Они уехали, а мы остались.

Мне погрели ведро воды к вечеру. Я помылась в тазике, вспоминая детство на даче.

И уснула потом в объятьях Харелта… Хотя чувство какой-то неправильности происходящего меня не оставляло все равно. Впрочем, может быть, для этого мира – все в порядке вещей, и только я дергаюсь?

А вот ночью неожиданно проснулась от того, что Харелт вскочил с постели.

- Что случилось? – я села тоже, глядя на него.

Он быстро натягивал штаны.

- Гроза приближается северного фронта. Не сильная, но, похоже, тени тоже идут. Ты оставайся тут, Ива, не ходи за мной. И пока я не вернусь, лучше не выходи на улицу, и лучше даже не подходи к окнам… ну, к окнам просто поосторожнее, в окно орлом я не пролезу.

- А когда ты вернешься, - спросила я.

- Не раньше полудня. Скорее всего ближе к вечеру. Но все зависит от грозы, это может затянуться. Будь осторожнее. Если вдруг гроза подойдет близко, тебе покажут, где прятаться.

Как-то становится не по себе от всего этого.

- Ты тоже будь осторожен, - я вылезла из кровати, подошла, обняла его, прежде, чем он успел убежать. – Я буду ждать тебя.

Прижалась к нему. Он обнял меня в ответ.

- Спасибо, - сказал тихо, поцеловал меня в макушку. – Не волнуйся, все будет хорошо.

Я кивнула.

И он ушел.

Я все же выглянула в окно, видела, как огромный орел поднимается в небо и летит куда-то на север, за Горизонт.

Только вернись… а то как же я без тебя?

Я и раньше беспокоилась, когда он улетал, но теперь, когда все происходило совсем рядом, на моих глазах, я беспокоилась еще больше. Это невыносимо. 

Я так толком не смогла уснуть до утра, только на рассвете задремала немного, но быстро проснулась. Наверно, могла бы привыкнуть, но сейчас, когда он вот так убежал посреди ночи, почувствовав грозу, я не находила себе места.

И утром есть не хотелось совсем, хотя Майрег очень старалась приготовить вкусный завтрак.

Пожилая женщина в аккуратном белом чепце, она смотрела на меня, качая головой.

- Вы ведь за нашего Харелта переживаете, миледи? Не переживайте так, он парень крепкий, еще долго пролетает.

- Но ведь там все равно опасно, случиться может все что угодно.

- Может, пожалуй. Но обычно заранее видно, когда хранитель начинает сдавать. У Харелта еще достаточно сил, поверьте.

Не слишком-то это обнадеживало. Скорее наоборот. Так, словно Харелт обречен, тяжело болен, и мы говорим лишь о том, сколько ему осталось.

- А вы ведь давно здесь, Майрег?

Она задумчиво разгладила складки на фартуке.

- Да уже скоро тридцать лет как, мидели. Еще молодая была, когда попала сюда… Муж мой тогда помер, осталась я с двумя детьми, надо чем-то кормить… а здесь-то хорошо платят, работа не сложная, все спокойно. Повезло мне тогда.

- И много хранителей сменилось за тридцать лет?

Майрег задумалась на минуту.

- Так вот Харалт седьмой будет. Дай ему Лейтиш Милосердная долгих лет. Первый-то, Айдан, уже когда я попала сюда, был совсем плох, начал рассудок терять, после возвращения у него постоянно судороги случались. Это знаете, миледи, бывает когда слишком много силы от молний набрал, не может удержать… Ох, я его тогда так боялась, тоже ночей не спала. Пряталась от него. Но он месяца два протянул только, потом нового прислали, и я вздохнула с облегчением.

Что-то меня не успокаивали эти слова, не нравились.

- Это ведь несправедливо, - сказала я. – Почему с хранителями поступают так? Их могли бы, по крайней мере, отпускать раньше на отдых. Не десять лет, а… не знаю, не больше пяти.

Майрег хотела было засмеяться, но вовремя сдержалась, глядя на меня.

- Вы думаете, их так много, миледи? – качая головой, сказала она. – Одаренных-то? Новых хранителей и так сейчас отправляют в Гнездо, когда и восемнадцати не исполнилось. Больше некем заменить. Поэтому и держат здесь до последнего. Действительно сильных, таких, как наш Харелт, не хватает. А посылать сюда тех, кто послабее, так их убьет в первую же грозу. Отпустить Харелта и угробить вместо него десяток юнцов? Думаете, справедливо будет? И грозы, говорят, с каждым годом все сильнее становятся, а хранители все слабее. Настоящая сила уходит из этого мира. На наш век-то еще должно хватить, а там… кто знает.

Что-то как-то совсем мрачно, не такого я ожидала. Думала, Майрег может поддержать меня, успокоить, а она говорила такие вещи так, словно все это было в порядке вещей. Хотя, конечно, для нее было, она всю жизнь так живет.

- И ничего нельзя сделать? – сказала я.

- Я слышала, что королевские колдуны ищут какой-то волшебный камень, «Сердце мира», и если найдут, то смогут спасти нас всех, да поможет нам Гайр Вседержитель! Но не знаю, правда это или сказки. Вы, мидели, когда во дворец поедете, сможете все сами узнать.

Даже Майрег не сомневается, что я поеду во дворец.

До полудня я еще как-то держалась, пыталась заняться хоть каким-то делом. Думала вот-вот, уже скоро. И прямо нормальное дело нашла – взяла у Майрег ведро, тряпку, немного воды и отправилась мыть огромные залы замка. Физическая работа меня всегда успокаивала… нет, я не любила убираться, и дома никогда не страдала от излишней любви к чистоте и порядку, но это помогало отвлечься. Никакое дурацкое вышивание с этим не сравнится, тем более, что вышивать я не умею. А чем еще заняться в таком месте прекрасной леди? Книжки читать? Тут нет никаких книжек, считается, что хранителям ни к чему. Это немного удивило меня, но да, книжек я не нашла.

Майрег смотрела на это философски, не пытаясь меня отговаривать. Помощь ей не помешает, да и чем бы леди ни развлекалась, лишь бы не ходила не ныла тут, что ей скучно, страшно и нужна ванна. Тем более, что я не настоящая леди, а просто девчонка из другого мира.

Моего энтузиазма хватило почти на три часа. Потом и руки начали болеть, и спина тоже, с непривычки. Дома у меня просто не было таких огромных залов.

Я решила отдохнуть и подождать Харелта у окна. Он сказал, что к полудню может вернуться, так вот, уже пора.

Я сидела, смотрела вдаль, но ничего не менялось. Я не видела ни Харелта вдали, ни грозы. Грозу я вообще не видела, не слышала грома, и только хранитель мог почувствовать ее.

Я ждала, но никого не было. Он далеко и у него другие дела.

И ждать просто невыносимо.

Так до вечера страдала, потом пошла снова к Майрег и мы с ней вместе принялись штопать какие-то чулки. Никогда не делала ничего такого, так что ей пришлось меня учить, а мне старательно впитывать новые знания. Дома, максимум, я могла пришить пуговку, остальное было легче выбросить. А тут чулками не разбрасывались.