– Мальчик с веснушками. Он твой брат. Этого только не хватало…

Рейчел откусила от булочки и промолчала. Бруно сокрушенно обхватил голову руками.

– Летиция, Летиция, во что ты нас втянула?

– В революцию, дядя. Иначе такое не назовешь. И ты либо поможешь Рейчел, либо сдавай меня властям.

Я умру, а не позволю этим ужасным людям вернуть Рейчел в тот проклятый приют!

Рейчел посмотрела на свою новую подругу с невероятной гордостью. Вспомните, что детям не позволялось играть в Браве на улицах или даже в школе – кроме самых простых разрешенных игр. Поэтому дружба не представляла большой роли в жизни Рейчел. Семья была для нее всем. Но самая первая в жизни крепкая дружба уникальна и прекрасна. Словно впервые кто-то в этом мире – выбранный судьбой наугад, без всяких родственных связей, – понимает тебя полностью. И пойдет на все ради твоего счастья. Сейчас Рейчел испытывала именно такое чувство. И поэтому ощутила странную безопасность, хотя в ее мире ничего безопасного не было.

Бруно очень побледнел. Франческа посмотрела на него.

– Что ж, брат. Я ведь говорила, что все может закончиться этим. И, если честно, я сожалею, что последовала твоему совету. Лучше бы мне отправиться в тюрьму, чем позволить моим детям мучиться в том заведении. Я знаю, что ты пытался договориться об освобождении Летиции и Густава. Но не верю, что их когда-нибудь отпустили бы. Президент ненавидит детей с такой страстью…

Бруно сидел и молчал. Казалось, что у него на глазах рухнула вся его жизнь. Его ковры, прекрасные гобелены, сад – все это выглядело лишенным смысла, подобно декорациям к пьесе, для которой больше нет актеров.

– Что мне для тебя сделать, Рейчел? – спросил он.

– Мне нужны деньги, – негромко ответила она. – И билет на ближайший пароход до Порт-Клемента. Хотелось бы быть там завтра.

– Тогда пароход тебе не годится. На то, чтобы пересечь океан, у него уходит неделя. Лучше тебе отправиться на новом воздушном корабле. Они быстрые и долетают за пятнадцать часов.

Рейчел кивнула.

– Я могу это устроить, – произнес он так же негромко, как и она. – Летиция останется здесь: в доме мы сможем спрятать ее, хотя бы на время. Дело в том, что президент сильно болен. Он скоро умрет. А когда он умрет, начнутся перемены.

Они ели с волчьим аппетитом, пока Бруно заказывал билеты на дирижабль. Рейчел попросила обратный билет для себя и еще один для брата. Бруно посоветовал для большей безопасности взять синие билеты в один конец, как будто Рейчел эмигрирует. Он предложил ей первый класс, но она сказала, что предпочла бы простой билет второго класса. Бруно согласился – так будет правдоподобнее и меньше вероятности, что ее обнаружат. У него есть друг, который изготовит ей фальшивые документы. Рейчел Кляйн разыскивает полиция. Ей надо сменить имя.

Рейчел очень впечатлила хладнокровная эффективность Бруно. Она пыталась понять, как столь очевидно хороший человек может работать на столь же очевидно плохого. Для нее это было непостижимо. «Странные люди эти взрослые, – думала она. – И что с ними такое? Возможно, это как-то связано с тем, что ее мать называла моральными принципами. Некоторые утрачивают их на время. Некоторые навсегда».

Бруно включил радио, чтобы послушать свежие новости о покушении. Сообщалось, что веснушчатый мальчик все еще в бегах в Порт-Клементе. Его называли крайне опасным заговорщиком. О других покушавшихся не сказали ничего.

Затем диктор перешел к другим новостям.

«В прекрасном городе Браве все замечательно. Погода отличная. Люди живут счастливо».

Франческа уже собралась выключить радио.

– Одни и те же новости каждый вечер. В Браве никогда не случается ничего плохого, – вздохнула она.

Но тут диктор сменил тему:

«Только что поступило печальное известие. Широко известный иллюстратор книг Луций Мейер скончался сегодня от тяжелой болезни у себя в магазине в старом центре города. Он был болен некоторое время. Произнося прощальную речь перед возвращением из Порт-Клемента домой, президент сказал корреспонденту государственных новостей, что скорбит о великом художнике и близком личном друге».

Рейчел резко выпрямилась. Луций Мейер умер? От болезни? Да, он был в возрасте, но вовсе не выглядел больным. И уж точно не был близким другом Чарльза Мальстайна. Она заподозрила, что правду скрывают. И что вся эта история связана с «Книгой украденных снов».

– Дядя Бруно, – сказала она, когда все было готово. – Мне надо кое-куда зайти по пути в аэропорт.

17. Скрип на лестнице

В такой большой машине, как у дяди Бруно, Рейчел никогда не сидела. По бокам у нее имелись узкие подножки, очень полезные при посадке в машину, когда ты ростом с Рейчел. Сиденья были обтянуты красной кожей, а панели, как поведал Бруно, были из каштана и бронзы. Руль тоже был произведением искусства, блестящий и серебристый, с рифленой поверхностью, чтобы не скользили руки.

Рейчел подумала об отце, который всегда хотел иметь машину, но так и не смог накопить достаточно, чтобы ее купить, – отчасти из-за того, что Мальстайн постоянно снижал зарплату библиотекарей, и отчасти из-за того, что Феликс был слегка одержим покупками редких изданий поэзии.

Рейчел осмотрела себя в зеркале. Она выбрала самую неброскую и практичную одежду из того, что смогла найти в огромном гардеробе Летиции и Густава. Мать Летиции хранила ее до возвращения детей, но для тайных целей Рейчел большая часть этой одежды была слишком яркой. В конечном итоге Рейчел надела темные фланелевые брюки Густава, а добросердечная Франческа подшила штанины, чтобы они не собирались внизу в гармошку. Также она выбрала красную рубашку в клетку и серый джемпер, который Летиция носила, когда была младше. Летиция предложила ей много пальто различных фасонов, но Рейчел предпочла остаться в своем. Оно было простым и неприметным, поэтому не выдаст ее. И еще оно напоминало ей, кто она такая.

Самой большой проблемой оказалась обувь. Ноги у Рейчел были маленькие. Но она не могла ехать в приютских башмаках – они бы выдали ее с головой. Она примерила школьные туфли из черной кожи, Летиция носила их в шестилетнем возрасте. Туфли были ей немного великоваты, однако ничего более подходящего не нашлось. Рейчел срезала с них кокетливые бантики и отказалась от предложения почистить их. И наконец взяла небольшую дорожную сумку Франчески, куда Бруно положил зубную щетку, пижаму и другие полезные в дороге вещи.

Бруно вел машину ровно и спокойно. Рейчел подумала, что он все делает ровно и спокойно. Она спросила его о работе. Бруно ответил, что служит в отделе транспорта и отвечает за то, чтобы поезда и трамваи ездили по расписанию. «Поддерживает движение нации», как значилось на рекламных плакатах.

– Вы когда-нибудь встречались с Мальстайном? – спросила она.

– Видел один раз. На