Тут же нет никого, — буркнул русский. — Где все, куда они подевались, а, Мояньпу?

Чонгбэй, услышав имя третьего, слегка вздрогнул.

— Замолчи, Леха, — отозвался тот. — Мы же договорились: там, где русские, слушаемся тебя. Где русские и китайцы — тоже тебя. Там, где одни китайцы, — меня. Сейчас лучше будет тебе вообще не говорить.

— Надо пойти по этажу, поискать! — подал голос Шихуань, одновременно вскидывая автомат.

— И ты, Ши, молчи. Ты — глупый, лишь бы стрелять! Будете оба слушать меня — найдем парня… А сейчас уходим. Очень тихо!

Дождавшись, когда бандиты исчезнут в противоположном полутемном конце коридора, выходящем на лестницу, Чонгбэй задумчиво побрел в сторону своей комнаты. Теперь он знал обоих китайцев из троих убийц, преследующих его брата. И по крайней мере один из них, тот, которого звали Мояньпу, был охранником одного из членов верхушки «Триады»… Как спасать парнишку, пока было совсем непонятно, ясно только, что нужно дождаться соседей и посоветоваться с ними. У Чонгбэя были очень хорошие соседи, когда-то, в их родном городишке, все они тоже жили рядом, вместе росли, вместе решились ехать в далекую Россию зарабатывать деньги на собственное дело… Плохого они ему не посоветуют!

С Константином Дмитриевичем Меркуловым Турецкий на этот раз встретился в недорогом, но очень уютном и симпатичном ресторанчике, который нравился обоим довольно давно. О делах они, как обычно, заговорили, когда перед каждым из них оказалось по чашке кофе.

— Я понимаю твои сомнения, Саша, — вздохнул Меркулов. — Но и ты меня пойми: Николай мне из всех наших ребят был самый, можно сказать, близкий. И я чувствую теперь обязательства перед его вдовой… Несмотря ни на что, Марина по-прежнему считает, что это был заказ на Кольку, а не китайские разборки…

— Ты ей все хорошо разъяснил насчет Гамзы?

— Конечно! — кивнул Меркулов. — Да я с самого начала не сомневался, что Толик не имеет к этому никакого отношения… Просто, чтобы Маринка успокоилась, понимаешь?

— Ага… — довольно сердито отозвался Александр Борисович. — Ради ее спокойствия мы, значит, должны работать психотерапевтами, тратя время на фантастическую версию, зародившуюся в ее головке неизвестно почему…

— Ты сам говорил, что со счета Мальцева пропала бесследно крупная сумма денег, — возразил Константин Дмитриевич. — Кроме того, официальная версия пока не сдвинулась с места ни на йоту. И это притом, что нам доподлинно известно: «Триада» тоже ведет собственное следствие! Такого у них еще не было, чтоб кто-то расстрелял дюжину людей… Эта диаспора у нас вообще самая организованная и спокойная.

— Ну хорошо, — вздохнул Турецкий и отпил из своей чашки. — Деваться некуда, давай поговорим о Даше…

Константин Дмитриевич виновато отвел глаза:

— Непрофессионально это, знаю… Но не могу я вот так о Дашке как о подозреваемой…

— Костя, я с ней разговаривал сегодня утром по телефону. Она пыталась убедить меня в виновности Марины. Зачем?

— Я же тебе рассказывал… У Даши с Колей роман был еще в школе, и потом еще какое-то время все длилось…

— Помню, любовь до гроба… Они что, пожениться собирались?

— Вроде нет… В школе точно нет… Мне тогда казалось, что вообще ничего серьезного там не было. Но я тогда лопухом был наивным, вообще не знал, что у девчонок под юбкой.

— Ты говорил, у Мальцева по части Дашки соперник был, я забыл, кто именно.

— Если ты имеешь в виду любовный треугольник, ничего такого точно. Ну разве что Пашка за ней, как тень, ходил, так его никто и всерьез-то не воспринимал, включая его самого. Скорее, уж у Дарьи могли быть соперницы!

— А поподробнее? — заинтересовался Александр Борисович.

— Понимаешь, Колька был настоящим красавцем, все девчонки наши по нему страдали, а ему наплевать!

Он заводной был, веселый, над всякой романтикой подсмеивался. А Дашка… Ну это она сейчас такая — вся из себя. А тогда была обыкновенным угловатым подростком, на пацаненка походила… Это уж много позже попала в богемные круги.

— Как попала-то?

— Чего не знаю, того не знаю. Но думаю, благодаря своей профессии. Там ведь что? Среда элитная, тогда, кстати, тоже: вернисажи всякие, выставки… Теперь презентации и аукционы… Ну и деньги, конечно, водились. Дарья высококлассный эксперт, тоже разбогатела довольно быстро…

— Хочешь сказать, что необходимости занимать какие-то там пустяковые двадцать тысяч, тем более у Николая, не было?

— Почему? У нее дома отличная коллекция картин. Могла присмотреть еще что-то, а свободных денег на тот момент… Но вот то, что у Мальцева заняла бы, как-то не верится.

— У нее что, после школьной романтической истории личной жизни вообще не было? — удивился Александр Борисович.