и с синдромом дефицита внимания - не самая выигрышная формула. Я знал, что это произойдет, и поэтому выводил деньги из игры до выходных. Проблема была в том, что у него всегда были деньги на счету, и я знал, что все, что мне нужно сделать, это выбить его дверь и заставить его перевести мне деньги. Сколько бы раз я ни говорил ему, что не заплачу ему, если он снова переведет мне деньги, я все равно выписывал ему чек утром, зная, что у него действительно нет выбора.

Все рухнуло в середине второго курса: я был на мели и в долгах. Невыплаченный кредит за мой BMW, максимальные студенческие ссуды, сбережения, сведенные к нулю, и я был должен денег. Даже моя собственная семья, от отца до Адама, была достаточно умна, чтобы не помогать мне. Я был полным дегенератом и прошел путь от денег, которые я мог потратить на колледж, до ничего.

Я наскреб 750 долларов на последнюю попытку выиграть, продав два пистолета и ружье на Craigslist, а затем отнес эти деньги на игорное судно в Санкт-Петербурге. Если бы я проиграл на этом судне, у меня даже не было бы денег на бензин, чтобы вернуться в школу.

Я играл с бай-ином $200, пока не набрал $1 500. Затем я шесть дней подряд играл с бай-ином $500, останавливаясь только для того, чтобы поспать, пока не достиг десяти тысяч. Я легко обыгрывал парней на корабле и решил, что готов, поэтому купил билет в один конец в Лас-Вегас, чтобы попытать счастья, как Мэтт Дэймон в фильме Rounders.

В Bellagio я играл каждый день по шестнадцать часов в сутки. Моим саундтреком была песня 50 Cent "Get Rich or Die Tryin'", и я мечтал о том, чтобы иметь достаточно денег, чтобы сказать всем, чтобы они отвалили. Я хотел финансовой свободы. Мне нужны были "деньги на хуй".

Сейчас был Интернет, поэтому после быстрого поиска в Google другие игроки в Вегасе решили, что у меня есть финансовая поддержка от моего отца, что было неправдой, но я склонялся к этому мнению. Я играл очень агрессивно, и игроки звонили мне, почти ничего не делая, просто потому, что были расстроены. Я ставил, ставил, ставил, пока не встречал сопротивления. Я редко делал огромные блефы, но я был способен на это, и в результате я получал выплаты в тех местах, в которых никто другой их не делал. Из-за этой непредсказуемости против меня было гораздо сложнее играть, и это выбивало игроков из колеи.

Начиная с того судна в Санкт-Петербурге, я играл каждый день в течение месяца, по шестнадцать часов в день, и заработал $187 000. Я подошел к главной клетке и обменял оставшиеся фишки на наличные. В тот момент выигрыш стал реальным; это были самые большие деньги, которые я когда-либо видел, и я чувствовал себя потрясающе, зная, что все это принадлежит мне. Это дало мне уверенность в себе и возможность делать то, что я хочу. Мне больше не нужно было ни перед кем отчитываться. Все стрессы, связанные с оплатой счетов и долгов, исчезли. Это было похоже на свободу в портфеле. Выигрыш был как наркотик, но кайф длился дольше и вызывал большее привыкание. Я хотел большего.

 

Глава 25. Деньги на хрен

 

взял свой портфель, набитый деньгами, и отправился прямо к дилеру Range Rover.

Я мечтал заплатить за машину наличными с тех пор, как увидел, как это сделал 50 Cent в фильме Get Rich or Die Tryin. В фильме он приходит в автосалон, и парень не воспринимает его всерьез, поэтому позже он возвращается с рюкзаком, полным наличных, и бросает их продавцу машины, после чего уезжает на своей новой машине со стоянки. Может быть, дело в снобах в моем загородном клубе, когда я был моложе, а может быть, во всех людях в моей жизни, которые говорили мне "нет", но ничто не казалось более привлекательным, чем наглеть и видеть шокированные выражения их лиц. Ничего подобного в автосалоне не произошло, но было забавно разыгрывать в голове эти сценарии. Я обменял свой BMW плюс сорок тысяч наличными на лучший подержанный Range Rover, который мог себе позволить.

Я заметил, что игроки охотнее играют со мной, когда у меня на столе куча денег. Я понимал, как важно, чтобы меня воспринимали как богатого. Так что покупка Range Rover не была совершенно безрассудной тратой, но даже если это и было так, мне было все равно. Я хотел создать в игорном сообществе образ как можно более богатого человека, и Range Rover был идеальной машиной, потому что в то время это был самый дорогой внедорожник.

Я был новым человеком, которому больше не нужно было ломиться в двери, чтобы в пьяном виде выпрашивать кредит. У меня появилась дисциплина, выработанная за месяц интенсивной игры за покерными столами. Я понял, когда нужно нажать на тормоза и проявить терпение, чем привел в замешательство всех своих старых оппонентов в онлайне. У них были записи на меня: "Всегда блефует, никогда не фолдит" и так далее. Я получал выплаты со всех своих крупных рук и в итоге выиграл $87 000 за неделю, играя в игру с максимальным бай-ином $1 000. Примерно в это же время Крис Монеймейкер выиграл Мировую серию покера на ESPN и превратил двадцать пять баксов в миллионы долларов. Это было лучшее, что случилось с покером, поскольку он привлек тонны новичков, и вот так покер стал новой золотой лихорадкой.

Я проводил выходные в Вегасе, на Багамах, в Монако - везде, где проходили соревнования покерного тура. Все остальные старались прославиться как лучшие игроки в покер; они хотели выигрывать турниры и собирать блестящие браслеты. Я же делал все с точностью до наоборот. Я никогда не играл в настоящих турнирах. Я искал кэш-игры. Моя цель состояла в том, чтобы прослыть богатым, дерьмовым игроком, чтобы я мог попасть в закрытые игры с другими богатыми, дерьмовыми игроками и выиграть у них большие деньги.

В игре Bellagio 25/50, где я плескался и играл без правил, я встретил Ника Кассаветиса, режиссера фильма "Записная книжка". И, вероятно, потому, что я показался ему неаккуратным игроком, он пригласил меня сыграть в свою частную домашнюю игру на Голливудских холмах. На улице стояли Porsche, Ferraris и Range Rover, и там не было ни одного профессионального игрока.

Это была кэш-игра 50/100 с минимальным бай-ином в