взгляде на нее мне вдруг жутко захотелось холодца, – уселась напротив, ошалело водила глазами, которые постепенно возвращались в орбиты.

– Сядь на тряпку, простынешь.

– А. Спасибо, – просипела она.

– Ну что?

– Нормально, – сказала она, морщась от боли и потирая шею. След от цепочки на шее наливался бордовым.

В резком электрическом свете эта мисс Эн не выглядела такой уж молоденькой, лет ей было за тридцать. Впрочем, если ее подкормить… а главное, дать выспаться как минимум двое суток, то она еще фору даст любой юной красотке.

А так – типичная Лилит, хлебнувшая лишку испорченной крови на каком-то сатанинском пляже (ничем иным не объяснить это черное кожаное бикини…).

Снизу послышалось сопение, тяжелые шаги, и в скором времени среди нас материализовался Гарик.

– Жива, вампирка несчастная? – отдуваясь, осведомился он мрачно. – А друг твой хорошо бегает, спринт что надо.

– Какой друг? – спросила она.

– Понятия не имею, тебе виднее, – нагрубил он, – только имей в виду, в следующий раз можем и не успеть. Вон, Татьяне спасибо скажи, как тебя там?

– Нина. Спасибо, – пролепетала она.

– Ах да, – как бы припоминая, протянул Папазян и махнул удостоверением: – Надевай штаны, Нинок, поехали пообщаемся, – и протянул ей руку.

Уже в машине я произнесла, сделав Гарику незаметный знак:

– Господин капитан, во избежание новых покушений, возможно, имеет смысл поместить подозреваемую на нашей конспиративной квартире…

Нина насторожилась. Было видно, что ей вдруг захотелось бы еще разок рассмотреть Гариково удостоверение, да повнимательнее:

– Какой-какой квартире?

– Успокойся, а? – задушевно посоветовал кэп. – Включи голову или что там у тебя? Тебя убить пытались, эй. За что, как думаешь?

Глаза у Нины налились слезами, точь-в-точь как у раненого олененка, губки затряслись.

– Я не знаю, – прошептала она.

Зрелище было крайне трогательное, но почему-то обычно мягкосердечный Гарик и не думал таять:

– Я тоже не знаю. Знаю только, что ты, голубка, Лилит, или как там тебя, все еще под подозрением по делу о бухле с трамадолом. Или фенозепамом?

– Фенозепамом, – пролепетала Нина, – только это не я…

– А это вот посмотрим еще, – грозно пообещал Папазян, – в общем так, паспорт твой кладу в сейф, и попробуй только рыпнись. Сейчас поедешь с нашей сотрудницей на конспиративную квартиру, без разрешения на улицу ни-ни, и никаких гостей, поняла?

– Да… а как же кушать?

– Ничего, для фигуры полезно, – заявил неузнаваемый Гарик, поглаживая свой собственный живот, – я вот из-за тебя тоже без обеда остался и устал. В общем, поступаешь в распоряжение Татьяны Александровны. Повтори.

– Татьяны Александровны…

– Это в твоих личных интересах. Учти, что любой твой якобы знакомый может оказаться убийцей, потом не жалуйся!

– П-поняла, – заикаясь, прошептала Нина, как казалось, совершенно запуганная.

Тем временем мы подъехали к моему «конспиративному» дому.

– Разрешите идти? – с почтением осведомилась я.

Гарик, смерив нас пронизывающим взглядом, сделал царственный жест:

– О малейшем изменении в плане операции докладывать мне лично. Можете идти.

Нина вылезла из машины, Гарик, удержав мою руку, быстро прошептал:

– Джаночка, мой тебе совет: хочешь от нее что-то получить – огорошь.

– Как?

– Да все равно как, хоть морду начисть. Она как успокоится – вообще ничего не скажет, будет юлить. И помни, что она хитрая…

– Мы же ее спасли! – возмутилась я шепотом.

– …к тому же крайне неблагодарная зараза, – закончил кэп, – дядя Гарик плохого не посоветует!

Устроив Нину на конспиративной квартире и снабдив суточным запасом продовольствия, я крепко-накрепко запретила ей открывать дверь кому-то, кроме меня, включать геотаргетинг и вообще сообщать кому бы то ни было свое местоположение.

– Это в ваших личных интересах, – веско подчеркнула я, практически не кривя душой. И поспешила за такси. Времени было мало.

Глава 24

Наше с Гариком эротическое приключение закончилось гораздо раньше, чем предполагалось, зато дало богатую пищу для размышлений и недоумений. Как минимум одна живая душа осталась живой, благо мы успели предотвратить ее гибель – и это было весьма неплохо.

Как минимум один живой свидетель у нас имеется, будем надеяться, добросовестный и благодарный. Теперь хорошо бы максимально оперативно отработать и подчистить образовательный фронт, слазить на разведку в Олину альма-матер.

Сдается мне, что именно сейчас лучший момент для первого контакта с нашей золотой молодежью. Тем более что у нас сегодня? Вот как раз и среда. Сама судьба влечет меня.

Я немедленно позвонила Ленке и напросилась на сегодняшний семинар, напомнив, что мою фамилию при перекличке произносить не надо.

– Ну да, упаси боже узнают, что среди них Иванова, – сострила она, но пообещала.

«Ох, и получишь ты у меня».

Так, только надо как можно скорее мимикрировать для роли. Я, конечно, не Светка, изменять людей до неузнаваемости не умею, но с собой справлюсь легко.

Немного изменим прическу, скажем, два хвоста а-ля студенточка из американского ужастика, очки-«нулевки», блузочка-жилеточка, юбочка-карандаш, сумочка, из которой трогательно топорщатся тетрадки с мишками и котиками – и вуаля.

Можно выдвигаться.

…Без особого труда преодолев проходную универа, я поднялась на этаж, нашла названную Ленкой аудиторию. Она оказалась свободной, ибо до начала семинара было еще четверть часа.

Немного поколебавшись, решила обосноваться на «камчатке» – ведь, по отзывам моей проницательной подруги, интересующие меня люди учатся хорошо, следовательно, скорее всего маячат на глазах преподавателя. На «камчатке» же, как свидетельствует опыт (в том числе и мой личный), можно быстрее и проще войти в курс дела и получить массу ценной информации.

Пристроившись на одной из задних парт, я чинно выложила тетрадку, ручку и занялась обычным студенческим делом, то есть зависла в телефоне. Вскоре начали прибывать разномастные студиозусы, аудитория постепенно наполнялась. Я уже практически раскалилась от многочисленных заинтересованных взглядов, но героически не поднимала головы до тех пор, пока не услышала Ленкин ожидаемый «бонсуар».

Ленка изображала из себя парижское радио, пытаясь – с переменным успехом – втянуть группу в работу, но, как