- Леди, на посту никого нет, и я не нашла вашего… - в операционную вошла мама Юци и теперь пораженно смотрела на сияющего сына. – Вашего Ёжика нет, боюсь я не смогла вам помочь…

Не очень-то было надо. Но ей об этом лучше не знать.

- А целитель, напротив, смог помочь вашему сыну. Вот эта кость застряла в горле и вызвала отек, - сообщила я, снова намеренно умолчав, о каком целителе идет речь. Мальчику же весело подмигнула.

- Кость! Святой Вершитель! Где ты умудрился ее проглотить?! – впрочем, ответ ее волновал несильно, ее интересовало другое: - Кому я могу оплатить труды?

- Оплатить? – улыбнулась я. – Смелым мальчикам целитель сегодня помогает бесплатно.

- Да хранят вас боги, миледи, - горячо поблагодарила она и вышла из комнаты, ведя за руку вполне довольного жизнью Юциаса.

Не успела я перестелить простынь и убрать пинцет в емкость для использованных инструментов, как в дверь пару раз постучались и, не ожидая ответа, вошли. Хвала Вершителю, это был всего лишь брат Ешик, который на мое счастье держал в руках коробку, подаренную Дорис.

- Вам тут просили передать, мисс Ли, - сказал он.

- Благодарю вас, господин Паус, - улыбнулась я, принимая ужин Гатто. Да, я тихо радовалась и надеялась, что сегодня рыб точно не станет на меня ворчать.

Ешик явно хотел задержаться. Однако, ему не повезло, ибо без всякого стука – оно и понятно – в операционную вошел… Алекс Навилас. Он строго посмотрел на медбрата и холодно произнес:

- Пост на входе без присмотра.

Этого оказалось достаточно, чтобы несчастный Паус мгновенно испарился. Жаль, у меня не было ни единого шанса проделать то же самое, и очередной взгляд недобро прищуренных синих глаз достался уже мне.

Этого следовало ожидать.

Глава 11

Стоило Ешику выйти, как взгляд Алекса потеплел, но я все равно чувствовала себя загнанной в ловушку дичью и молила всех богов, чтобы сейчас в операционную хоть кто-нибудь вошел. Почему-то из головы никак не шли странные намеки господина Навиласа, его попытка опозорить меня при всех и излишнее внимание, которое столь важный лорд проявлял к простой сестре милосердия.

Неужели Гертруда на свой лад пересказала Алексу ситуацию на крыльце госпиталя? В таком случае она вовсе не умна, ибо, испытывая тайную страсть к молодому лорду, сама же себя в итоге выставит в неприглядном свете.

Но если главе госпиталя расписали мой поступок в нелицеприятном виде, тогда его появления я не понимала. От этого нервничала еще больше.

- Я могу быть вам чем-нибудь полезна, господин Навилас? – выдохнула я.

Сил на мальчика ушло совсем немного, а перед этим я чудесно отобедала в приятной компании, поэтому даже ночная усталость не давала о себе знать. Но общение с Алексом действовало на меня удручающе. Причем, всегда. Все три наши встречи, по какому-то фатальному стечению обстоятельств оказались неприятными. Однако, монашки обители с самого детства приучили меня не судить о человеке по первому впечатлению. А тетушка Дана вообще говорила, что за человека говорят его дела и поступки. Дел Алекса я пока не знала, а некоторые поступки казались мне возмутительными. Вернее, всего два поступка, о других – я и понятия не имела, поэтому судить, а тем более осуждать не спешила.

- Алекс, Лекси. Наедине прошу называть меня просто Алекс, - в который раз поправил меня Навилас и улыбнулся.

Вообще, улыбка ему шла. И лицо светлело, и глаза приобретали насыщенный васильковый оттенок, и весь его облик становился по-мальчишески озорным, даже вздорным и трогательным.

- Вы что-то хотели? – я все еще ждала подвоха, но отчитывать или распекать меня, похоже, никто не собирался.

- Определенно, хотел, - кивнул Алекс, прошел и уселся на один из стульев, положив ногу на ногу.

Он успел переодеться в голубую, как у всех целителей, форму. Наряд, прямо скажем, не из лучших, но ему почему-то шел. Возможно, потому что подчеркивал статус и говорил о том, что человек не праздно прожигает жизнь, а состоит при деле. Опять же «при» вовсе не означает «в». И потом, Навилас был настолько возмутительно хорош собой, что его посчитали бы очаровательным, напяль он на себя рубище.

- Лекси, - мягко позвал он, и я подняла взгляд к его лицу, поймав себя на мысли, что постыдно рассматриваю его мускулистые бедра, обтянутые простой тканью штанов. – Мне доложили о неприятном инциденте, который произошел на крыльце между вами и сестрой Гертрудой…

Все-таки наябедничала гусыня глупая! Ну, ей же хуже. Видит Вершитель – я хотела промолчать, но теперь…

- Вас ввели в заблуждение, - произнесла я, перебив Алекса, что в общем-то было недопустимо, но в сложившихся обстоятельствах – вполне оправданно.

- Вот как? – заинтересовался Навилас.

- Именно, так, - кивнула я. – Инцидент произошел между людьми, нуждающимися в помощи, и сестрой Гертрудой, которая в недопустимой форме пыталась им в этой помощи отказать. Я понимаю, что королевский госпиталь в первую очередь существует, чтобы удовлетворять нужды армии, но простые люди, попавшие в сложную ситуацию, тоже являются подданными нашего короля. И если мы им можем помочь, то, на мой взгляд, отказ недопустим…

Мужчина вновь улыбнулся, на этот раз шире, показав ряд белых зубов.

- Вам идет сердиться, Лекси, - мягко произнес он, еще больше спутав все мои мысли. И чего, спрашивается, пришел, если ругать не собирается?

- Н-не понимаю… - выдохнула я, совсем сбитая с толку.

- Я еще не говорил с сестрой Гертрудой, но уверяю вас, Лекси, разговор предстоит серьезный. Она понесет наказание в виде лишения части премии, причитающейся за сверхурочные. Но вы должны понять, что Гер не целитель, поэтому не может правильно оценить ту или иную ситуацию. Зато она прекрасная сестра-хозяйка.

Ох, столь подробного отчета я, признаться, не ожидала. А сокращение имени Гертруды до «Гер» говорило о степени близости между ними, которую только что Алекс раскрыл передо мной. Нет, любовниками они не были. Это я отмела сразу. Влюбленность сестры-хозяйки тоже в расчет не брала, а вот над нежностью, с которой неожиданно стал говорить о ней Навилас, можно было подумать. Если выдастся свободное время.

По всему выходило, что это