в обороне во время блокады в Ленинграде. Но это все на словах, но он так и не видел его личного дела.

Машина на завод должна была приехать через три часа. Семен успел навести порядок в кабинете в бумагах, принять соболезнования, замполит даже предложил выписать ему помощь из полковой кассы, Семен машинально кивал, благодарил, говорил что-то, что нужно говорить в таких случаях.

– Серабиненко! Тебе письмо, – окликнул его дежурный.

Семен уже собирался уходить, прибыл транспорт, но тут же внутренне подобрался, словно вынырнув из омута собственных мыслей. Кто мог писать ему?

Взяв конверт, Семен улыбнулся. Обратным адресом значился г. Симферополь.

Внутри письма были еще инструкции, которые командир успел отправить до своего убийства. Что ценнее всего, там были координаты связного группы. Оказывается, параллельно в Кенигсберге работал связной группы, его задача была быстро подчищать следы, перехватывать радиограммы и работать так, чтобы, в случае чего, сообщения просто не доходили или доходили до Центра как можно быстрее.

Семен выдохнул. Это очень хорошо. Это значит, что все это время у него в городе были дополнительные глаза, а теперь еще и появились дополнительные руки.

– Так-так. План меняется. Скажи, что на завод я прибуду сам. Приказ сверху, брат, сам понимаешь, – сказал Семен водителю. При этом он почти не глядя махнул одним из разрешений, которое было выдано еще до начала работы на месте.

Водитель, увидев картонку с множеством печатей, округлил глаза и попытался вытянуться, сидя за рулем, чтобы отдать честь.

Семену нужно было найти здание Штадхалле, развалины городского концертного зала.

Каждый день в десять утра связной будет ждать его там. Ждет десять минут, потом уходит.

Связным оказался уже знакомый Семену лейтенант, с которым они работали и в Бресте, и в Севастополе, и в других городах. Парень смышленый, быстро понял, что от него нужно. Договорились, что работать будут вместе на точке, но пока только наблюдать. Неожиданно Семен дал ему поручение отправить запрос на личное дело Плюснина. Не мог Семен избавиться от мысли, что что-то тут не так.

– Наконец-то! Что за срочное поручение из Центра? У нас тут все горит, нужно срочно разбирать схемы двигателей и подводки пускоснарядных…

Ян, как обычно, фонтанировал словами, и Семен, привычно пропустив половину из них мимо ушей, сразу погрузился в работу. Но внезапно что-то резануло его слух, он поднял голову.

– Что ты сказал только что? – Он пристально посмотрел на коллегу.

– Решил провести свое расследование. Кто-то явно ворует зерно из зернохранилищ. Его стало много появляться на рынке, – повторил Ян. И рассказал, что видел немок, которые меняли кульки с зерном на одежду.

– По курсу: пудреница в обмен на кулек, приличный такой.

Ян развел руками, показывая размер кулька.

Семен кивнул. Еще одна зацепка. Возможно, что отравленное зерно попадало на черный рынок и там его просто выменивали на что-то или покупали. И как результат ‒ хаотично появлявшиеся трупы. Либо это те самые воры, которые крали понемногу для продажи.

– Я решил сам поймать вора! – гордо сказал Ян. – Сейчас Бернс еще принесет записи, он нашел записи механика, там есть настоящая сенсация. Состав того самого сплава…

И снова все, что он стал говорить, прошло мимо ушей Серабиненко. Тот погрузился в перевод и, пытаясь расшифровать хитросплетения языка, даже особо не слушал. Технические подробности Семену были не нужны, потому что он понимал, что мозг, при всей его вместительности, тоже должен отдыхать. Сейчас, для того чтобы удержать лицо и выгнать из головы образ лежащей на черной земле Тамары и умерших членов группы, ему нужно дать голове перерыв. Хотя бы на несколько часов погрузиться в механическую работу, благо перевод не требовал от него особого напряжения.

А еще неплохо бы напроситься с Яном, когда тот решит устроить свой рейд на воров зерна. Вот интересно, какое из зернохранилищ он выберет. И снова перед глазами всплыл старый альбом, который он увидел во сне. Полковник был уверен, что это не сон. Это воспоминание. Он точно видел этот альбом. Нужно только вспомнить где. А пока работа поможет.

– Вместе пойдем, – сказал Семен, когда закончил все так же писать перевод поверх текста, и неожиданно спросил: – А почему ты не попросил перевести Бернса?

– Он только говорит на русском. И то в каком-то небольшом объеме. К тому же, сам понимаешь, он все равно немец, и он может напереводить так, что взлетим на воздух тут все, – сказал Ян.

Сегодня он был гораздо спокойнее. Семен машинально отметил, что Плюснин больше не выглядел взволнованным. Теперь это был сосредоточенный спокойный человек, который был явно на своем месте. Работали они все в том же ангаре, рядом с корпусом корабля. Но за пару дней многое изменилось. Корабль был сдвинут вперед, но поставлен как-то очень ненадежно. В месте стальных опорных немецких конструкций нос корабля теперь упирался в несколько грубоватых деревянных брусьев.

– А ты не боишься, что он рухнет и застрянет в этой яме? – спросил Семен. – Это же обычное дерево.

– При грамотном распределении нагрузки обычное дерево становится очень прочным материалом. Знаешь же, как раньше строили корабли. Точно так же на деревянных рейках. А потом достаточно было убрать одно бревно, чтобы корабль легко сошел на воду. Я считаю, что такая конструкция надежнее. Давай сделаем небольшой перерыв, и я тебе покажу.

Семен пошел за Яном к громаде корабля. Что бы там ни говорил инженер, корабль выглядел очень большим. И казалось, что закреплен он очень ненадежно и вот-вот либо завалится набок, либо рухнет вниз в бетонный канал для вывода в специальный шлюз, или как там все это у них называлось раньше.

Ян рассказал, что у немцев был свой отличный и очень надежный механизм, корабль крепился на специальных металлических поводьях, и для того, чтобы спустить его или даже просто опустить, требовалось не меньше получаса.

– Слишком много рычагов, шестеренок. Туда повернуть, тут замкнуть, там раскрутить, к тому же этот механизм заклинило, но я думаю, что его все же сломали специально. Не просто так это все. А брус просто. Выбей вот эту балку у носа, и вся конструкция рассыпется как карточный домик.

– Но ведь для этого тоже требуется усилие. Надеюсь, что это не выглядит так, что ты просто ударил и она упала?

– А вот тут и скрыта главная хитрость. Ею пользовались с начала строительства нашего флота, – рассмеялся Ян и указал на неприметный деревянный кубик. – На самом деле нужно убрать вот этот кубик. Тогда та балка станет нестабильной, обычный удар взрослого человека по