и о его страшных сказках, которые полностью меня оправдывали во всем.

– Саш, все нормально? – спросил Руслан, когда мы въехали на парковку клиники.

– Насколько это возможно… – отозвалась, не подумав, но тут же вскинула взгляд, встречаясь с его: – Да. Все хорошо. Какие планы на сегодня? Тебе же работать надо.

– Надо вещи твои собрать. – Его губы дрогнули в еле заметной грустной улыбке. – И купить еще колбасы.

Я улыбнулась:

– Ради колбасы я согласна на все.

– Если бы я раньше знал, – ответил он на мою улыбку, и очередная стена отчуждения пала.

В эту секунду между нами что-то заискрило. Я доверилась. Он принял это доверие. И впервые в его глаза стало возможно смотреть долго.

Но тут у него зазвонил мобильный, и взгляд его будто потух. И только поэтому я поняла, что он и правда только что светился.

– Я подъехал.

– Наконец, – послышалось резкое в трубке, и к машине выбежала Марина. Стоило Руслану опустить стекло, она встревоженно заговорила: – В приюте сработала пожарная сигнализация! Я не могу дозвониться Оле!

Руслан сразу подобрался:

– Когда?

– Пять минут буквально!

– Пожарные?

– Должны выехать.

– Ты закончишь с приемом Пашки? – сурово зыркнул он на помощницу.

– Я не врач, Рус, – развела она руками. – Пусть доктор твоя заканчивает.

– Слушай, езжай, – предложила я, взглянув на Руслана. – А мы займемся Пашей. Потом встретимся. Не вижу проблемы.

Я уже было взялась за ремень, но наткнулась на взгляд Руслана. Он так на меня смотрел, что я уже подумала – напомнит мне мое место. Но он вдруг решительно кивнул Марине:

– Хорошо. Доберусь – наберу тебя.

– Давай, – одобрила она.

Я вылезла из машины, и мы остались с Мариной.

– Пошли? – бодро повернулась она ко мне.

– Да. Расскажи, что с Пашей. Ему хуже?

– Думаю, тебе лучше все самой увидеть, да? – неприязненно заметила она.

Я замолчала, направляясь за ней, но здание больницы осталось позади, а мы все еще шли по дорожке к отдаленной парковке.

– Я думала, мы в больницу, – насторожилась я, оглядываясь.

– У меня к тебе разговор…

– В смысле?

В груди плеснуло адреналином, но тут меня кто-то схватил сзади и протолкнул в открытые двери авто, стоявшей у дороги. Я задергалась, упав на заднее сиденье, но меня одним рывком усадили и хлопнули дверью.

– Здравствуйте, Александра, – прозвучало хриплое.

Я забилась в дальний угол салона и вскинула взгляд на мужчину, спокойно сидевшего рядом. Марина уселась на переднее сиденье:

– Не дергайся, – закатила глаза. – Мы на твоей стороне.

– На моей? – скептически уточнила я, обводя взглядом пространство.

– Александра, я Павел Пандоров. Следователь из отдела тяжких преступлений. Послушаете? Это касается вашей жизни.

Я тяжело сглотнула:

– Тяжких преступлений?

– Саша, Руслан вам врет, – посмотрел он на меня прямолинейно. – Он не имеет права вас держать.

– Почему я должна верить вам? – тихо потребовала я.

– Верить или нет – ваше право. – И сочувствующая усмешка искривила его губы. – Я просто расскажу вам нечто важное. Но сначала скажите, что он вам наговорил? Что убьет? И что выбора у вас нет, кроме как стать его очередной жертвой?

– Что? – сорвалось с губ тихое.

– Люди – не бесправные существа, Саша. Я понимаю, что вы не знали, куда обратиться по поводу его преследований. Но теперь вы под защитой. Я веду расследование в связи с исчезновением трех человеческих женщин. – И он протянул мне несколько файлов с фотографиями. Я только бегло глянула на них, не взяв в руки. – Все они появлялись в его приюте, работали некоторое время, а потом исчезали.

Я перевела взгляд на Марину.

– Я на задании у него, – объяснила она, кивая на сложенные между нами и Павлом файлы. – Под прикрытием.

– Зачем ему это? – спросила тихо.

– Саш, у таких, как Руслан и я, все непросто. Вы же уже знаете, что мы – не люди. Процент проблем с психикой в нашей популяции очень велик. Большинство отсекается еще в молодом возрасте. Но есть и такие крепкие орешки. Руслан Огнев – общественный деятель. Он не просто так работает с людьми и имеет вес в человеческом мире. Сложнее выследить, что-то доказать и сделать так, чтобы его вывели на чистую воду и убрали незаметно.

– Убрали? – хмурилась я.

– За убийство полагается казнь, Саша, – терпеливо объяснял он. – Мы неизлечимы. Но если оборотней-убийц не преследовать, начнется катастрофа. Знаете, сколько народу работает над тем, чтобы не было паники среди населения? Поэтому я здесь. И поэтому мне нужны ваши показания. Пока вы еще можете их дать.

Что-то во всем этом меня пугало еще больше, чем Руслан. Или одинаково? А может, меньше?

– В смысле? – вдруг воскликнула Марина. – Я же видела, как он тебя таскал по коридору в приюте! Ты на свободу хочешь или думаешь стать очередной карточкой?

И она снова красноречиво кивнула мне на файлы.

– А что вы от меня хотите?

– Нам нужны показания, – вступил следователь. – Я собрал свидетелей по делу, но вы – его следующая жертва. Мне нужно, чтобы вы дали показания о преследовании и запугивании. – Он подался вперед. – В нашем мире правовая машина еще более неповоротлива, многие дела спускаются на тормозах. Поэтому мне нужны показания каждого.

Я не шевелилась, глядя то на него, то на файлы между нами. Взгляд цеплялся за равнодушные фотографии, прикрепленные к делу, и миловидные лица на них. Все светловолосые. Как я.

– А он мастер обаяния, – презрительно усмехнулась Марина с переднего места. Говорила подчеркнуто не со мной. – Любая серая мышка себя чувствует богиней…

Я прикрыла глаза, будто от пощечины. Ну конечно. Как же я могла вообразить, что такой мужчина… Черт. Я спрятала лицо в ладони, будто пытаясь защититься от той реальности, в которую все превратилось. Я же знала, что она не может быть такой… сказочной. Слова девушки липли к коже, хотелось их стереть, но я не могла. Пропитывалась ими будто ядом…

– Так что, Саша? – послышался вопрос в тишине. – Дадите показания?

– А потом что со мной будет?

– Саша, ничего с вами не будет, – усмехнулся он снисходительно. – Вернетесь к своей жизни. А может, и к нашей. У нас не хватает хороших врачей, а Марина о вас отзывалась с восхищением.

Я кивнула, чувствуя себя так, будто меня раздели перед всеми в этой машине. Хотелось забиться в угол… С другой стороны, я ведь боялась Руслана, несмотря ни на что. Чувствовала, что все непросто. Да и он сам говорил…

– Ладно, – выдавила хрипло. – Я дам показания.

– Спасибо, Саша, – проникновенно поблагодарил следователь. – Ну, тогда поехали?

– А мальчика вы не брали? – обратилась я к Марине, только вдруг стекло