Стергиос прошел в гардеробную. Он предпочитал спать обнаженным, но ради Джоди был готов изменить своим привычкам. Надев темно-синие пижамные штаны, он сделал глубокий вдох и вернулся в спальню. Нужно вести себя спокойно и уверенно, тогда Джоди поверит, что все нормально.

— Теперь с тобой все в порядке? — спросила она. — Как часто тебе снятся кошмары?

— Их не было уже несколько лет.

— О чем они?

— Я уже не помню, — машинально солгал Стергиос.

Он никому не рассказывал о своих кошмарах. Они многое говорили скорее о нем самом и о его страхах, нежели о том, что ему пришлось пережить.

Стергиос ощущал на себе беспокойный взгляд Джоди, когда вернулся в постель. Она тоже легла. Он не сомневался, что она эту тему не оставит. Плохо, что ее близость сводила на нет его выдержку. Кровать была большая, но Стергиос вдыхал аромат ее кожи, чувствовал ее тепло, слышал шелест ее шелковой ночной рубашки. Его контроль ослаб, и он боялся, что может инстинктивно, не думая, потянуться к ней.

— Ты сейчас находишься под большим давлением, — начала Джоди. — Я знаю, что происходит у тебя в офисе. Ты утратил доверие совета директоров, потому что от тебя забеременела женщина. Это так?

Стергиос стиснул зубы. Он знал, откуда у Джоди эта информация.

— Ты же говорила, что не общаешься с моей матерью… Нет, я не беспокоюсь о делах. Все скоро встанет на свои места.

— Что же вызывало кошмар?

— Я пытаюсь разобраться…

Стергиос замолчал, поняв, что проговорился. Теперь от допроса Джоди не уйти.

— Так значит, это не первый случай за последнее время? Когда тебе приснился первый кошмар?

— В ту ночь, когда я узнал, что ты носишь моего ребенка, — нехотя ответил он.

Джоди положила руку на его грудь:

— Прости, что это стало для тебя шоком. Тебе снится один и тот же кошмар?

— Спокойной ночи, Джоди.

Стергиос выключил лампу и лег, подложив руки под голову. Он дико устал, но предчувствовал, что выспаться ему не удастся.

Джоди нежно провела рукой по его груди. Он не стал отворачиваться. Ему необходимы были ее прикосновения. Они успокаивали.

— Не имеет значения, как я узнал, что у меня будет ребенок, — в конце концов заявил Стергиос, глядя в потолок. — Меня бы все равно мучили кошмары.

— Что тебе снится? Твои похитители?

— Нет, — произнес он хриплым голосом. — Мне снится тот день, когда меня нашли.

— Разве это не хорошее воспоминание?

— Поначалу так оно и было. Я снова оказался в кругу семьи. Но в полицейском участке я мельком увидел своего отца и узнал, что за похищением стоял он.

Тогда Стергиос испытал чудовищную боль от предательства отца.

Джоди продолжала гладить его грудь. Напряжение постепенно ослабевало. Он снова мог дышать свободно.

— Отца арестовали, и он, заключив сделку с правосудием, сообщил, где я нахожусь, — с горечью сказал Стергиос. — Он извлек из этого выгоду. Если бы он промолчал, меня еще долго искали бы.

— Тебе снится этот кошмар с тех пор, как ты узнал, что скоро станешь отцом, — пробормотала Джоди. — Это случается каждую ночь?

— Да, но сегодня было хуже, — признался он и прижал руку Джоди к своей груди. — Когда в полицейском участке показался отец, вместо его лица я увидел свое собственное.

— Ты не станешь таким, как он, — прошептала Джоди.

— Ты не можешь знать наверняка.

Он унаследовал много черт характера Элиаса Пагониса. Он был таким же безжалостным и амбициозным.

— Я знаю, какой ты на самом деле, Стергиос. У тебя есть недостатки, но нет и тени зла.

Он усмехнулся:

— Напрасно ты так думаешь.

— Твой отец пошел по пути, который ты никогда не выберешь. Мне известно, что Элиас Пагонис не был ангелом и до твоего похищения.

— Он был обманщиком и вором. С финансами у него было нечисто.

— Ты — не твой отец. Ты защищаешь родных от людей, подобных ему.

— Ты не представляешь, какими методами я пользуюсь!

— Ты заботишься о тех, кто не может защитить себя, — продолжала Джоди, гладя его шею. — Ты никогда никому не позволишь причинить боль ребенку.

Если что-то случится с их ребенком, это убьет его.

— Я не смогу сделать это без тебя, — сдавленным голосом произнес Стергиос. — Ты должна остановить меня, если я стану похожим на отца.

Ее ладонь замерла.

— Этого никогда не случится.

— Пообещай мне, Джоди, — взмолился он.

— Обещаю.

— Я не могу подвести своего ребенка.

— Именно поэтому, Стергиос, — мягко произнесла она, — ты никогда не станешь таким, как твой отец.

Джоди почувствовала, что Стергиос отодвигается, и проснулась.

— Ты можешь соблазнить и святого, Джоди.

Ее ресницы затрепетали, она медленно открыла глаза.

— Что случилось?

В спальне было темно, но первые лучи солнца пробивались сквозь занавески.

— Ты слишком близко, — прошептал Стергиос ей на ухо.

Джоди моргнула несколько раз и только потом осознала, что ее голова лежит у него на груди, и она слышит его сердцебиение. Ее рука лежала на животе Стергиоса, их бедра соприкасались. Джоди во сне прижалась к нему, потому что не могла быть вдалеке от него. Она больше не хотела себя сдерживать. Она была уверена, что Стергиос Антониу никогда не причинит ей боль. Он будет заботиться о ней и об их ребенке.

Пижамные штаны низко сидели на его бедрах, и тонкий хлопок не мог скрыть его возбуждение. Жар охватил ее тело, лоно томительно сжалось, когда она вспомнила, с какой чувственной силой Стергиос двигался в ней.

— Если хочешь, я пойду на диван.

Стергиос перевернулся и уперся руками в матрас по обе стороны от нее.

— Только попробуй.

— Осторожнее, — игриво бросила Джоди. — Ты на моей половине кровати.

— Если ты снова прикоснешься ко мне, — его голос стал грубым от страсти, — я возьму тебя. И ничто меня не остановит.

— Я готова рискнуть.

— Ты же не хотела, чтобы мы спали вместе, помнишь? Потому что мы не состоим в отношениях.

— Я думала, что ты утратил интерес ко мне.

— Утратил интерес? — в замешательстве повторил Стергиос. — Каждый день мое желание становилось все сильнее. Для меня последние несколько недель были мучением.

— Ты хорошо это скрывал. — Джоди прижалась к нему и прикоснулась губами к его шее.