Во время скачки она прекрасно видела, как умело сидел в седле штабс-капитан и летел на своем Адмирале всю дистанцию рядом с нею, постоянно чуть обгоняя ее. Лишь в конце Кирилл намеренно придержал своего жеребца, давая ей первой пересечь финиш. Он сдержал свое обещание, но Ольга не торопилась восторгаться его поступком. Она отчетливо понимала, не будь он влюблен в нее, весь забег окончился бы по-другому. И это ей казалось пошлым и глупым.

Через некоторое время генерал Мордвинов во всеуслышание объявил победителя и торжественно вручил персидский ковер Ольге. Подарок немедля водрузили на спину ее Лакомки, перекинув через седло, и Оленька, довольная и счастливая, поблагодарила всех присутствующих.

Чуть позже все участники состязаний и остальная благородная публика переместились к открытым фуршетным столам, намереваясь испробовать местные закуски и лакомства, жареного барашка на вертеле и грузинские вина.

Дворяне стояли довольно скученно, небольшими группками под широкими шатрами на улице, обсуждая сегодняшние скачки, вкушая еду и делясь своими впечатлениями об устроенном празднестве.

Отмечая, что оба Измайлова стоят всего в пяти шагах от их компании вместе с другими офицерами, Оля опять пребывала в недовольном настроении. Она видела, как Александр не сводил взора с ее сестры, которая стояла по левую руку от нее, и точно собирался и далее компрометировать ее своим развратным интересом, несмотря на то что Виктор был тут же.

— Оленька, все же ты лучшая наездница среди нас всех, — заявила в какой-то момент княгиня Мари. — Ты так ловко обогнала этого Измайлова, что я до сих пор не могу отойти от потрясения.

Тут же метнув взор в сторону группы офицеров и понимая, что они отлично все слышат, Ольга громко ответила Васильчиковой, намекая на недавнее ранение Кирилла:

— Разве может этот увеченный штабс-капитан хорошо управлять лошадью? — она сделала намеренную паузу и четко громко отчеканила, так чтобы все слова расслышали молодые офицеры: — Он наверняка контужен, оттого глуховат. Прекрасно видно, что жеребец не слушается его как должно. Измайлов слаб, как младенец. Ему явно надо сначала вернуть былые силы, а уж потом участвовать в скачках, чтобы не обрести позора, как теперь.

— Как ты все же жестока к этому несчастному, Оленька, — воскликнула тут же княгиня Мари, опасливо оборачиваясь к офицерам, ей было не по себе от слов подруги, ибо она видела, что Кирилл Измайлов в этом миг прямо испепеляет взором Трубецкую и наверняка отчетливо слышит ее слова.

— Справедлива. Говорю, как есть, — пожала плечами Ольга, даже не смотря в сторону гвардейцев.

На злые фразы Ольги немедля обернулись пара офицеров, Анненский и Черкасов, которые стояли с Измайловыми.

— Ого! — возмутился Черкасов. — Я смотрю, эта малышка Трубецкая сегодня в ударе. Не только выставила тебя дураком, Кирилл, да еще и потешается.

— Ольга Николаевна, как и всегда, остра на язык, — бросил Александр в сторону девушки гневную фразу. — Видимо, батюшка не научил ее, что женщину украшают скромность и добрый нрав.

— Оставь, Алекс! — выпалил Кирилл и схватил за руку брата, зная, что тот вполне мог подойти к Трубецкой и начать выяснять отношения.

После этой реплики штабс-капитана Ольга холодно и презрительно окинула взглядом Кирилла и других молодых офицеров и, подхватив под руку княгиню Васильчикову, отошла с ней к Кудашевым в другой конец шатра.

Три дня спустя Трубецкие устраивали небольшой закрытый прием на двадцать семь персон. В просторный особняк на окраине городка, который снимал Николай Николаевич для них с младшей дочерью, были приглашены несколько знакомых семейств для игры в карты и небольших танцев. Сенатор даже нашел в Кисловодске довольно хороших музыкантов, которые весь вечер умело играли то польку, то вальс, то просто задорную местную кадриль. Трубецкие угощали поросенком, зажаренным в водке, речными раками, горячими пирогами и лабоданом. Игристое французское вино было в избытке, как и крепкий портвейн.

Кудашевы тоже были здесь, и весь вечер Ирина с удовольствием танцевала то с папенькой, то с мужем, то князем Васильчиковым, другом семьи. Она была весела как никогда, много смеялась, шутила, но почти ничего не ела. Взволнованная, она то и дело посматривала украдкой на каминные часы и следила за тем, как муж в избытке пил портвейн, князь обожал его. Только по настоянию Ирины Трубецкой выписал два ящика этого крепленого вина из Пятигорска.

Веселье было в самом разгаре, когда князья Кудашевы засобирались домой, Виктор Сергеевич почувствовал себя неважно и вознамерился вернуться в ресторацию отдыхать. Ирина, как добросердечная жена, последовала за ним, распрощавшись с гостями.

На улице их дожидался слуга, который по велению князя тут же подставил ему плечо, так как Кудашев едва стоял на ногах от излишне выпитого вина. Идти было довольно далеко, около версты, потому без помощи князь явно не осилил бы этот путь.

Они едва миновали калитку в ограде, окружавшую особняк, как Ирина остановила мужа и взмолилась:

— Виктор Сергеевич, еще так рано, танцы только начались.

— Темнеет, Ирина, пошли домой, я устал.

— А я бы еще немного потанцевала, — заявила она настойчиво. — Могу я еще ненадолго остаться?

Удивленно вскинув глаза на жену, Виктор даже помотал гудящей от вина головой. Обычно она ничего не простила и слушалась его беспрекословно.

— Ты хочешь еще остаться, Ира? — спросил он заплетающимся голосом.

— О да, если ты позволишь, я бы очень хотела этого.

— Но как ты одна вернешься домой, уже будет совсем темно.

— Не беспокойся, возьму кого-нибудь из слуг батюшки. Он проводит меня. Так могу я вернуться обратно?

— Хорошо, дорогая, иди, — согласился князь. — Только одна не возвращайся. Если уж совсем надолго затанцуешься, оставайся на ночь у отца.

— О, благодарю, ты так великодушен, Виктор, — обрадовалась Ирина.

Она быстро чмокнула мужа в щеку и легким шагом поспешила обратно в дом, держа в руках соломенную шляпку. Кудашев со слугой последовал далее, а Ирина, несколько раз обернувшись, приблизилась к калитке. Подождав некоторое время, пока муж и слуга не скрылись за поворотом дороги, Ирина отпустила ручку калитки, так и не войдя в нее, и стремительным шагом, чуть приподнимая платье, поспешила в сторону по извилистой тропинке, отчетливо видя впереди высокую фигуру среди деревьев.

Ее уже ожидали.

Офицер быстро накинул на Ирину накидку, укрыв с головой, дабы никто не узнал княгиню Кудашеву, и, подхватив молодую женщину на руки, быстрым шагом